— Необычно…

Грир недоговорила. Ее глаза округлились от ужаса. Она смотрела на что-то за моей спиной.

Обернувшись, я взвизгнула. На пороге стоял Максимус. В его черных глазах сверкали алые искры. Губы плотно сжаты. Только частое шумное дыхание выдавало еле сдерживаемую ярость. Я выхватила платье из рук подруги. В мгновение ока натянула его на себя. Так быстро я еще никогда не одевалась. Ну, мне так показалось. Ловкие ручки Грир быстро одернули ткань в тех местах, где она лежала неровно, и замотали пояс вокруг меня. Затем девушка заправила выбившиеся из прически локоны и отступила в сторону.

— Я велел надеть ле’тари другое платье, — зло сказал Максимус, обращаясь к Грир, — ты будешь наказана.

— Нет! — я выступила вперед, закрывая собой девушку, — ее вины нет. Это я ей приказала.

Значит, наказывайте меня!

— Десять плетей!

Грир охнула.

— Вы же несерьезно? — я не поверила.

Но то, как пренебрежительно хмыкнул Максимус, давало понять, что он не поменяет своего решения.

— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я, — я надену это платье. Сделаю все так, как вы хотите!

— Нет времени. Пойдешь, как есть.

— А что Грир?

— Три дня в колодках без еды и воды!

Я в ужасе обернулась посмотреть на подругу.

Она ведь предупреждала! Какая же я дура, что не послушала.

Но в ее глазах читалось облегчение.

— Спасибо, — беззвучно сказала она.

Максимус подошел ко мне, схватил за руку.

— Пойдем, — он потащил меня за собой, не дав опомниться.

Мужчина шел уверенным шагом. Я же бежала за ним. На каждый его шаг приходилось три моих. По дороге я еще успевала крутить головой по сторонам. Стены коридоров были увешаны полотнами, в основном с портретами мужчин и женщин. На некоторых картинах изображены батальные сцены. Драконы и люди сражались. Они были и противниками, и союзниками. Целая веха истории, запечатленная на старинных холстах.

Обязательно рассмотрю все подробнее, — решила я.

Мы остановились у закрытых дверей. Максимус отпустил мою руку.

— Держись позади меня, — небрежно сказал он.

Затем одним движением распахнул тяжелые створки и степенно пошел вперед. Я последовала за ним. С нашим появлением все гости притихли. В зале находилось много мужчин и женщин. Они расступались перед шествующим регентом. Дамы приседали в реверансе, а мужчины склоняли головы. В глаза сразу бросилось то, что все люди, приветствовавшие нас, были одеты в сине — золотые цвета. На некоторых я заметила одежду черных, серых или белых оттенков. И только я смотрелась кроваво-красным пятном.

Черт! Идиотка! Нужно было надеть платье, которое предлагала Грир.

Я уже чувствовала на себе удивленные взгляды. За спиной поднимался ропот осуждения и возмущения.

Максимус прошел прямо к трону, стоящему в центре помещения, на площадке, возвышающейся над полом. Каркас надстройки был выполнен из темно-коричневого дерева с вкраплениями золотых нитей. Сам же трон казался высеченным из целого куска молочно-белого камня.

Или это не камень?

Спинка и сиденье обиты темно-синим шелком. Резные подлокотники инкрустированы драгоценными камнями, мастерски вставленными в изгибы сложного узора.

Слева от Максимуса, который, к слову сказать, выглядел величественно, находился еще один трон. Похож на первый, будто уменьшенная копия. Сейчас он пустовал.

Я остановилась в нерешительности. Взглянула на дракона в поисках помощи или подсказки, что делать дальше. Но он смотрел «сквозь» меня, словно я пустое место. Затем в его взгляде возник интерес. Максимус мгновенно преобразился, будто в том, что находилось позади меня, сосредоточена вся его жизнь. Я обернулась. В дверях появилась женщина. Высокая, статная брюнетка с королевской осанкой гордо ступала по мраморному полу. Она прошла прямо к малому трону, села. Ее правая рука скользнула на подлокотник. Тут же Максимус накрыл кисть красавицы своей ладонью. Их пальцы сплелись.

— Максимус, дорогой, зачем ты собрал нас сегодня? — спросила она, слегка наклонившись к мужчине.

