Она вздохнула. «Все так говорят». Эта стрела, по крайней мере, попала в тюк сена, хотя и в метре от яблочка. «А когда я вырасту?»
«Тогда, возможно, я буду слишком старый».
«Ты не будешь слишком старый», — упрямо произнесла она, ее нижняя губа задрожала, слезы собирались, словно грозовые облака над головой. «Я спросила Портиоса, сколько живут полуэльфы, и он сказал мне. У нас будет достаточно времени».
Танис повернулся. «Ты сказала Портиосу, что хочешь выйти замуж за меня?»
Она обрадовалась: «Конечно».
Не удивительно, что наследник Беседующего стал особенно неприветливым в последнее время. Не хочет, чтобы дочь Беседующего бегала и рассказывала всем, что собирается замуж за ублюдка-полуэльфа из дворца, горько подумал Танис. Он, не задумываясь, выпустил стрелу, и та воткнулась в обернутый холстом тюк в паре сантиметров от яблочка.
Лорана внимательно наблюдала. «Очень хорошо, Танис. Итак, ты женишься на мне? Когда-нибудь?»
Танис направился собрать стрелы. Когда он вернулся, то уже обдумал ответ. «Конечно, Лорана», — сказал он. — «Когда-нибудь я женюсь на тебе».
Она захлопала в ладоши. «Ой, ура!»— защебетала Лорана. — «Пойду и расскажу всем». Она понеслась прочь со двора.
Полуэльф смотрел, как она уходит. Все верно, Лораланталаса, подумал он; расскажи всем. Особенно Портиосу.
Позже, тем же утром, когда все еще собирался дождь, Танис снова встретил свою ”будущую невесту”, направляясь к Залу Неба, чтобы пояснить голову после нескольких часов практики в стрельбе из лука. «Вот ты где!»— раздался тихий запыхавшийся голос, нарушив его задумчивость. Полуэльф, вздрогнув, обернулся, чтобы увидеть несшуюся через площадь, задрав выше колен свое золотисто-зеленое платье, чтобы оно не мешало бежать, Лорану. Блестящий материал контрастировал с серостью полуденного света.
Лорана последнее время одевалась не как дитя, а как эльфийская женщина, отказавшись от мягкого свободного костюма для игр, что носили эльфийские дети. Скорее всего, ее новая мода одеваться вызывала критику придворных, хотя Лорану, честно говоря, сложности этикета и светского протокола заботили слабее, чем менее знатных эльфов. Вероятно, она потеряет эту естественность, когда вырастет, с вздохом подумал он, внезапно почувствовав себя ужасно старым.
«Нам надо идти», — прощебетала она. — «Гилтанас сказал, что видел, как он идет к площади!»
«Видел кого?»— спросил Танис.
«Мастера Огненного Горна!»— ответила Лорана, будто это было столь очевидно.
Танис застонал в душе. Наблюдать еще один сеанс общения детей и игрушечных дел мастера было не тем, чем он хотел заняться сейчас, но Лорана крепко схватила его за руку, и у него не было выбора, кроме как заковылять рядом с ней.
Как и предполагалось, когда они пришли на площадь, гном-кузнец был уже там, окруженный смеющимися детьми; Лорана сразу нырнула в свалку. Танис вздохнул и как обычно отступил к деревьям. Вскоре толпа начала распадаться, по мере того, как дети отбегали, чтобы опробовать свои новые игрушки. Лорана была занята подарком, что дал ей гном, маленькой птичкой с крыльями из бумаги, которая по-настоящему планировала. Танис сунул руки в карманы и повернулся, чтобы уйти.
«Ну-ка, парень, постой!»— произнес грубый голос позади Таниса, и полуэльф подпрыгнул, вздрогнув, когда на его плечо легла тяжелая рука. — «На этот раз ты не сбежишь».
Танис крутанулся и увидел перед собой гнома. Глаза мастера Огненного Горна блестели, словно полированная сталь. Танис не знал, что сказать, поэтому продолжал молчать, хотя чувствовал, как его сердце выпрыгивает из груди.
«Ну», — осторожно начал гном, — «Я знаю, что — по крайней мере, для некоторых — простой игрушки недостаточно, чтобы заставить их позабыть свои печали». Он бросил задумчивый взгляд назад, на веселящихся детей. «Хотел бы я, чтобы всем было так же легко». Его глаза снова повстречались с Танисом. «Будь что будет, но я хочу, чтобы ты, тем не менее, взял это». Он протянул маленький сверток, и Танис взял его дрожащими руками.
