— Войдите! — сказал я, проворачивая ключ в замочной скважине, отворяя дверь.

— Ебипетская сила! — я аж всплеснул руками. — Ну заходите, сударыня!

Австрийцы решили организовать мне медовую ловушку. Ха! Как же очевидно, предсказуемо. На пороге стояла красотка и стреляла глазками. Декольте такое глубокое, что и утонуть можно.

— Вина? — спросил я сразу же, как дама вошла.

— Если только немного, сударь, — елейным голоском сказала красотка.

Как же это интересно! И не настолько уж наивно, на самом деле, действуют австрийцы. Я — молодой здоровый мужчина, который наверняка очень давно не имел близости с женщиной. Тут ещё укладываются и достаточно фривольные принципы галантного века.

Ведь в Австрии пока ещё нет императрицы Марии Терезии, которая будет бороться за семейные ценности. Впрочем, проиграет даже в собственной семье, так как её муж Франц будет гулять налево и направо, при этом, конечно, не забывая жёнушку. Потому у них и родится, я даже не помню сколько детей, но явно больше десяти.

— Итак, милое создание. Не пора ли вам домой? А то Господь Бог будет пересчитывать ангелов и одного не досчитается, — куражился я, когда мы выпили и поговорили на отрешенные темы.

— Сударь, я волею случая оказалась здесь и прознала о том, сколь героический человек расположился в левом крыле этого скучного дворца. Понимаю, это нескромно и вызывающе… знаете ли, настолько одолела скука, что нету мочи…

Она говорила, а я участливо кивал головой. Хмурил брови, всем своим видом пытаясь убедить, насколько же я всё-таки ей сочувствую, как же я её понимаю.

— А я, знаете, сударыня, считаю, что женщина также может сделать первый шаг в любых отношениях с мужчиной. Почему бы этот шаг не сделать вам? — сказал я и провёл своими пальцами по запястью молодой женщины.

Мне даже показалось, что она откровенно вздрогнула и растерялась. А потом милое создание наклонилось в мою сторону, закрыла глаза и выставила губки.

Я приложил палец к её губам.

— Ну же, не так быстро, милочка, — сказал я томным голосом ей на ушко. — Вы знаете, как меня зовут, я же вашего имени ещё даже не знаю.

Проглотив подступивший к горлу ком, недоумённо посмотрев на меня, барышня представилась.

— Баронесса Катарина Елизавета Мария Анна фон Шпигель, — сказала дамочка.

Она всё ещё пребывала в недоумении. Наверняка по ее опыту при подобном общении то легкомысленное платье, в котором она пришла, уже должно быть задрано кверху.

— Непременно ещё вина! — сказал я.

Налили. Выпили. Поцеловались. Вновь повторили процедуру, но уже без поцелуя. А дамочка вся прямо горела. Я уж не знаю, от чего больше: либо от того, что необходимо было выполнить чей-то приказ по моему соблазнению, либо от того, что я ей действительно приглянулся.

Глупышка. Меня царицами соблазняли! И даже в тех отношениях я всё равно доминировал. Куда ей, этой мнимой баронессе, на самом деле, я почти в этом уверен, своего рода элитной эскортнице.

Чего хотели добиться? Да понятно же! Все видят во мне фаворита Елизаветы Петровны. И тут такой вот апломб… Измена, которая обязательно станет достоянием общественности. Русская государыня в гневе, я перестаю быть канцлером, австрийцы победили в дипломатии. Для нынешнего времени комбинация просто отличная.

А она красива. С пышными формами, хотя толстой её точно назвать нельзя. Всё в рамках нынешней моды. Так что уверен, что у мужиков слюновыделение начинается сразу же, как эта дамочка появляется в комнате.

Выпили… Выпили… Я уже умудрялся тайком наливать себе воды, но дамочке неизменно подливал горячительных напитков.

— А вот это шампанское будет просто великолепным. Вы не можете его не попробовать, иначе я обижусь, — говорил я.

Дама выпила. А потом я вышел.

