Испанцы уже выставили нам ноту протеста: мы, дескать, залезли на их территорию. Мол, золото находится именно в том регионе, который принадлежит Испании — несмотря на то, что до ближайших испанских владений не менее двухсот вёрст. И то — это всего лишь одна иезуитская община, которая рвалась на север, но была остановлена присутствием там русских и наших союзников.

Хотелось бы подробнее получить отчет об одном презабавном факте в Америке. У нас же теперь тоже есть свои миссионеры. Церковь дала клич и поверстала в саны немалое число молодых выпускников семинарий. Вот они и отправились «добрым словом приводить к Христу индейцев».

И получилось так, что две миссии: иезуитов и православных братьев встретились, пересеклись, подрались, разошлись, определяя границы «миссий».

Но пока о важном стратегическом плане развития Новороссии.

— Во второй пятилетке развития генерал-губернаторства Новороссия будет уменьшен заказ на производство военных кораблей. Предполагается, что мы построим за четыре года не менее, чем пять десятков торговых парусных судов и ещё не менее сотни кораблей гребного флота, — докладывал Артемий Волынский.

Это уже его лебединая песня на посту моего заместителя в Новороссии. Мне нужен свой деятельный человек в Кабинете Министров: я собираюсь создать новое Министерство путей сообщения, почты и связи.

Уверен, что с тем опытом, который приобрёл в Новороссии Волынский, да и с его немалым прошлым опытом администрирования, он сможет поднять такую необычайно трудную и пока практически никак не развитую нишу.

— Как вам поезд? — спросил я присутствующих, когда прозвучали все положенные доклады.

— Это чудо! Горжусь, что работаю под вашим прогрессивным руководством! — воскликнул архитектор Еропкин.

Ну этот человек в последнее время стал слишком эмоциональным. Делает и наслаждается тем, что из Севастополя рождается практически второй Петербург — может, только менее водный, но явно европейский город. Он восхищается уже, казалось, что всем.

Контраст в Крыму «до и после» будет колоссальный. Он уже виден. Впрочем, Петербург сильно отличается от любого другого русского города. Так и Севастополь будет южным Петербургом.

А вот Одесса в это время развивается не только быстрее, но и во многом хаотично. Пока турки ещё соблюдают худо-бедно наши договорённости по беспрепятственному проходу через проливы Босфор и Дарданеллы, портовый город Одесса процветает: не успеваем там строить все необходимые здания и даже структурировать город.

Ежедневно, во время относительно безопасной навигации, в город приходит по два, иногда и по три корабля. Итальянские государства с нами начинают торговать довольно резво. Испания не сильно отстаёт. Португальские товары приходят. Конечно, в основном портвейн, но и ряд колониальных товаров.

Получалось так, что если на север колониальные товары не пускают англичане и голландцы с португальцами. То через южные коридоры они проходят вполне беспрепятственно, несмотря на то, что англичане уже думают, как противодействовать подобному насыщению российского рынка всем тем, что и сами предлагают к продаже.

Но ведь и мы не дремлем, торгуем и не пенькой единой живем. Продаем хлопковую одежду, китайский чай, меха каланов и соболей с песцами. Одновременно все более увеличиваем продажи мелочевки и технологичных товаров. Русские кареты стали признаком качества и комфорта.

— Ну вы же сделали коррекцию плана с учётом того, что как минимум год проливы Босфор и Дарданеллы будут закрыты для наших кораблей? — сказал я.

— Да, ваша Светлость. Но без этого никак нельзя обойтись? — отвечал Волынский. — Нам было бы очень выгодно избежать войны ещё четыре года.

— Нам сейчас и вовсе не особо выгодна война с Османской империей — если только не за сами проливы. Вы же видите, что турки уже начинают выборочно пробовать испытывать наше терпение, когда проверяют некоторые корабли, следующие в Одессу. Разве мы можем это допускать? — говорил я.

На самом деле вопрос о следующей войне с Турцией был решён ровно тогда, когда закончилась предыдущая. Понятно, что турки не будут сидеть сложа руки — они уже готовятся вовсю к реваншу. Конечно же, готовимся и мы.