Не зная, что еще делать, он принялся теребить веревку, но, наконец, узел развязался, и пергамент упал. Он уставился на предмет в своей руке, и у него стиснуло горло. Это была пара деревянных рыбок, вырезанных с мельчайшими подробностями. Каждая на крошечной золотой нитке свисала с маленькой перекладины, насаженной на деревянное основание, которое было вырезано в виде каменистого дна ручья.
«Вот», — тихо сказал гном, — «давай, я покажу тебе». Он кряжистым пальцем мягко коснулся перекладины, и та начала вращаться. Рыбки двигались вокруг основания, мягко покачиваясь на нитках. Казалось, что они плыли, грациозные и свободные, на ладони Таниса.
«Если ты смущаешься получить игрушку, ты можешь называть ее деревянной скульптурой», — предложил гном и подмигнул.
«Она чудесна», — прошептал Танис, и на его лице появилась улыбка.
Танис ждал во внутреннем дворе, скульптура с рыбками покоилась на каменной стене, когда ближе к обеду прибыл Тайрезиан, снова в сопровождении Селены, Ультена и Литанаса. Несколькими мгновениями спустя, через двойные двери шагнул Портиос. В этот момент капля дождя упала на одну из дорожек, пересекавших площадку, и Тайрезиан, одетый в тунику по колено цвета грозовых туч, раздраженно посмотрел на свинцовое небо.
«Думаю, нам лучше отменить сегодняшний урок», — сказал эльфийский лорд, и его компаньоны — за исключением Портиоса — застонали. Наследник Беседующего только мрачно посмотрел на эту компанию, его светлые брови сдвинулись, а лицо выражало неодобрение.
«И как мы теперь будем развлекаться?»— услышал Танис, как пробормотал Литанас, а Селена прикрыла рот рукой в перчатке и затряслась. Танис почувствовал раздражение.
Но он не для того провел большую часть утра, посылая стрелы в тюки соломы, чтобы теперь отступить. Он наложил стрелу и прицелился в мишень. Его голос был намеренно спокоен. «Я не настолько хилый, чтобы испугаться легкой сырости, лорд Тайрезиан. Если желаете, можете вернуться внутрь. Возможно, один из слуг разожжет для вас огонь. Что касается меня, я остаюсь».
Коротко остриженный эльфийский лорд покраснел от квадратного подбородка до корней волос. «Мы продолжим», — решительно произнес он.
Дождь все не начинался, пока Танис посылал в мишень стрелу за стрелой, с синим опереньем, затем с красным, молниями проносившиеся через двор. Несколько стрел стукнули о стену, но все чаще и чаще он попадал в тюк соломы. Он даже четыре или пять раз попал в сам круг мишени — но ни разу в яблочко в центре. Тайрезиан завел свои обычные нудные нравоучения. «Твердо держи это плечо. Отведи тот локоть! Полуэльф, ты стреляешь, словно овражный гном. Открой оба глаза. Ты ведь хочешь определить, как далеко мишень?»
Наконец, Танис, с потным от духоты лицом, положил одну стрелу всего лишь в пяти сантиметрах от яблочка. Он торжествующе повернулся к Тайрезиану и болтливой толпе комментаторов. Селена, с темными пятнами под фиалковыми глазами, плащом обвилась вокруг Ультена, бессильно хихикая. Светло-коричневые волосы Ультена средней длины упали на ее плечо, пока он пытался приглушить ее смех, закрывая ей рот рукой. Карие глаза Литанаса сузились в щели, пока он сдавленно хихикал. Напротив, лорд Зенос, советник Беседующего, с бесстрастным лицом стоял у двери. Отойдя в сторону, Портиос выглядел равнодушным; он взял игрушку Флинта и лениво крутанул перекладину, отправив пару рыб вращаться.
«Вот!»— отчаянно крикнул Танис. — «Что здесь не так? Почти в яблочко!» Он, к своему ужасу, почувствовал, что с трудом сдерживает слезы. Если я сейчас заплачу, сказал он себе, то могу сразу отправляться в Каергот.
Портиос поставил резных рыбок на пустую скамейку и направился взять полированный ясеневый лук Таниса. На его лице боролись гордыня со смущением, и на короткое мгновение Танис подумал, что его кузен был сбит с толку поворотом событий.
