Ник свалился набок, кашлял и пытался ослабить ворот рубашки. Его трясло. Эльф хватал ртом воздух в перерывах между кашлем, но вдоха не выходило.

В глазах страх. Он будто уже смирился.

Пальцы дрожали, покачивая флакон, когда я набирала лекарство. Не стала возиться с пуговицей рукава, я просто порвала рубашку Ника. Затем помазала спиртовой салфеткой и, выдохнув, ввела иглу под кожу. На сгибе локтя темнеет синяк от прошлых уколов. Должно быть больно.

Отбросив шприц в сторону, я подняла Ника за плечи и прижала к себе. Прижалась губами к макушке и зажмурилась, молясь Создателям, чтобы они не забирали его сейчас. Оставили со мной. Слишком рано.

Лекарство должно было вот-вот подействовать, а я думала о том, что будет, когда Ника не станет. Что я буду делать, если сейчас он так и не вдохнёт? Я же так и не подписала те бумаги. Как я без него?

В глазах расплывалось. Меня называли везучей, но, кажется, везёт мне только в плохом смысле. Есть ли что-то хуже, чем увидеть, как умирает любимый? Пожалуй, да. Не быть рядом, когда ему так страшно.

— Дыши, пожалуйста, Ник, дыши, — шептала я, уткнувшись ему в макушку.

Ещё один приступ судорожного кашля и наконец долгожданный вдох.

Ник обнял меня в ответ, стараясь восстановить дыхание.

— Иви, — он прижался губами к моему запястью. — Родная, прости, что напугал. Обещай, если действовать не будет, ты уйдёшь, чтоб не смотреть. Я не хочу тебя мучить.

— Сказала же, — я шмыгнула носом и мазнула по глазам рукой. — Я тебя не оставлю. Как бы ни было, один ты не будешь. Не прощу себе, если упущу последние…

Закончить я не смогла. Уткнулась лицом в его плечо, прерывисто дышала сквозь сжатые зубы. Я чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной, что хотелось выть. А ещё кричать, злиться на жизнь, судьбу, Создателей, ещё кого-нибудь.

Так не должно быть. Неправильно! Несправедливо. Почему Ник? Почему ублюдки вроде Мастерсона или Солта будут жить, а он… что хорошего останется в мире, если он исчезнет?

— Я люблю тебя и очень не хочу мучить, — Ник поцеловал меня в висок и сел ровно.

— Поздно, — я смазала слёзы. — Не знаю даже, кому из нас страшнее. Не могу Ник. Смешай мне какой-нибудь лекарство, чтобы уснуть и не проснуться больше? С собой носить буду. Если ты умрёшь, я просто…

— Нет, — неожиданно строго оборвал он. — Даже думать о таком не смей. К тому же, — указал на папку. — Мы нашли сокровище.

— Проклятое, — я шмыгнула носом.

— Отец явно прятал это в последний момент. Та идея явно пришла ему на ум перед тем, как он отправился в поездку, с которой не вернулся. Я должен изучить бумаги. В них описано, что случилось с Хаканом до того, как он попал к нам и процесс восстановления уже здесь. Если я правильно понимаю, отец подумал, что это может спасти нас с Ирвином, но не успел проверить.

— Значит ты… — я подняла уши.

— Я попробую, — он взял меня за плечи. — Времени мало, но других идей всё равно нет. Если отец был прав… проклятье. Я помню, как Дик требовал от Ирвина все связанные с Хаканом документы и перевернул полдома, пытаясь их найти. Там что-то крайне неудобное.

— Угу, — буркнула я и подала ему свидетельство. — Ты даже не представляешь насколько.

То, что происходило в следующие дни иначе как безумный ураган событий я назвать не мог. Сообщения о вакцине разлетелись гораздо быстрее, чем я ожидал. Империя загудела, а Орбег-Айс заполонили оборотни.

Они шли отовсюду. Из шахт, маленьких поселений и даже столицы. Многие с детьми, которых укрывали от Академии. Подавляющее большинство — сбежало от людей, с которыми у них были контракты, и теперь надеялись только на мою защиту. Конечно, не у всех была возможность безопасно добраться, так что пришлось организовать дополнительные точки вакцинации и прививать на входе в город. Многие шли по пересечённой местности и неминуемо оказывались ранены дикими. Боюсь представить, сколько было убито на пути сюда.

