Дитя Тьмы зажмурилась и показала указательный палец.

— Позавидовали ему эльфы. Подговорили они волшебника, чтобы украл он это кольцо. Сказали, что Властелин на кольце написал плохие слова про этого волшебника. Стащил он кольцо, только слов там плохих не нашёл, и продал бродячим карликам. Властелин искал свою красоту, объявления о пропаже развешивал, слуг везде посылал. Да только коротышки, из вредности, кинули кольцо в огонь, так что оно расплавилось. Очень расстроился Властелин, да так, что от огорчения умер.

Шагра, бабушка и Уру-Бука синхронно всхлипнули.

— Бедняга.

— Всегда эльфы тёмным вредят из-за склочного характера. Завидуют всё время.

— Надо будет караулам шкажать, — шмыгнул носом Уру-Бука, — чтобы вшяких коротышек не пушкали в жамок. А то шопрут ещё чего.

Шагра ткнула кулаком брата.

— Теперь ты расскажи.

— Да я только короткую жнаю. Про тёмного, попавшего в рабштво к белой королеве. Он пока был рабом, нашёл дракончика. Кормил, выхаживал, гладил. А королева увидела, рашшердилась и прикажала ему дракончика утопить.

Тут уже всхлипнула Дитя Тьмы.

— Нельзя так с драконами! Они хорошие!

И разрыдалась. Пришлось нам всем её долго успокаивать.

— Не буду я рассказывать, Ваня, — вздохнула бабушка, — не знаю я жалостливых баек. Мне вот очень Гебизе жалко. Старенький он, а его заклинанием. Лежит теперь обожжённый, страдает. А если помрёт? Как я без него буду? Я ведь из-за него себя мумией сделала.

На меня обрушилась грусть по мумию. Не смогу я без него, он мне самый родной здесь. Следом, сразу же, накатила обида и злость на светлых. Ну я им задам, гадам!

За окном вспыхнуло. Оглушительно грянул гром, и в стёкла забарабанил дождь.

Проснулся я перед самым рассветом. За окном стояла серая хмарь и лил дождь. Хорошо. Очень хорошо!

— Владыка?

Шагра, будто караулившая под дверью, вошла с подносом в руках. Как я люблю этот момент — тишина, кауаффий, неспешный разговор с Шагрой.

— Штурма не будет, — доложила орка, — по такому ливню они не поднимутся к нам. Дорога превратилась в сплошной поток.

— Очень хорошо.

— Кроме того, Уру-Бука говорил, что в их лагерь раз десять молния ударила. Даже пожар начался, но дождь быстро потушил.

Орка подлила мне кауаффий.

— Магистр Гебизе чувствует себя лучше, но пока слабый. Рвётся к себе в лабораторию, а бабушка Матильда его не пускает. Грозится привязать цепями к кровати.

— Верю, бабушка может.

— Она даже старую ржавую цепь из подвала принесла и на видное место повесила. Только тогда мастер Гебизе успокоился.

— Как там наша Дитя?

— Еле уложила вчера. Сначала поплакала, вспоминая грустные истории. Потом рвалась на стену, посмотреть, как светлых дождём заливает. Пришёл Сеня и быстро её успокоил — показал щупальцами на стене театр теней.

Шагра вздохнула.

— Ей нужна воспитательница. Какая-нибудь гувернантка, как у тёмных дворян положено. Чтобы из неё человек вырос, а не разбойница.

— Подумаем об этом, сразу, как светлых прогоним. Не думаю, что на должность в осаждённый замок выстроится очередь.

Я допил кауаффий и поблагодарил Шагру. Надо бы лично посмотреть, как там светлые. А что, вот возьму и схожу на стену, только найду что-нибудь от дождя.

— Шагра, у нас есть зонтик?

— Что? Зонтик? Не знаю, надо посмотреть. Как он выглядит?

В кладовке мы провели целых полчаса, но зонт нашли. Солидная деревянная ручка, больше подходящая для трости, раскрывающиеся рейки с натянутой чешуйчатой кожей.

— Какая странная штука, — удивилась Шагра, — никогда такого не видела.

— От дождя прикрыться самое то.

— Я просто капюшон накидываю, — орка пожала плечами, — но я и не благородная.

— Ничего, станешь.

Что может быть лучше неспешной прогулки по стене замка под зонтиком? Да что угодно! Камни под ногами были скользкие, и я пару раз чуть не грохнулся. Порывы ветра задували дождь сбоку, так что я всё равно промок.

