«Это очень, очень старая песня. Ее пела мне моя мама», — сказала она, затем взглянула на Таниса, исследовавшего выпустившую кинжалы ловушку. — «И я пела ее тебе и Элансе, Танталас, когда ты только появился на свет».

Танис улыбнулся. «Держу пари, она мне тогда так же сильно нравилась, как и сейчас», — произнес он.

«Подхалим», — сказала Айлия. — «С таким серебряным язычком ты без проблем найдешь себе эльфийку в жены».

Покрасневший Танис внезапно удвоил свои усилия, осматривая ловушку. Он аккуратно разрядил ее и начал разбирать для изучения. «Флинт, кто бы ни установил эту ловушку, он знал свое дело. Изощренная конструкция и точное наведение. Какая удача, что на втором кинжале механизм заело; вот почему он сперва метнул в тебя только один из них. Затем, через какое-то время, напряжение освободило и второй механизм».

Танис избегал смотреть на старую акушерку, когда говорил. «А что, Эльд Айлия, если я найду человеческую женщину?»— наконец старательно бесстрастным голосом добавил он.

По кошачьему лицу Айлии пробежала тень, когда он еще раз натянула одеяло на бородатый подбородок Флинта. «В конце это не принесет тебе ничего, кроме боли, Танталас», — сказала она. — «Жизнь людей скоротечна, и даже если ты влюбишься в одну из них, ужасно наблюдать, как они стареют, пока ты остаешься молодым. Это сможет пережить только сильная любовь». В ее голосе звучала усталость.

Он поднял взгляд от ловушки. Круглые карие глаза встретились с миндалевидными карими глазами, и между двумя неполными эльфами промелькнула искра.

«Постарайся запомнить это, Танталас», — грустно сказала Айлия.

Танис сглотнул. «Постараюсь».

«Эй!»— ворчливо произнес с койки Флинт. — «Разве не время для моего эля?»

Эльд Айлия отбросила уныние и рассмеялась, погладив гнома по здоровому плечу. «Вы мне нравитесь, мастер Огненный Горн». С вернувшейся энергией, она энергично двинулась к столу, где Танис положил пакетик с травами.

«Корзина с элем в роднике», — любезно подсказал Флинт.

Немного подумав, Эльд Айлия заявила, что эль может помочь гному заснуть — и, особенно, утихомирить его. Поэтому она достала из родника практически пустую емкость и налила в кружку последние капли. Когда она открыла пакетик с травами, на ее острых чертах лица появилось испуганное выражение, а затем скрылось под привычной маской радости. «Флинт, Мирал давал тебе питье из этих листьев?»— мимоходом спросила она.

«Да», — ответил гном. — «С водой. Ужасный вкус. Уверен, с элем снадобье будет гораздо лучше». Он обаятельно улыбнулся поверх своей белой повязки. — «Много эля».

Эльд Айлия мгновение постояла, внимательно изучая пакет, затем снова сложила его и опустила в карман серого плаща, который, когда вошла, бросила на скамейку. Из другого кармана, незаметно для Флинта с Танисом, она вытащила маленький тряпичный мешочек, стянутый кожаным шнурком, и отмерила из него чайную ложку порошка. Затем, пока Танис осматривал мастерскую в поисках еще ловушек, Айлия добавила этот порошок к элю и дала напиток гному. Он осушил его одним глотком.

Что бы там ни было, оно с ним не ужилось. Флинт глубоко заснул, но короткое время спустя, проснулся, чтобы стошнить в пустую корзинку для эля, которую Айлия оставила у кровати. Затем голова гнома упала назад, и он снова заснул, его черно-белая борода вздымалась и опускалась в такт глубокому дыханию.

Танис присоединился к Айлии у постели Флинта. Крошечная эльфийка смотрела на гнома с полуулыбкой, слабо скрывавшей ее усталость.

«Он идет на поправку?»— прошептал Танис.

«С ним будет все в порядке», — ответила она. — «Мои травы снова поднимут его на ноги. По крайней мере, они помогают кормящим мамам…» Она поймала испуганный взгляд Таниса и погладила его по руке. «Танталас, я просто пошутила. Флинт поправится».

«Хочешь, чтобы я проводил тебя домой?»— спросил Танис. — «Я проведу эту ночь с ним. Я могу дать ему чай Мирала, если ты оставишь его здесь».

