Было темно, когда они приехали в лагерь прошлой ночью и их не приветствовали радушные огни. Солдаты не хотели рисковать, что их положение заметят.
Въезжая в лагерь, Кит слышала приглушенный лязг доспехов, откладываемого в сторону оружия и смутно разобрала очертания людей и других существ, готовящихся ко сну. Сама она не чувствовала ни капли сонливости. Её чувства были возбуждены новым, весьма приятным волнением от происходящего, соединённым с дрожью страха. Скоро она увидит своё первое сражение!
Тем не менее, когда Грегор Ут-Матар легко соскочил с Корицы, своей каштановой кобылы и вручил поводья ожидающему сквайру, Кит съехала с пригорка, чтобы не отставать от него. Она не хотела оставаться слишком далеко от защиты этого высокого импозантного мужчины, который был её отцом.
Он быстро зашагал к единственному свету в лагере, тщательно прикрытому фонарю у палатки командира отряда. Нолан Винсес был немногим больше, чем просто тупой фермер, согласно словам Грегора, а Грегор имел невысокое мнение о фермерах и вообще о всех тех, работа которых не связана с хорошим владением мечом.
Но именно Нолан был тем, кто возглавлял милицию в составе пяти человек в богатой фермерской деревне Винсес и именно он был тем, кто убедил первых лиц деревни порыться наконец в карманах и заплатить наёмникам, которые смогут защитить жителей от мародерствующее армии варваров, которые терроризировали их уже больше года. Таким образом, хотя и номинально, он был главным.
Спустя некоторое время поисков, Нолан услышал о Грегоре, нашел его и нанял. Грегор же нанял дополнительно ещё приблизительно пятьдесят других наёмников. Также он посоветовал Нолану послать письмо Буреку, главарю банды минотавров, которые базировались в Каэрготе и тоже были наёмниками. Если Нолан желает покончить с проблемой, убив Быстрый Поток и его банду, было бы полезно иметь при себе минотавров, сражающихся на их стороне, сказал Грегор.
— Я слышал рассказы об этом Быстром Потоке. — сказал отец Кит, когда они проходили через тихий лагерь. — Он дикарь, худший из человеческих ублюдков. Говорят, что он сражается без мозгов — но и без сердца также. С таким противником минотавры будут стоить принесённых своим появлением проблем и расходов. Дикое безумие Потока только подстегнёт их и они будут лучше сражаться.
Когда они подошли к палатке Нолана, Грегор жестом приказал Китиаре ждать снаружи. Она подкралась как можно ближе к маленькой щели, оставленной откидным полотнищем двери, и вгляделась внутрь. Она увидела своего отца, стоящего спиной к двери перед столом, устеленным большой картой. Уже не впервые она подумала, что Грегор был самым красивым человеком из всех, что ей когда-либо придётся увидеть: величественный и крепкий, с хорошо развитой мускулатурой, черными, как вороново крыло волосами, вьющимися на его голове и роскошными усами, украшающими его верхнюю губу.
Белокурый, чисто выбритый человек стоял напротив Грегора с другой стороны стола. Он носил фермерскую зелёную тунику и у него был меч, засунутый в неловко повязанные на талии ножны. Его лицо было мрачным. Нолан, подумала Китиара.
Взглянув вправо от Нолана, Кит увидела, что кто-то выступил из тени по знаку её отца. Она затаила дыхание. Существо возвышалось над Грегором, который сам был ростом более чем шесть футов. Оно носило тяжелый кожаный пояс, который блистал множеством драгоценных камней и был обвешан захватывающим множеством кинжалов и другого оружия, самым видным среди которого был огромный обоюдоострый топор. Пара изогнутых рогов, торчащих у него из лба, каждый по крайней мере в два фута длиной, угрожали разорвать потолок палатки.
«Минотавр!» — прошептала Кит, затаив дыхание. Она слышала множество историй об этих жестоких и свирепых воинах, но ещё ни разу за свои семь лет не видела их в своем располагающемся на верхушках деревьев городке Утеха.
Бурек, минотавр, говорил глубоким гортанным голосом, обсуждая стратегию завтрашнего сражения. Грегор и Нолан смотрели на карту. Спустя некоторое время Грегор внёс свои собственные предложения о плане битвы, некоторые из которых, по-видимому, вызвали неудовольствие Бурека. Неожиданно Нолан принял сторону Бурека и Грегор, дрожа от подавляемой ярости, повернулся к минотавру. Он наступал на Бурека и что-то резко говорил.