— Сальмира, хотел сделать тебе сюрприз.

В голосе дракона не чувствовалось жесткости, с которой он разговаривал с подчиненными.

Черты лица смягчились, стали привлекательнее.

— Слышала, ты завел себе питомца?

— Да, королева. Хочу представить тебе мою тари.

О! Кажется, обо мне вспомнили.

— Максимус. Неужели это недоразумение и есть твоя… подопечная? — Сальмира указала на меня пренебрежительным взглядом.

Я уже ненавидела эту высокомерную особу. Мало того, что считают меня вещью, они еще и говорят так, будто меня здесь нет.

Я стиснула кулаки, впившись ногтями в ладони. До лицемерных масок, которые все эти драконы умели ловко одевать, мне было далеко. Все негодование и не выплеснутая ярость были написаны на моем лице. Но я молчала. Ради собственной жизни, ради Грир и ее семьи.

— Пой! — приказал мне Максимус.

Нет! Он серьезно? Да я слова не могу сказать, не то, что петь.

Ошейник немного сдавил шею. Чем дольше я молчала, тем сильнее становилось давление.

После металл стал нагреваться.

— Пой, — угрожающе повторил дракон.

Ты хочешь песню? Отлично. Ты ее получишь!

Я распрямила плечи, набрала полную грудь воздуха и запела. Поначалу голос дрожал, был слабым и неуверенным. Но, увидев, как внимательно слушают меня Берратоксы, я осмелела.

К припеву я сама прониклась мелодией, вложила всю свою эмоциональность, а слова будто шли от сердца:

«… Я свободе-ен, словно птица в небесах.

Я свободен! Я забыл, что значит страх.

Я свободен — с диким ветром наравне.

Я свободен наяву, а не во сне!»…

Сальмира преобразилась. Она слушала, впитывая каждое слово. Ее стального цвета глаза сверкали, как бриллианты. Мне даже показалось, что блеснула непрошеная слеза. Максимус тоже не сводил с меня взгляда. Но он был где-то далеко. Воспоминания захлестнули регента драконов.

Это была маленькая победа.

Тогда я решилась повернуться в зал. Мне захотелось узнать, как реагируют остальные. Перед собой я увидела сотни глаз, десятки лиц неотрывно следящих за мной. Некоторые не сдерживали слез, позволяя им свободно литься по щекам. Я переводила взгляд с одного дракона на другого, пока не остановилась на одном. От неожиданности вздрогнула. Слова комом застряли в горле.

Ксавьер!

Он также смотрел на меня, как все остальные, но лишь его лицо сохраняло каменную маску равнодушия.

Ксавьер

Ошибкой! Она считает все произошедшее между нами ошибкой!

Я летел, резко рассекая воздух крыльями. Совершенно не разбирал направления. Сердце то стягивалось в тугой комок, то отпускало, пронзая туловище мириадами острых игл.

Неужели я ничего для нее не значу?

Даже на мгновение не мог такого допустить. Любая женщина в королевстве почла бы за честь, удостоится одного лишь взгляда. А она…

— Мали-и-и, — прошептал человек внутри меня. Но из горла дракона вырвался лишь угрожающий рык, да сноп пламени.

Девчонка с самой первой встречи вела себя необычно. Там на скале, она стояла одинокая, беспомощная. Ее чистый голос разносился по всей Суррокской долине. Неведомая сила, любопытство заставили кружить над горными вершинами долгое время, в поисках источника звука.

Если бы я не успел поймать ее? Нет. Нам суждено было встретиться. Но она нарушает все правила! Ее неведение поражает. Будто она не от мира сего! С этим все же придется разобраться.

Вдалеке показалась бирюзовая полоса водной глади. Волны океана накатывали одна за другой, разбиваясь об острые камни Черной Гряды.

Граница Сертеи. Как далеко меня занесло? Пожалуй, стоит вернуться. Нельзя оставлять мою птичку без присмотра.

Полет принес успокоение. Теперь ситуация не казалась катастрофичной.

Наверняка она сказала так, чтобы разозлить меня. Что же, это ей удалось.

С самого детства меня учили сохранять спокойствие в любой ситуации. Контроль. Он необходим существу, в минуты гнева сжигающему все в радиусе двух ардов. Но Мали словно спичка, поднесенная к пороховой бочке.