— Сомнительный выбор…

— Хорошо, что он вообще у тебя есть. Не знаю, что ты сделал, но наша Королева не слишком к тебе расположена. Она дает тебе возможность проявить себя. И каков будет твой ответ?

— Я склоняюсь перед Королевой, — пожал плечами Рейстлин.

Китиара улыбнулась своей знаменитой улыбкой:

— Думаю, ты справишься.

Темные Часы закончились. Начался новый день, день, который изменит его жизнь. Рейстлин вернулся в свой номер в «Разбитом щите», почти не помня, как сюда добрался. Он с удивлением понял, что творил заклятия и шел по коридорам магии почти механически, не отдавая себе в том отчета. Приятно было думать, что некоторая часть мозга могла работать рационально, в то время как остальная «паниковала и заламывала руки».

«Успокоиться, — говорил маг себе, меря шагами маленькую комнату. — Я должен успокоиться. Мне надо все продумать».

Кто-то постучал в пол номера.

— На проклятом дворе уже проклятая середина ночи! — завопил голос. — Прекрати это проклятое хождение, или я поднимусь и сам тебя остановлю! Проклятие!

Рейстлин собрался метнуть огненный шар в пол, но вовремя сообразил, что ничего этим не добьется, только сожжет гостиницу дотла. Маг присел на кровать. Он полностью вымотался и хотел спать. Но стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором сразу возникала сверкающая песчинка, падающая во тьму. Он видел, как свеча доживает последние секунды…

«Сегодня Ночь Глаза.

Сегодня я должен уничтожить магию.

Сегодня я должен уничтожить себя».

Это правда — магия составляла его жизнь. Без нее он ничто. Ах да, Такхизис пообещала ему магию вроде той, которой пользуется Ариакас. Рейстлину следует только помолиться и попросить ее. А она решит, стоит бросать крошки со стола или нет.

А если он откажется, если пойдет против нее, где на всем Кринне он сможет укрыться от гнева Богини?

Рейстлин начал задыхаться. Он вскочил с кровати и распахнул ставни, впустив прохладный ночной воздух. Вдали мрачной громадой высился Храм. Он доминировал над Неракой, казалось, его купола стирают звезды с небес, а шпили и минареты простерли искривленные пальцы к Рейстлину, стараясь дотянуться до горла…

Захрипев, маг проснулся. Он уснул стоя. Шатаясь, Рейстлин вернулся к кровати и рухнул на нее. Едва он прикрыл глаза, как сон обрушился на мага, как неведомое дикое животное, стремящееся утянуть его в темные глубины.

Пока Рейстлин спал, холодная, логически мыслящая часть мозга, видимо, продолжала работать, потому что, проснувшись несколько часов спустя, он точно знал, что нужно сделать.

Занимался день, приближалось время смены патрулей. Солдаты возвращались с дежурства в хорошем настроении, двигаясь к тавернам. Воины, заступающие на пост, ворчали и ругались, занимая положенные места. Серый туман щупальцами скользил по пустынным улицам. Облака исчезли с небес, Ночь Глаза обещала быть ясной. Она всегда ясна — сами Боги приглядывают за этим.

Рейстлин стремительно шел по улице, сунув руки в рукава мантии, низко надвинув капюшон и склонив голову. Он врезался в солдат, те обжигали его взглядами и кричали вслед оскорбления, но маг не обращал на это внимания. Солдаты долго еще возмущались, а потом продолжали свой путь — одних он вел к обязанностям, других — к удовольствию.

Рейстлин вошел в Красный Квартал, прошел ворота и остановился перевести дух. Здесь он был лишь однажды, ночью, да еще приходилось притворяться, будто он без сознания.

Маг последовал маршрутом Водоворота в поисках того, что должно было быть входом в туннель позади большого здания. Вход был хорошо замаскирован, поэтому Рейстлину приходилось тяжко. Он обошел здание, над дверью которого висела лютня на веревке. Ветер перебирал струны музыкального инструмента, отчего те тихо звенели.

Маг постучал. Залаяли собаки.

— Мы еще закрыты! — гаркнул густой бас изнутри.

— А вот и нет, — возразил Рейстлин. Он вытянул немного гуано из мешочка и скатал его между пальцами, попутно произнося слова заклятия: — Даияй лаксана бантенг!