Я успел подготовить лекарства с запасом, то же касалось и продовольствия, жилья, но армии на случай столкновения с желающими вернуть рабов, у меня, к сожалению, нет. Точнее есть, — каждый оборотень был намерен драться за свою свободу, но им нужен лидер, полководец, коим я никак не являюсь.

Нам всем необходим Хакан. Но как забрать его? Я пытался связаться с Мастерсоном несколько раз, но он игнорирует меня.

Времени всё меньше, но впервые появилась надежда. И как же страшно, что всё благодаря чудовищным экспериментам, которые ставили над Хаканом в детстве. В записях отца говорилось, что Мастерсон с собственной командой учёных проделывали жуткие опыты над Хаканом, его сыном. Они позволили стать ему драконом — уникальным оборотнем искусственно.

Но организму ребёнка был нанесён непоправимый вред. Если бы не папа, Хакан умер. После его выздоровления, отец принялся за испытание этой сыворотки на нас с Ирвином, но она почему-то не действовала.

Как я понял, не хватало всего одного ингредиента, но какого папа так и не успел высчитать. Теперь, если мне хочется продлить свою жизнь, я должен его обнаружить сам.

Я создал множество образцов, но ни один не действовал.

Почему не выходит? С Хаканом же получилось именно с первой формулой.

Что мы с отцом упускаем?

Я сидел, обхватив голову руками.

— Любимый? — в лабораторию заглянула Иви. Вид и голос взволнованный. — Час назад приехал поезд. Его не пустили в город, но там министр… — заметив меня тут же подняла уши. — Ты что? Плохо? Или не выходит?

— Ничего, это моя работа, — я попытался успокоить её улыбкой. — Прелесть в том, что даже негативный результат приближает к успеху.

Иви что-то беспокоило. Что-то кроме моей возможной смерти. Из-за Мастерсона?

— Что сказать полиции? Пусть он уезжает?

— Нет, конечно, — я поднялся. — Даже хорошо, что приехал. Мы наконец обсудим судьбу Хакана, учитывая открывшуюся информацию. Теперь у меня есть доказательства и, если Дик не отпустит с миром, я разрушу его жизнь. Хакан должен знать, что он на самом деле — человек. И какую фамилию носит. Он ведь с Мастерсоном?

— Не знаю, — Иви смутилась. — Я в город хотела. По пути поймали и сказали.

Я нахмурился и вгляделся внимательнее.

— Иви, ты в порядке? Твои кожные покровы бледнее обычного.

— Плохо что-то с утра. Хотела до аптеки съездить, чтобы тебя не отвлекать. Ничего такого. Тошнит просто. Немного.

Внутри всё оборвалось.

— Что ты ела? У кого? Где? Так, — я оглянулся и взял из шкафчика пробирку. — В эту ёмкость нужно справить нужду. И сейчас я возьму кровь на анализ.

Иви вздрогнула и неуверенно посмотрела на меня:

— Думаешь, стоит? Это же просто тошнота. Я яблоки вчера ела. Может слишком много, вот и воротит сегодня.

— Их могли чем-то обработать. А вдруг счёт идёт на минуты, — меня начало морозить, и я раскашлялся. — Давай же, Иви. Я должен определить яд и создать антидот!

Она прижала уши, кивнула и убежала вместе с пробиркой, а я остался мерить шагами лабораторию.

Беспокоить не хотела, как же. А если её правда отравили? Бабуля решила закончить свои своднические игры? Зря я сказал ей, что мы с Иви поженились, но так было правильно.

Когда Иви вернулась, я уже подготовил всё для взятия анализов. Лиса села на стул прижав уши, а я ринулся на поиски причины её недуга.

Не допущу. Никто ей не навредит. Оборотни выносливы, но и на них найдутся яды. Разделил по пробиркам и тестам, выставил песочные часы и занялся кровью. Иви испугала моя реакция, поэтому отвлёкся, чтобы успокоить её поцелуем. Кто мог навредить такому чуду? Разве что из зависти.

Странно, но ни на одно из известных мне отравляющих веществ реакции не было.

А я делал по нескольку проб каждой. И что тогда? Я параноик и она правда съела слишком много яблок?

После просто начал проверять общие показатели и вдруг один из них дал реакцию. Я посмотрел какой именно и замер. Перепроверил. Нет. Это точно. Ошибки быть не может.