А вот Уру-Бука, взявшийся меня сопровождать, надел длинный плащ с капюшоном и чувствовал себя отлично.

— Сегодня точно не полежут, — довольно скалился орк, — может, и завтра тоже, ешли не подшохнет.

— Бука, а может тебя к стоматологу записать? Пусть исправит дефект дикции, а то тебя иногда совершенно не понять.

— Не надо! — на лице Буки появился испуг, — они хуже шветлых! Им только бы помучить и дырок в жубах наделать.

— А ты был хоть раз?

— У меня дядя один раж ходил. Потом кошмары шнилишь.

— Ничего, мы для тебя хорошего подыщем, доброго.

Орк поджал губы и сердито засопел, но спорить не стал.

— Бука, у вас в Привратной башне есть свободная комната? Небольшая, мне под склад мелочи.

— Найдём.

Уру-Бука сразу повёл меня в башню.

— Вот ждеш. Подойдёт?

— Бука, я просил маленькую кладовку, а не спортивный зал.

— Тогда вот эта.

— Идеально!

Я вошёл в небольшую пустую комнатку, метра два на два. Окон здесь не было.

— Всё, можешь идти.

Выставив Буку, я запер дверь изнутри и вызвал Казну.

— Где моё ружьё и алхимические бомбы?

Минут за пять я перенёс в личную мини-оружейную подарок для светлых. В отсутствии мумия они понадобятся в любой момент.

— Я свободна? — хмыкнула Казна.

— Ещё нет. Будь добра, сообщи на первую заставу. Пусть разбирают баррикаду, выходят наружу и перехватывают любые обозы, идущие к светлым. Поставки продуктов должны быть перерезаны.

— А можно я добычу сразу буду забирать?

— Можно. Еду сдавай Шагре, остальное можешь продавать. Весь доход в бюджет!

— Сделаем в лучшем виде.

— Найди в подвале крысиного директора. Знаешь такого?

— Знаю, — Казна хмыкнула, — они у меня пыль протирают. Только следить надо, чтобы не спёрли ничего.

— Организуй доставку крыс в лагерь светлых. Пусть срочно портят все запасы еды.

— А как же экспроприация ценного имущества?!

— Казна, не нервируй меня. Сказал, упор на съестном — значит делай. Ценности лучше забирать у разгромленных светлых.

— Ладно, поняла. Сделаю, что смогу.

— Вот и умница. А теперь доставь меня в лазарет.

Мумий лежал на кровати, как настоящий герцог. Завернувшийся в дорогой шелковый халат, с бокалом в одной руке и газетой “Вестник Кемнаро” в другой. Судя по дате, газета была за прошлый век.

— Как ты, деда?

— Нормально, — скривился мумий, — в меру бодрый и здоровый. Только колдовать ближайший месяц не смогу. И бабка твоя постельный режим прописала.

Старик покосился на стену, где висела ржавая цепь.

— А я такие рекомендации всегда соблюдаю.

— Может, тебе посвежее газету принести?

— Не надо. Из старой прессы можно побольше узнать, чем из новой. Вот скажем твой Перигор-Тулейранский.

— Он не мой.

— Неважно. В молодости он требовал независимости от Владыки.

— А сейчас, значит, передумал.

— Или смотрит, где выгодней. Уж точно верить ему нельзя.

— Я так и думал. Скользкий тип.

— А твой Торквин, — мумий ухмыльнулся, — да помню, что не твой, помню. Так вот он, возглавлял движение против отделения. Учти, на будущее.

— Запишу, может, и правда пригодится.

Мумий отложил газету и вздохнул.

— Обидно тут валяться. Если штурм будет, несладко вам придётся.

— Не волнуйся, мы отобьёмся.

— А Конкорд, а стальные псы на входе? Кто им команды отдаст?

— Я не смогу?

— Сможешь, если я тебе коды скажу. А я скажу и заставлю выучить. Слушай…

Почти час мумий меня дрессировал. Требовал зазубрить короткие заклинания на активацию псов и указания цели Конкорду.

— Вот теперь хорошо, — наконец он успокоился и откинулся на подушку, — если что, сразу вспомнишь. Эх, жаль, что я так попал под удар. А всё бинты виноваты, горят слишком хорошо, удар совершенно не держат. Почему не придумали бронебинтов? Каких-нибудь сверхпрочных.