— Как же я тебя люблю, — с надрывом признался мой самый желанный муж.

Его слова сорвали все ограничения. Судорожные сухие всхлипы грозились перерасти в истерику. Я давилась ими, лишь бы не заплакать. Эолу и так не просто, а тут еще и я… Вжалась в него до спазма в мышцах — не оторвать.

— Я не могу… не могу уйти… прости меня за слабость… Я всё понимаю, но ничего не могу с собой сделать… прости …

Легкие нежные касания губ к виску, глазам, уголкам губ. Такие родные, любимые.

— Не смей винить себя! Всё лучше, чем ты можешь себе представить, — Эол наклонился и прикоснулся губами к мочке ушка, целуя. — Помни, я дома и я не один. Ты всё поймешь позже. Я не прощаюсь с тобой. Иди, позаботься об остальных. Они уже соскучились по тебе.

Эол отстранился, всё ещё полностью не отпуская. Нашел глазами командира конвоя:

— Мы готовы. Пилот уже на месте?

— Так точно, эрл. Мы уже можем сопроводить вашу жену?

Эол кивнул, разрешая. Последнее крепкое пожатие рук и он отступил в сторону, пропуская меня вперед. Меня сопровождал командир конвоя вплоть до кресла в самом транспортнике. Пилот вежливо поклонился, проверил, как я устроилась, включил защитный барьер на кресле и поинтересовался, нужно ли мне что-либо ещё? Сервис, что б ему долго икалось.

— То, что мне нужно, вы не сможете мне дать… Давайте уже быстрее покончим с этим. Везите меня на корабль берсайцев.

Транспортник дрогнул, поднимаясь над поверхностью планеты. Системы заработали, перемигиваясь на панели управления цветовыми сигналами. Зависнув на пару минут, пока полностью не раскрылся створ вылета из ангара, маневренный кораблик вынырнул под чернильный небосвод. На Эллению уже спустилась ночь, в долине дома освещались тёплым светом. Уютная пасторальная картинка еще больше бередила душу несоответствием между тем, что я видела, и тем, что чувствовала.

Нужно быть сильной и верить в своего элленийца!

Сейчас, отдалившись от Эола, я внезапно осознала, что мой страх заглушал всё. Я не понимала очевидного, погрязнув в своих страхах. Теперь же, анализируя и проводя границу между моими и его чувствами, вычленила из разнообразия ощущений, что как раз от Эола и исходила уверенность в будущем. Он как раз был нацелен на положительный результат. Нотки страха появлялись только в том случае, когда он думал обо мне.

Истинный наследник столько лет готовился к встрече с узурпатором, что точно имеет не один план возврата законной власти. У Эола было достаточно времени, чтобы просчитать возможные варианты развития событий. И кто его знает, какой козырь скрыт у него в рукаве.

А может быть, Эол просто вызовет Лаллоса на поединок в зале Трибунала? И тот не сможет отказать, иначе потеряет авторитет даже у своих соратников. Или Эола поддержат те, кто притих до поры до времени. Всё-таки лидер находится на планете, а не где-то в изгнании на чужой планете — разница есть. И тяжелая артиллерия в лице Наагатской Империи и сил СЕРР стоит за моим мужем. Конечно, император хотел пойти другим путем, мирным, но теперь действовать предстоит по ситуации.

Самопровозглашенного правителя не признает большинство планет. Элленийцы — уважаемая раса, но нынешний правитель отталкивает их от сотрудничества с союзом. Многие просто займут позицию невмешательства, стоит только императору в открытую объявить Лаллоса персоной «нон грата». Но какие бы предположения я сейчас не строила, все случится так, как суждено.

временем, транспортник всё летел вперед. Мы преодолели атмосферу планеты Элления и уже пересекли рубеж размещения противовоздушных орудий. Наконец, в секторе обзора показался массив корабля Херона. Командир корабля ат Край назвал временный код доступа в шлюз и отступил в сторону. Его место заняли оба моих мужа. Командор ар Айдар на правах старшего поинтересовался, как проходит полет, и всем ли обеспечена вея.