Его тело заполнила сила. Рейстлин пнул дверь, и она разлетелась обломками, железный замок со стуком улетел в угол. Маг отбросил посохом несколько крупных досок и вошел в магазин.

Ему наперерез немедленно выскочили два мастифа. Собаки не нападали, они лишь стояли напротив, прижав уши. Сука зарычала, показывая желтые клыки.

— Отзови собак, — приказал Рейстлин.

— Убирайся в Бездну! — заорал огромный человек с черной бородой, сидевший на табурете посреди захламленного магазина, — Что ты сделал с моей дверью?!

— Отзови собак, Лют, — повторил Рейстлин, — и даже не думай потянуться к арбалету. Если сделаешь это, то на табурете останется только сальная обугленная капля от сожженного гнома.

Лют медленно опустил руки.

— Шинара, Хиддукель! — угрюмо крикнул он. — Ко мне!

Собаки рыкнули еще несколько раз и потрусили к хозяину.

— Запри их в той комнате, — велел маг, указывая на дверь спальни.

Лют с ворчанием поднялся и увел мастифов. Рейстлин в это время с трудом проложил себе дорогу сквозь груды старья.

— Чего ты хочешь? — Лют впился взглядом в лицо мага.

— Мне нужно поговорить с Талентом.

— Ты ошибся местом. Он в «Разбитом щите»…

Рейстлин хлопнул ладонью по прилавку:

— У меня нет настроения слушать ложь! Немедленно сообщи Таленту, что я желаю с ним переговорить.

— Я тебе не мальчик на побегушках, — хмыкнул Лют.

Рейстлин схватил пышную бороду полугнома и резко дернул. Из глаз Люта градом посыпались слезы, он завизжал и попытался вырваться. Но с тем же успехом он мог голыми руками пытаться переломить потолочные стропила — Рейстлин все еще находился под действием заклинания. Из подбородка полугнома полилась кровь, и он глухо застонал. Услышав крики за стенкой, яростно залаяли и заскреблись собаки.

— Я тебе всю бороду вырву, — прошипел Рейстлин, — если не сделаешь, что тебе велено. Немедленно пошли за Талентом. Назначишь встречу в том же месте, что в прошлый раз, в туннелях под твоим домом.

Лют выплевывал проклятия.

Рейстлин потянул сильнее.

— Я все сделаю! — завопил Лют, скребя ногтями по запястью Рейстлина. — Отпусти меня! Отпусти!

— Ты пошлешь весть Таленту? — спросил Рейстлин, продолжая держать бороду.

Лют кивнул; слезы продолжали бежать по его щекам.

Рейстлин отпустил его и оттолкнул. Лют принялся растирать горящий подбородок.

— Мне придется послать Мэри, сам я не смогу пойти. Ты же снес дверь, меня же теперь даже слепой обнесет!

— Где Мэри?

— Обычно она приходит в это время…

Словно вызванная словами Люта, на пороге появилась кендерша.

— Эй, Лют, чего у тебя с дверью? — спросила она. — Привет, Рейст, я тебя не сразу увидела.

— Не думай об этом, — прорычал Лют. — И не вздумай войти! Срочно беги и приведи Талента. Скажи ему спуститься в туннели.

— Конечно, Лют… Но что стало с дверью?

— Бегом, я сказал! — заревел Лют.

— Тебе надо поспешить, Мэри, — сказал Рейстлин. — Дело срочное.

Мэри перевела взгляд с одного на другого, а затем умчалась.

— И плотника захвати! — запоздало крикнул ей вслед Лют.

— Как мне попасть в туннели? — спросил маг.

— Ты же такой умный, — буркнул Лют, продолжая потирать подбородок. — Сам догадаешься?

Рейстлин быстро обвел взглядом захламленный магазин:

— Ну конечно! Лаз под собачьей лежанкой. Не очень-то оригинально. Он заперт? Где ключ?

Лют пробормотал что-то сквозь зубы.

— В принципе я могу прожечь дырку в полу, — сказал Рейстлин.

— Нет ключа, — сказал Лют. — Просто подними проклятую дверь и спустись. Смотри под ноги, лестница там крутая. Будет жаль, если сломаешь шею.

Рейстлин подошел к корзине и пинком оттолкнул ее в сторону, обнаружив люк в полу. Заклинание начало исчезать, но, к счастью, у него еще достало силы поднять тяжелую деревянную створку. В такие моменты он начинал особенно скучать по Карамону.