Эльф перебрался через гребень — впереди его ожидал опасный спуск. Он направился вдоль острого, словно лезвие, гребня горы, пока наконец не обнаружил узкое ущелье, круто уходившее вниз. Быстро, почти суетливо Ситас заскользил по каменному желобу. Он не отводил взгляда от неба, выискивая признаки появления могучих животных — наполовину львов, наполовину орлов, за которыми он охотился.
Сможет ли он околдовать их? Пророк подумал о свитке, который носил с собой все эти недели. Остановившись на отдых, он извлек трубку из слоновой кости и рассмотрел ее. Вытащив пробку, Ситас убедился, что свернутый пергамент на месте и не поврежден. Откуда-то взявшееся сомнение принялось грызть его, и в первый раз он засомневался, подействует ли заклинание. Как могут какие-то слова, написанные на куске пергамента, укротить гордых, вольнолюбивых грифонов? Оставалось лишь надеяться, что Ведвесика говорил правду.
Ущелье надежно скрывало Ситаса от посторонних глаз, и он относительно легко спустился вниз на тысячу футов. Он двигался осторожно, стараясь, чтобы от его шагов камни не срывались со склона. И хотя эльф не замечал никаких признаков грифонов, он не оставлял надежды.
Долгий, утомительный спуск занял у Ситаса несколько часов. Справа и слева поднимались отвесные скалы, иногда ущелье настолько сужалось, что он мог, вытянув в стороны руки, дотронуться до его стенок. Один раз он наткнулся на крутой обрыв высотой около двенадцати футов. Развернувшись лицом к скале, он начал спускаться, ощупывая склон ногой, пока не находил надежную зацепку. Очень осторожно он искал, за что можно схватиться, и таким образом после долгих стараний наконец спустился со скалы.
Дно ущелья извивалось, подобно запутанному коридору, и иногда Ситас мог видеть пространство лишь на дюжину футов впереди. Тогда он передвигался с особенной осторожностью, выглядывая из-за поворота, прежде чем идти дальше. И тут он наткнулся на гнездо.
Сначала Ситас решил, что это жилище орла. Огромное круглое сооружение из веток и прутьев примостилось на карнизе, на склоне ущелья. Его окружали отвесные скалы. Посередине гнезда была устроена ямка с ровными стенками, образуя нечто вроде логова диаметром около шести футов. Там шевелились три пернатых существа, и они немедленно обернулись к Ситасу, раскрыв клювы, с резкими, требовательными криками.
Грифоны вскочили на ноги, расправили крылья и заскулили еще настойчивее. Ситас разглядел их всклокоченные, редкие перья; по-видимому, они еще не умели летать. Молодые грифоны походили на едва оперившихся птенцов, но достигали размеров большого ястреба.
Ситас, осторожно выглядывая из-за большого камня, рассматривал маленьких грифонов, которые сбились в кучу из перьев, меха, когтей и клювов. Они шипели и плевались, подняв дыбом перья на загривке орлиных шей, и в возбуждении били задними лапами, похожими на львиные.
Некоторое время эльф не осмеливался ни вздохнуть, ни пошевелиться. Его охватило такое сильное чувство торжества, что он едва сдерживался, чтобы не закричать от восторга.
Ситас принудил себя сидеть тихо, прячась в тени огромного камня, и старался успокоиться.
Он нашел грифонов!
Разумеется, эти птенцы не походили на те гордые создания, которых он искал, но он теперь не сомневался, что стая где-то поблизости. Встреча со взрослыми грифонами была вопросом времени. Сколько их здесь? Когда они вернутся? Он наблюдал и ждал.
Около получаса эльф просидел неподвижно, вглядываясь в небеса, прижавшись к стенке ущелья и стараясь, чтобы его не было видно сверху.
Вдруг Ситас вспомнил о свитке и торопливо вытащил из мешка футляр из слоновой кости. Развернув пергамент, он принялся изучать символы, составлявшие заклинание. Он понял, что ему необходимо будет сконцентрироваться и овладеть собой, чтобы правильно прочесть древнеэльфийские письмена, где в изобилии встречались архаичные сочетания букв и незнакомые слова. Он решил потренироваться в произношении непривычных слогов, повторяя их про себя.