Мало того, необходимо наносить превентивный удар и не давать возможность туркам развернуть войска по своему плану. Сразу же инициатива должна быть на нашей стороне. И теперь Министерство иностранных дел ищет только лишь повод для того, чтобы начать войну.

Было бы идеально синхронизировать начало новой русско-турецкой войны с началом общеевропейского конфликта. С другой стороны, если мы начнём новую русско-турецкую, то тут же, возможно, и на следующий день разразиться общеевропейская бойня.

Ну и пусть бы европейцы сражались между собой. Нам, русской армии, сейчас просто необходимо иметь понятие, какие тактики будут использовать противники. Ведь на вооружении каждой европейской армии сейчас имеются, пусть и в сильно меньшем количестве, чем в русской, но всё же нарезные ружья с новыми конусными пулями.

Вот чего не удалось европейцам перенять у нас, так это артиллерию. И можно даже гордиться, что подобный козырь у нас всё ещё остаётся. Правда, есть у нас и другие уже изобретения и козыря.

— Есть ли, господа у кого добавить? — спросил я.

Сидящие чиновники посмотрели друг на друга. Желающих высказаться не было.

— Артемий Петрович, спешу вас огорчить или обрадовать. Вы будете мною переведены в Петербург и станете министром. Вашей задачей будет создание железной дороги. Начать строительство Петербургско-Московской магистрали. Одновременно будет вестись проект по созданию оптических телеграфов. На этом всё. Единственное, но я хотел бы поговорить с вами, уважаемый Ибрагим бей, — сказал я, указывая на одного из глав новоросских коллегий.

Все вышли, мой зять, муж Гильназ, остался сидеть и понурил голову. Понимает, что отчитывать буду? Правильно делает, что не ершиться, а готов внимать моим словам.

— Понимаешь ли ты, почему я оставил тебя и решил с тобой поговорить? — спросил я.

— Понимаю. Ты беспокоишься за родственницу свою, за Гильназ, за жену мою? — спросил Крымский татарин, глава коллеги развития скотоводства и коневодства в Новороссии.

Пришлось привлекать непосредственно самих Крымских Татар не только в качестве депутатов междлиса, которые продолжают работать и рекомендует решения правительству Новороссии. Но также и два члена правительства Новороссии тоже крымско-татарского происхождения. Один из них вот сидит напротив меня — мой зять.

— Светлейший князь, ты не можешь влиять на мою семью. Я взял себе вторую жену и возьму себе третью, — все же с вызовом сказал Ибрагим бей.

— Я знаю, что ты решил ещё и породниться с одной из ветвей Гераев, которая к моему удивлению всё ещё существует. Хотя, может, и стоило бы её вырезать под корень. Но я не обвиняю тебя в том, что ты собрался жениться. Только лишь на территории Крыма это разрешено мусульманам. Почему моя родственница не является главной женой? Ты уже пообещал своим будущим родственникам, что их девица станет главной среди твоих жен, — строго спрашивал я.

— Так вторая жена моя — она из гераев.

— Если ты правильно меня понял, то ты правильно поступишь. А если ты не услышал того, что должен услышать мудрец, то горе тебе. Тебе и всем тем Гераям, к которым ты хочешь примкнуть. Я ведь могу смотреть в этом и начало заговора против российской империи, — говорил я, а Ибрагим бей терялся в лице.

Я не собирался позволять обращаться столь вольно с Гильназ. Эта девушка достойна того, чтобы быть ханшей, а тут…

— Тебе рассказать о тех нарушениях и воровстве, что ты допустил при закупках консервным Луганским заводом скота? — я грозно посмотрел на почти что своего родственника.

— Я услышал тебя, Светлейший князь. Я сделаю так, как ты сказал, — после долгого раздумья, сказал мне дорогой во всех смыслах зять.

— И вот ещё, — я кинул на стол бумаги. — Это другие свидетельства того, что ты стал слишком много воровать. Может, пора остепениться? Я требую, чтобы ты вернул не только награбленное, но и тридцать долей к этому сверху. Это последнее предупреждение и решение вопроса выплатами. Мне не хватает администраторов в Сибири.