Несколько минут спустя все трое получили эту возможность, когда они загнали Пиготта в угол и сказали ему, что они уходят после завтрака. Мясистый хозяин таверны принял тёмно-красный оттенок и стал извергать ругательства. Он вопил и кричал на них и они на сей раз ответили ему сполна. Затем Пиготт изменил тактику и принялся печально упрашивать их остаться по крайней мере на несколько дней, пока он не подыщет себе новых работников.
— Как вы можете уехать сегодня? — умолял он. — Ты, Мита. Как ты будешь ехать? У тебя же нет лошади!
— Я куплю её себе, — гордо ответил Мита, — У меня достаточно денег, чтобы купить даже три или четыре лошади.
— Нет, — торжественно сказал Паулюс, — Позволь мне купить её для тебя, друг. У меня хватит денег, чтобы купить дюжину лошадей!
— Кит, где же твоя благодарность? Мита, я же был тебе как отец. Паулюс..
Их дружный смех прервал его бесполезные мольбы. Пиготт снова изменил тактику и его лицо стало хитрым. Он потянул себя за изуродованное ухо.
— Вот что я скажу вам. — сказал он. — Я заплачу вам двойную недельную плату, если вы останетесь ещё на два дня. Это всё. Просто позвольте мне сделать некоторые приготовления. Двойную зарплату. После этого не будет никаких обид.
Кит, Мита и Паулюс обменялись взглядами. Это предложение было слишком хорошим, чтобы от него отказываться и в любом случае, они могли использовать это время, чтобы собрать в дорогу припасы и подготовиться к поездке.
— Договорились! — сказала Кит, протягивая руку Пиготту. Он холодно пожал её, затем вытер её о передник и резко приказал им возвращаться к работе.
Два дня спустя, после закрытия таверны, Пиготт отсчитал двухнедельную зарплату, положив аккуратную стопку монет в каждую из протянутых ладоней. Неприятный человек почти не разговаривал с ними в течении их продлённого срока работы и не вышел, когда троица следующим утром, до восхода солнца, отправилась в путь.
Кит чувствовала себя хорошо, садясь на Корицу после такого перерыва. Она везла с собой только несколько вещей, с которыми и прибыла сюда, пополневший кошелёк и меч Бека, который вытащила из тайника. Меч был всё ещё обёрнут в холст, но взгляд Паулюса сказал ей, что он понял, что Кит везёт привязанным к спине какое-то ценное оружие.
Мита ехал на пегой лошади с белой гривой, которую купил у старого лесника. Паулюс оседлал маленького пони. Обе лошади был обвешаны связками и сумками, некоторые из которых были наполнены до отказа, а другие заметно звенели. Где Мита смог запастись всем этим имуществом в то время, как они жили вместе в халупе на заднем дворе, Кит не могла понять. До неё дошло, что она таращится на своих двоих приятелей.
— Всё это наши накопления, — лучезарно улыбнулся Паулюс, заметив её широко раскрытые глаза. Мита кивнул и осклабился. Кит покачала головой, затем подогнала Корицу и уехала вперёд.
Так нагрузившись, они ехали медленно. Покрыв только двенадцать или тринадцать миль от Пеньгорода на юго-запад через низкие горы и густые леса, они рано разбили лагерь на ночь.
Все трое спорили, кому готовить ужин и Паулюс — самым маловероятный кандидат — победил. К удивлению Кит и Миты, хитрый гном приготовил восхитительную еду из запеченных яиц и кусков колбасы. Остальные двое были поражены, что Паулюс в заведении Пиготта удовлетворялся ролью непритязательной посудомоечной машины и кухонного помощника, отнюдь не торопясь раскрывать свои кулинарные таланты.
У всех было жизнерадостное настроение, они весело смеялись и обменивались историями о себе до тех пор, пока Лунитари не появилась из-за облаков. Пролетел небольшой ветерок и Корица тихо заржала. Не ожидая никакой опасности, троица ничего не замечала, пока Кит не подняла глаза и не увидела три фигуры, стоящие вне их освещённого костром круга и размахивающие оружием.
Кит и Паулюс немедленно вскочили на ноги.
— Не двигайтесь! — прокричал неопределённо знакомый голос. Он принадлежал наибольшей из фигур, стоящей дальше всех, во тьме. Несмотря на то, что луна светила вовсю, Кит не смогла хорошенько разглядеть одетого в плащ и опустившего капюшон человека. По крайней мере, говорил он голосом человека.