«Кеерин- сильвартл… Тантал эллиш, Квирност… Хотист крантас, Карин Тан-тантас!»
Какое несложное заклинание. Наверное, безумием было ожидать от него успеха. Сейчас Пророку казалось полным безрассудством выйти навстречу множеству диких хищников, не имея иной зашиты, кроме нескольких слов.
К нему снова вернулось беспокойство, и, наконец, он вынужден был двинуться вперед. Так осторожно, как только мог, Ситас пробрался вверх по ущелью и нашел место, с которого открывался вид на всю долину. Внутренний голос говорил ему, что сегодняшний день станет решающим для всего их предприятия. И возможно, для всей его дальнейшей жизни.
Ситас устроился на открытом выступе скалы, в тени нависающего каменного карниза. Отсюда он мог видеть всю долину, но сам оставаться невидимым и защищенным от нападения сверху.
Он уселся и принялся ждать. Солнце словно издевалось над ним, казалось, оно застыло в небе.
Эльф ненадолго вздремнул, убаюканный солнечным теплом, устав от нервного напряжения. Когда он пробудился, его охватила тревога, и ему показалось, что сон продолжается.
Моргая и тряся головой, Ситас заметил на фоне ясного неба крошечное движущееся пятнышко. Он понял, что приближающееся существо должно быть необыкновенно большим. Эльф разглядел пару широких крыльев и туловище, увеличивающееся с каждой минутой. Он всматривался изо всех сил, но никого не видел, кроме этого одинокого разведчика.
Изящное существо устремилось резко вниз, направляясь через долину к горной гряде. Даже с такого большого расстояния Ситас различил, как касаются земли львиные задние лапы, как грифон, взмахивая крыльями, чтобы удержать равновесие, усаживается на землю на все четыре конечности. Он понял, как огромен грифон, ощутил его первобытную, уверенную силу. В небе показалось еще одно крылатое создание, затем еще несколько грифонов, устремившихся вслед за первым. Издали могло показаться, что это стая черных дроздов садится на крестьянское поле, где колышется зреющая пшеница. Но Ситас знал, что грифоны достаточно крупные.
Огромная стая крылатых существ возвращалась в свою долину, криками выражая восторг при виде родного дома. Голоса их походили на орлиные, но звучали громче и яростнее, чем крики этих гордых птиц. Стая растянулась больше чем на милю, и небо почернело, скрытое гигантскими крыльями.
Они усаживались на зазубренный горный хребет и собирались кучками на близлежащих вершинах, в милях от того места, где находился Ситас. Скалы и каменные глыбы исчезали под ковром медленно взмахивающих крыльев и гладких, могучих тел — грифоны выискивали удобные места. Ситас впервые заметил многочисленные гнезда, расположенные вдоль всего хребта и на склонах гор, спускающихся в долину, — в них с пронзительными воплями извивались дюжины птенцов. Гнезда были так тщательно замаскированы, что он не заметил несколько штук в сотне шагов от своего наблюдательного пункта.
Несколько взрослых грифонов снова поднялись в воздух, затем начали снижаться грациозными кругами. Когда они подлетели ближе, Ситас заметил, что из клювов у них свисают длинные полосы алого мяса. Подобно птицам, грифоны заботились о корме для своих детенышей.
Затем в воздух поднялась вся стая, и небо снова скрылось среди мерно взмахивающих крыльев. Их были сотни, возможно около пятисот, но Ситас не стал тратить время на подсчет — он понял, что пришло время действовать быстро и смело.
Торопливыми, уверенными движениями он развернул свиток и взглянул на странные символы, похожие на буквы чужого языка. Стиснув зубы, он храбро выступил вперед, к краю утеса, и поднял перед собою свиток. Теперь он почувствовал себя на виду у всех, беззащитным.
Это движение вызвало немедленную, ошеломляющую реакцию. Долина огласилась хором пронзительных тревожных криков — это грифоны, заметив его, бросали ему вызов. Летевшие впереди существа немедленно рассыпались в стороны, подальше от непрошеного гостя. Остальные, с силой взмахивая крыльями, понеслись прямо на Звездного Пророка.
