Его сопровождал человек, и что ещё более интересно — на первый взгляд он показался Кит женщиной. Этот второй был высок — хотя и не настолько, как гигант — с тонкой алебастровой кожей, черными, как уголь, волосами и голубыми глазами. Он был одет в тунику синего морского цвета, опоясанную поясом без оружия, подчёркивающим его тонкую талию. Человек нёс с собой кожаный заплечный мешок, который устало опустил на сундук. Он не намного старше меня, подумала Китиара, возможно ему лет двадцать. Когда он пошел к барной стойке, Кит заметила, что на шее он носил необычный кулон с великолепный зеленым камнем. Она удивилась этой необычной детали, так же как и аромату, который донёсся от человека. Вероятно, он пользовался духами или ароматическим маслом.
Человек держался с огромным достоинством и Кит поняла, что он должно быть имеет привилегированный социальный статус. Кроме того, от него исходила определённая аура аристократизма и утончённости, так отличающаяся от всех грубиянов и простого народа, к которому она привыкла. Кит никогда ещё не видела такого человека. Малейшие следы дурного настроения исчезли с её лица. Глаза выражали настороженность и заинтригованность.
— Завтрак всё ещё подаётся? — спросил человек, когда Отик поспешно вышел из кухни, чтобы поприветствовать их.
— Поздний завтрак или ранний обед, — бодро ответил Отик. — Мне всё равно. Присаживайтесь и я буду счастлив вас обслужить.
Хорошо попутешествовав в своё время, хозяин гостиницы не был так же поражен их внешностью, как Китиара. Он безошибочно определил, что молодой человек был родовитым дворянином из Северного Эргота, сопровождаемый своим рабом.
— Меня зовут Патрик из Гвиннеда, а это мой слуга Стратко, — сказал человек. — Все, кого я встречал, говорили мне, что я непременно должен попробовать ваш жаренный картофель с пряностями.
Его голос звучал властно, привыкший к тому, что ему повинуются. Это только поддержало интерес к нему Китиары.
Комментарий Патрика о жареной картошке с пряностями вызвал улыбку на лице Отика.
— Не хотите ли эля? — спросил он. — Эль хорошо идёт с..
— Пресную воду, пожалуйста, — прервал его Патрик. — Потом, возможно, немного вина. Вы же подаёте вино, не так ли?
Это фраза была сказана Патриком, в то время, когда он продолжал осматривать общую комнату и табличку на баре, гласящую: «Здоровая домашняя пища для всех граждан и странников».
Лицо Отика затуманилось от намёка незнакомца, что он, Отик, управляет заведением отнюдь не высшего класса.
— Конечно, мы подаём вино, — сказал он, позволив тени неудовольствия проползти в его голос, — Что вы, господа, будете есть помимо пряного картофеля?
— Пока только картофель, — любезным тоном ответил Патрик. Было ясно, что он решил вначале проверить качество стряпни Отика, а потом уже заказывать что-то ещё.
Отчасти оскорблённый, но сдержавший язык за зубами, Отик поспешно ушел, чтобы выполнить заказ. Как только он вышел, двое мужчин огляделись в комнате и выбрали большой стол около Китиары.
Она продолжала внимательно наблюдать за ними, но как только они двинулись к ней, переместила взгляд в окно, чтобы они не заметили её заинтересованности. И всё же она ощущала, что молодой человек отчётливо знал о её присутствии. Она, Патрик и раб по имени Стратко были единственными посетителями Отика и необычная тишина воцарилась в обычно шумной гостинице.
— Эй, Китиара! Мне скучно. — Карамон снова стоял на пороге и громко звал свою сестру. — Ещё слишком рано встречать Рейста. Может, займёмся чем-нибудь? К примеру, спустимся и пойдём в конюшни посмотрим на лошадей?
— Позже, — резко сказала Китиара, жестикулируя, чтобы он пропал из виду.
— Но ты же ничем не занята, — возразил мальчик своим самым действенным жалобным тоном.
— Позже, — сказала Китиара, впиваясь в него взглядом.
Этот взгляд и тон подсказали Карамону, что лучше ретироваться. Надувшись, он отступил от двери.
Как только Карамон исчез, незнакомец по имени Патрик повернулся и посмотрел прямо на Китиару. Их взгляды встретились. Кит задрожала, почувствовав силу в его пристальном взгляде, с которой она не сталкивалась с тех пор, как… ну, со времени её отношений с Эль-Наваром. Взволнованная, она отвела взгляд, тут же почувствовав раздражение на себя за то, что сделала это. Вынудив себя поднять глаза, она увидела, что Патрик всё ещё смотрит на неё. На сей раз Кит выдержала его взгляд. Наконец он сломал напряжение и кивнул ей.