Одна из двух других фигур легко скользнула вперёд, помахивая коротким мечом. Его капюшон откинулся, показывая темные волосы, острые уши и лицо, разрисованное экзотическими линиями. Диковатые эльфы, подумала Кит. В своё время она уже видела их и вообще не очень жаловала представителей всей эльфийской расы, полагая, что они не такие открытые, как гномы и не такие безвредные, как кендеры.
Кагонести с коротким мечом поспешно обыскал каждого из троих путешественников. У Паулюса он обнаружил кинжал и маленькую дубинку, а у Кит — её скрытый нож. Он не нашел обвязанный холстом меч, который Кит сняла со спины и привязала к лошади, скрыв его под одеялом, заменявшим ей седло. Мита, стоявший в ошеломлении, был безоружен.
Второй из бандитов пошел к лошадям, где Мита и Паулюс разгрузили и сложили своё накопленное богатство. Он тоже был из кагонести. Двое эльфов переговаривались между собой на своём языке, который Кит не понимала, в то время как третья, большая фигура, стояла тихо — и, по-видимому, нервничала — на заднем плане.
Паулюс посмотрел на Кит, но она пожала плечами, не зная что делать. Осторожно она стала отступать назад, к своей лошади.
Кагонести с коротким мечом крикнул, очевидно предостерегая Кит и Мита встревожено посмотрел на неё. Но тут фигура сзади что-то сказала кагонести на языке эльфов, в котором слышался заметный акцент. Кит отчетливо поняла, что это должно значить «не обращай на неё внимания».
Кагонести с мечом отступил к своему приятелю-эльфу, продолжая внимательно наблюдать за тремя друзьями и держа свой меч наготове. Кит сделала ещё несколько шагов к Корице. Когда Кагонести дошел до своего напарника, он отвлек внимание от них, чтобы помочь ему закончить обыскивать седельные сумки.
Кит молниеносно бросилась к Корице, выхватила меч и отчаянно принялась срывать с него холст. Она услышала, как третий человек — теперь она была уверена в том, что это не кагонести — что-то кричит и бежит вперед, выхватив большой кривой нож. Поглядев в сторону крупа лошади и продолжая при этом бороться с завязками на холсте, Кит увидела, что большой человек неуклюже бежит к ней в сопровождении кагонести. Паулюс упал в грязь. Мита просто продолжал стоять с открытым ртом, очевидно, застыв от ужаса.
Китиара сбила преследователей с толку, стремительно прыгнув через лошадь. Приземлившись с другой стороны Корицы, она обнаружила, что её меч наконец готов. Большой человек, задыхаясь, остановился. Кагонести продолжил идти и Кит отскочила от него на открытое место, подальше от лошади.
И тут Мита очнулся и с пронизывающим воинственным кличем, который захватил всех врасплох, разбежался и прыгнул к большому человеку. Несмотря на то, что он был хром, ему удалось заскочить за спину человека, который от изумления выронил свой нож. Схватив одной рукой человека за шею и придушив его этим, Мита сдёрнул с него капюшон и все увидели, что это никто иной, как их жирный отвратительный прежний хозяин.
— Пиготт, — с отвращением сплюнула Кит. Она должна была это предвидеть.
Язык Пиготта вывалился наружу и он прилагал все усилия, чтобы сбросить своего противника. Но Мита держался и находчиво использовал свою свободную руку, чтобы сильно ударить по изуродованному уху хозяина таверны. Пиготт кричал и невнятно ругался.
Всё это происходило так быстро, что Китиара впоследствии с трудом восстанавливала в памяти последовательность произошедшего.
Первый кагонести добежал до неё и она парировала его быстрые атаки своим мечом. Он был умелым воином, но меч Китиары, вытащенный из ножен, был пугающим. Его лезвие поймало лунный свет и искрилось в её руке. Она видела, что хотя кагонести и не отступает, это беспокоит его.
Второй эльф тоже побежал на помощь своим сообщникам. Когда он приблизился к почти что комичному сражению, которое продолжалось между Митой и Пиготтом, хозяин гостиницы повернулся к нему спиной. Кагонести сделал выпад вперёд и нанёс бедному Мите удар в бок. Мальчик вскрикнул, ослабил хватку и затем резко упал на землю.