Пилот переключил визор в мультиэкранный режим так, чтобы мужья смогли увидеть меня. Ни одна эмоция не отразилась на их лицах, зато элар передал мне охватившие их чувства тревоги, ожидания и нетерпения. Мои родные, ещё чуть-чуть и мы обнимемся, и я смогу прижаться к сильному плечу, и не к одному, и пореветь в голос, зная, что они почувствуют моё состояние. Мазнула рукой по экрану. Хоть так прикоснуться…

Картинка мигнула, погружая экран в темноту. Посмотрела на пилота, который застыл на месте. А дальше я даже не успела ни испугаться, ни понять, что происходит, как вдруг пространство вокруг меня взорвалось белым ослепляющим светом. Боль словно от миллиона игл пронзила тело, разрывая на части, лишая дыхания, скручивая и выворачивая. Темнота…

На флагманском корабле берсайцев все пришли в движение, как только засбоила видеосвязь. Техник бросился к визору. Херон с Берком переглянулись между собой. В этот же момент штурман закричал:

— Капитан! Транспортник!

Его рука указывала на обзорное стекло. Все, кто находились в рубке, вскочили со своих мест и наблюдали, как маленький транспортник превратился в слепящий от взрыва белый шар.

Оба командора, как раненые звери, бросились к обзорному окну.

Шанса выжить в таком крушении не было ни у кого. Та связь, которая соединяла их с вея, пропала, словно ее поглотила черная дыра. Зажглись визоры, транслирующие белый шум. Насколько безэмоциональны и холодны не были бы берсайцы, сейчас каждый из них остро сочувствовал своему командору ар Сайку и командору второго крыла командору ар Айдару.

На экране визора вспыхнул вызов от императора наагатов.

— Командор ар Сайк, кора уже на борту? — тревожно спросил третий муж. По нему было видно, что наагат нервничает. — Что вы молчите, отвечайте!

Ни Херон, ни Берк не могли произнести ни слова. Из груди только вырывалось хриплое дыхание. Ужас поднял волосы на загривке. Нутро выворачивало от боли, а связь через элар исчезла. Два грозных командора сейчас были дезориентированы и не дееспособны. Все их мысли были направлены к любимой жене.

— Простите, эсай ит Ракшас, — тихо проговорил капитан корабля, — но… транспортник, на котором находилась ваша жена, он… он взорвался… и… и… мы не знаем…, но там никто не мог выжить…

Он откашлялся и, собравшись, уже более твердо продолжил:

— Я сейчас отправлю разведывательный отряд. Он подберется к месту крушения и доложит обстановку. Транспортники этой системы имеют защитные капсулы, возможно, не всё потеряно.

Крщчтр…тщртч… как сквозь вату, прорывались звуки, сливающиеся в клёкот и бульканье, то становясь громче, то затихая. Вслушиваясь, не добилась никакой внятности. Внимание уплывало, мыслей не было, но звуки заставляли упорно цепляться за них. Ниоткуда пришла мысль, что они имеют значение. Понять, важно понять, о чем говорят. Звуков стало меньше. Остались лишь механическое пощелкивание и ритмичный писк. А что было до этого? Была ли это речь вообще? Может быть, это помехи в связи? Я же по визору разговаривала с мужьями, когда всё смолкло… Внешние звуки отдалились и стихли. Вернулась темнота, поглотившая меня.

Из бездны, в которую меня всё время тянуло, волоча по спирали вниз, резко вытолкнуло к поверхности. Сознание перестало кружиться в пьяном хороводе. Появилось осознанное понимание, что со мной что-то не так. Я не управляла своим телом, которое стало очень тяжелым и неподвижным, словно его придавило монолитной бетонной плитой. Под неподъемными веками плавали разводы красно-зеленых цветовых пятен, словно я насмотрелась на солнце. Было больно смотреть на эти слепящие пятна, но не скрыться от них, не отвернуться, не закрыть глаза. Разве что провалиться в темноту. Она не стала долго ждать — пришла на помощь, затягивая сознание вслед за собой в новый водоворот.

Следующее пробуждение было более результативным. Веки чуть дрогнули, приоткрылись, но где бы я не находилась, там было темно. Радужные пятна перед глазами исчезли. Осознала положение в пространстве. Поняла что лежу, хотя тело все ещё не слушалось. Монотонный писк сбоку от того места, где я лежала, изменил тональность, тревожно зачастил, привлекая внимание. Этот сигнал что-то значит? Перед глазами вместе с щелчком выключателя вспыхнуло яркое слепящее пятно с черным силуэтом на его фоне и опять темнота унесла меня туда, где нет жизни и чувств.