— Не доставите ли нам удовольствие, присоединившись к нам? — спросил он. — Мой слуга не слишком разговорчив, а мы были в дороге много недель.
— Да, — сказала Кит, сама удивившись тому, с каким нетерпением ожидала приглашения. Отик, вернувшись к столу с кувшином воды и двумя кубками, удивленно поднял брови, получая в ответ от Китиары вызывающий взгляд.
Кит встала и пошла к их столу, а Патрик тем временем встал и, пригнувшись, пододвинул к ней стул. Его раб, надменно скрестив руки, не отреагировал на приход Кит ни словом, ни жестом. Кит подумала, что вблизи он не выглядит настолько внушительно, как на первый взгляд.
Отик вернулся на кухню и мгновение спустя вернулся с двумя тарелками ароматного картофеля. С очевидной гордостью он поставил их на стол.
— Что-нибудь для вас? — спросил Патрик Китиару, но она покачала Отику головой и тот вернулся к барной стойке, откуда мог наблюдать за своими гостями.
Молодой господин попробовал несколько маленьких кусочков со своей порции, запивая каждый глотком воды. Его гороподобный раб не был столь деликатен. Он принялся за свою порцию картофеля шумно и с очевидным удовольствием.
— Еда весьма хороша, — сказал Патрик Кит с извиняющейся улыбкой, как будто поведывал ей какой-то секрет, — И конечно, у Стратко тоже нет никаких замечаний. Думаю, мне стоит заказать ещё немного еды и питья. Боюсь, своим колебанием я встопорщил перья у хозяина гостиницы. Возможно, новый заказ пригладит их. Вы уверены, что ничего не хотите?
— Нет-нет, спасибо, — ответила Кит, стараясь, чтобы её голос звучал беспечно, — И не волнуйтесь о задетом самолюбии Отика. На самом деле ничего не расстраивает его, кроме кендера, пытающегося уйти не оплатив счёт.
В то время как Патрик подзывал Отика к столу, чтобы заказать бутыль местного вина и немного тушеного кроличьего мяса для своего слуги, Кит проклинала себя за то, что ощущает себя такой косноязычной по сравнению с бойким обаятельным говором этого молодого господина.
Некоторое время единственными звуками за столом были прихлёбывание и жевание Стратко, поглощавшего свою порцию. Глаза его метались между хозяином и Кит.
— Вы должны извинить Стратко, — сказал Патрик, — Он не был воспитан должным образом, но у него много других качеств. Плохие качества в худшем случае только забавны. — Он улыбнулся и глотнул вина. — Он не может говорить, бедный негодяй. Мой отец отрезал ему язык за какой-то проступок — я уж не помню за какой. И он был понижен до должности моего слуги. Он весьма предан, хороший борец и отличный попутчик. Хотя он и не может говорить, мы с ним очень хорошо общаемся. Я шучу, а он смеётся над моими шутками.
Китиара скептически посмотрела на Стратко, но было очевидно, что большой человек всё слышал и понимал. Он тут же с энтузиазмом покивал головой и на его лице распространилась широкая улыбка. Это полностью изменило его облик и на то мгновение, прежде чем исчезла улыбка, он выглядел как весёлый медведь.
Патрик тоже улыбнулся, всё ещё не сводя глаз с Китиары.
— Вы знаете наши имена. А как зовут вас?
— Китиара Ут-Матар, дочь Грегора Ут-Матара, — гордо проговорила Китиара и щёки её вспыхнули. Затем она улыбнулась своей всегдашней кривой улыбкой.
— Я слышал о картофеле Отика и о его эле очень далеко отсюда, хотя эль мне и не по вкусу, — сказал Патрик, пристально изучая её глаза. — Но я не слышал о том, что молодые женщины Утехи настолько красивы.
Китиара задержала дыхание и ещё сильнее залилась краской. Никогда прежде ещё она так не помнила о пятнах грязи на своем лице и руках, как в эту минуту. Китиара часто слышала такие речи от мужчин, посещающих заведение Отика, но обычно эти слова бывали произнесены грубо, полушутя и она не обращала на них внимания. Кит порылась в мозгу в поисках ответа, но не смогла найти никаких слов.