— Платонов, — обратился я к фурьеру, который дежурил и находился в соседней комнате. — Эту ночь я буду спать здесь, а ты будешь спать в моих покоях. Насиловать дамочку запрещаю. Но коли у вас срастётся чего, то лучше бы это произошло. И тогда дамочку раздеть догола и в таком виде спать. Если кто ворвётся в комнату, тех не бить, а смеяться им в лица.

Будут они ещё меня ловить на медовую ловушку! Интересно, подобная интрижка должна была иметь воздействие лишь только на моё душевное спокойствие или бы меня начали шантажировать?

Если бы у меня появилась влюблённость, то явно было бы не до дипломатии. Да и дамочка могла бы что-нибудь нашептать мне на ухо из того, что будет выгодно австрийскому престолу. Но главное — Лиза узнала бы. И это говорит о том, что австрийцы не особо и в курсе того, какое мое положение при дворе.

Недаром говорят: «Интриги Венского двора», впрочем, то же самое говорят и о Мадриде. Хотя, разве же это противоречит тому, что в обеих столицах европейских держав подло интригуют?

Как бы хотелось посмотреть на лица тех, кто утром придет меня изобличать, а дамочка будет довольная молодым парнем, русским солдатом.

Уезжать нужно в срочном порядке из Вены. Вот ещё завтра немного поговорим и обсудим разделение сфер влияния на Балканах, вступление Австрии в войну против Османской империи… и всё, уезжаю. Причём, к сожалению, не получится домой.

От австрийцев стало известно, что польский король Август III в рамках союза с Россией посылает свои войска на войну с Османской империей. Войск тех сравнительно, конечно, мало, но не это главное.

Почему-то польский король настаивает на том, чтобы эти силы были включены в мой корпус. А учитывая тот факт, что Подобайлов должен относительно скоро, может быть недели через две, прибыть к Хаджибею с ещё одним корпусом в тридцать две тысячи солдат и офицеров…

Такая внушительная армия, что соберется под моим началом, конечно, должна воевать. Но если хотят поляки, чтобы я ими командовал, то хрен им. Будут они ещё определять, кому быть командиром.

Я хотел передать командование фельдмаршалу Ласси. Быть при нём, но всё-таки основное командование надо, чтобы было у этого военачальника. В некоторой степени он, как я успел убедиться, достаточно опытный и решительный офицер, затёрт личностью Миниха и, получается, что и моей.

России очень нужны опытные и грамотные фельдмаршалы. Нам ещё европейцев удивлять и побеждать. Вот пусть и Ласси гремит не только взятием Азова, но и другими подвигами.

Скоро я позавидовал Потапову. Как же стонала дамочка!

Петербург.

20 июля 1736 года.

Ах, какой апломб! Даже сейчас, как прошло уже три недели, помню тот крик дамочки. И не такой уж у нее и елейный голосок. Орать умеет как надо. Ну и зря. Ушла бы спокойно и ситуация осталась бы достоянием немногих. А так… Вена знает, как выкрутился русский канцлер. И что русский солдат пользовал благородную, элитную… Не очень хорошо многие отнеслись к тому, что я сам не этого-того с дамочкой. Но пусть австрияки судачат об этом, раз об внешнеполитических успехах рассказать нечего.

Но, что главное — император Карл «купил» продолжение существования русско-австрийского союза. Не два с половиной миллиона отправлял в Россию, но миллион. Но, как говорят: с дохлой овцы, хоть шерсти клок. А то, что нам давали карт-бланш на действия на Балканах — тоже важное достижение.

У меня было время, чтобы успеть прибыть в расположение своих войск, провести необходимые организационные работы, а потом спешно направиться в Петербург.

Но я посчитал, что всё же придётся оставлять вместо себя кого-то, чтобы занимался организационными вопросами и принимал новые подразделения, целые два корпуса в подчинение, а самому срочно направляться в Петербург.

Вот подталкивало меня что-то, чтобы я обязательно поехал в столицу российской державы. И нет, не только моё острое желание увидеть родных на это влияло. Что-то должно было случиться обязательно, чего ждёт вся Империя, но…