Бурек стоял на своём. И при этом Грегор и не думал отступать. Воин повысил голос и продолжал бушевать, его лицо горело от гнева. Китиара видела, как сверкают глаза её отца над поднимающимися и опускающимися усами.
— Не говори мне о гипотетических ситуациях, дай мне сталью решить исход сражения! Всё остальное — болтовня! Я клянусь жизнью..
— Тьфу! Я считаю, что лучше ждать и наблюдать. Твоя жизнь ничего для меня не означает. Все вы, люди, так и торопитесь умереть!
— Если мне будет позволено сказать..
— НЕТ!
Обсуждение становилось всё более горячим. Казалось, оно будет продолжаться ещё много часов.
Присев на землю у палатки, Кит, должно быть, уснула. Она проснулась, почувствовав как Грегор осторожно поднял её на руки и понёс к их спальным местам. Сейчас он выглядел успокоившимся, как обычно бывает глубокой ночью, когда люди и их разногласия спят. Маленькая девочка сонно улыбнулась своему отцу и он улыбнулся ей. Их лица были очень похожи, их рты изобразили одинаковые кривоватые улыбки, что придавало лицам выражение очаровательной плутоватости.
— Завтра, мой маленький воин, ты увидишь силу и истину, которую несёт меч. — прошептал Грегор Китиаре, подворачивая её одеяло. Она задрожала от нетерпения, затем свернулась рядом с отцом и заснула.
Было ещё темно, когда Грегор разбудил Кит. Летняя ночь не принесла прохлады и на рассвете тёплый воздух бродил вокруг лагеря как влажный, тяжелый занавес.
Кит потёрла кулаками глаза и быстро вскочила на ноги. Она повязала свой подарок, деревянный меч, который Грегор привёз для неё из одной из своих экспедиций два года назад. Китиара показала более чем переходящий интерес к игрушке и Грегор стал обучать её искусству воина.
Меч размером, соответствующим росту Китиары, с чрезвычайно заточенным острием. Грегор украсил её любимую полу-игрушку эмблемами и символами. Дома Китиара носила его на своём боку с того момента, как поднималась утром до того, когда падала вечером в кровать. Она чувствовала потребность в мече так, как не чувствовала потребность ни в чём ином.
Только сейчас, окруженная приготовлениями к реальному сражению, Кит внезапно увидела, что её меч — детская безделушка. Она принялась снимать его, когда Грегор, молча наблюдавший за ней, остановил её.
— Есть мужчины, которые не могут использовать настоящий меч, так же как ты можешь владеть своим деревянным. — мрачно сказал он ей. — Не волнуйся. Пройдет ещё немало времени, прежде чем твой навык будет гарантировать тебе выбор любого меча, который тебе приглянется. В конце концов. — добавил он, его глаза сверкнули. — Ты моя дочь.
Усмехнувшись, семилетняя девочка занялась проверкой кинжалов Грегора, меча, щита, лука и колчана со стрелами, а затем помогла отцу надеть доспехи. Его броня состояла из частей железа, соединяемых кожаными ремнями и бронзовыми деталями. Шлем был открытым таким способом, чтобы Грегор мог без труда целиться.
Трудясь рядом с Грегором, Китиара была похожа на крошечную версию необыкновенного воина. Грегор подстриг длинные волосы Кит вскоре после того, как он тайно забрал её из дома для этой экспедиции. Теперь шапка темных вьющихся волос и тонкий, но мускулистый стан, видимый под ее кожаной безрукавкой и леггинсами, делали Кит похожей на маленького мальчика. Как и у Грегора, её глаза были карими и она забавно подстраивалась под его широкую, целеустремлённую походку.
Когда к ним подходили другие солдаты, Грегор представлял Кит как «моего докучливого сына», ловя её взгляд и подмигивая, когда никто не смотрел. Семь лет и так не слишком подходящий возраст, чтобы приводить парня в лагерь, но ни один из товарищей Грегора не поддержит его в воспитании дочери, так как девочки считались ни чем иным, как потенциальным бременем. Эти уловки не беспокоили Кит. Она не собиралась всю жизнь быть мальчиком. Просто она чувствовала жалось к людям, которые были не в состоянии оценить человека из-за их пола или чего-то подобного. Она намеревалась никогда не делать таких ошибок.