Эльд Айлия подняла голову, и ее глаза прозондировали Таниса. «Сейчас лучше совсем не оставлять его одного», — сказала она. — «Я останусь тут. Мы можем присматривать за ним по очереди».

Он снова был в том сне. Сильные грубые руки схватили Мирала и, как раз в тот момент, когда бронированные челюсти тайлора просунулись в расщелину, вытащили его назад через трещину в камне.

«Похоже, маленький эльф, твой есть принадлежать королевский семья», — произнес над головой малыша глубокий голос.

Мирал, с мокрыми от слез глазами, поднял голову и вгляделся в полумрак пещеры; эта часть, похоже, освещалась не так хорошо, как те туннели, через которые он проходил. Он проглотил рыдания и попытался рассмотреть своего спасителя.

Это был человек, как увидел малыш, но что за человек! Связки мускулов украшали узловатую бочкообразную грудь. Плечи человека были огромными, и на них с головы и подбородка спускались белые волосы. Когда человек посмотрел вниз на него, Мирал глубоко заглянул в светившиеся добротой фиалковые глаза.

«Мой думать, ты есть чуть молодой, чтобы ходить без твой матка, юноша», — произнес человек.

В этот момент Мирал обеспокоился цокотом копыт по влажным камням туннеля. Человек подошел к развилке туннелей и, не останавливаясь, повернул направо. Но как он сообщит своей лошади о своих намерениях, подумал маленький мальчик. Мирал посмотрел вниз.

Человек и был лошадью! Или лошадь была человеком; Мирал никак не мог решить. Он снова посмотрел наверх, улыбка восхищения осветила его лицо.

«Ты кентавр!»— вскричал Мирал.

«Конечно», — ответило существо, баюкая малыша в сильных руках.

Кентавр, похоже, был высотой два метра, от копыт до макушки его аристократической головы. Он грациозно двигался по мокрым булыжникам, размахивая позади длинным хвостом. Вокруг плеч лошадиной части кентавра существо несло кожаный кошелек. Мирал потянулся маленькими ручками, чтобы исследовать его содержимое, но существо подняло его повыше, вне пределов досягаемости.

«Твой есть любопытный», — басом проворчал кентавр. — «Несомненно, почему твой быть так глубоко пещеры».

«Кто-то позвал меня», — объяснил Мирал, больше всего мечтая понравиться этому существу. — «Из туннеля».

Бледно-фиолетовые глаза кентавра расширились, и его походка невольно замедлилась, а затем снова ускорилась. «Твой слышать Голос? Поистине твой обладать в душе магия, молодой эльф. Не все слышать зов Серая Драгоценность». Он снова повернул, а затем еще. Вскоре малыш понятия не имел, где он был и где он сейчас.

Существо продолжало успокаивающе говорить с ребенком. «Твой есть теплый, дитя. Твой матка должен дать ты молоко от лихорадка. Я отнесу ты прямо домой».

Мирал, убаюканный ровным шагом благородного кентавра, начал засыпать. «Зачем ты здесь?»— сонно спросил он.

«Ах, Серая Драгоценность, на самом деле, великое сокровище», — ответил кентавр. — «И, по правде говоря, противный камень в прошлом делать меня на грань могила, и я поклялся месть. И это, маленький эльф, все, твой нужно знать».

Кентавр ускорил шаг, и вскоре малыш задремал в руках существа. Он периодически просыпался, однажды, когда его волосы колыхнул свежий ветерок, и он увидел, что движется сквозь безлунную ночь где-то снаружи пещер, и еще раз, пока кентавр практически бесшумно продвигался по мощеным улицам Квалиноста.

Наконец, они прибыли к дворцу. Мирал проснулся достаточно для того, чтобы заметить, как они обошли строение, вошли через ворота в сад — Почему стража их не замечает, удивился он — а через него попали на задний двор. Большие руки положили его на мягкий мох и накрыли покрывалом.

«Засыпай, маленький эльф», — прошептал кентавр. — «Твой будет нет помнить утром этот событие».

Похлопав напоследок малыша по плечу, кентавр описал по заднему двору круг и тихо скрылся.

Следующие несколько дней, Танис с Эльд Айлией по очереди несли вахту в мастерской у гнома. Флинт много раз говорил им не волноваться о нем.