Когда он сказал о Бет, Джо взяла его за руку, а он с нежностью погладил маленькую красную подушку, которую хорошо помнил.
– Но почему вы нам не сообщили? – через минуту спросила Джо, успокоившись.
– Мы хотели сделать вам сюрприз… Сначала сразу после свадьбы мы хотели отправиться домой, но дедушка вдруг замешкался с отъездом и предложил нам где-нибудь провести медовый месяц по нашему усмотрению. Эми когда-то назвала Вальрозу «раем для медового месяца», так что мы отправились туда и были так счастливы, как никогда в жизни. Наша любовь просто утопала в цветах.
Увлеченный рассказом, Лори на время забыл о Джо, и она была этому рада. То, что они беседовали так просто и весело, убеждало ее, что он все простил и забыл. Она попыталась забрать свою руку, но он, угадав ее подспудную мысль, не захотел выпускать руки? и сказал с мужской серьезностью, которой Джо от него никак не ожидала:
– Джо, давай поговорим в последний раз о том, на чем надо поставить точку. Помнишь, я недавно писал в письме, что Эми ко мне добра, но я не перестану любить тебя. Однако мои чувства изменились. Проще говоря, вы с Эми поменялись местами у меня в сердце. Наверное, это с самого начала было суждено. Но я выбрал тебя… Я был упрям, порывист, да что говорить – ты сама все знаешь. Там, в Европе, мне долгое время казалось, что я люблю вас одинаково – тебя и Эми. Только в Швейцарии вдруг в один миг все прояснилось. И вот теперь я могу честно поделить сердце между любимой сестрой и любимой женой. Ты веришь тому, что я горячо люблю вас обеих? Как я хочу, чтобы все было по-прежнему, как в доброе старое время.
– Я верю тебе, Тедди, но пойми – мы уже не мальчик и девочка. Мы взрослые мужчина и женщина, у каждого из нас много обязанностей. Я ощущаю в тебе перемену, и ты скоро увидишь, что и я стала другой. Но я буду любить в тебе того мужчину, которого хотела в тебе увидеть и уже вижу. Я больше тебе не подруга детских игр, но помощница и сестра.
Он взял протянутую ему руку и прижался к ней щекой. Он чувствовал, как на обломках юношеского увлечения поднимается прекрасная, крепкая дружба, которой они оба будут гордиться. И Джо, чтобы не опечалить ему час возвращения, сказала самым беспечным тоном:
– Все равно вы оба для меня еще дети, и я не могу представить, что вы будете вести свое хозяйство. Кажется, еще вчера я застегивала Эми передник, колотила тебя валиком… Боже, как летит время!
– Один из детей старше тебя – поэтому нечего изображать тетушку. Льщу себя надеждой, что я «взрослый джентльмен», как говорила Пеготти о Дэвиде Копперфилде. А когда ты увидишь Эми, то поймешь, что она тоже выросла из детского передничка, – произнес Лори, слегка усмехаясь материнским замашкам Джо.
– Ты старше меня годами, Тедди, но не чувствами. Женщины взрослеют раньше. А я после этого тяжелого года чувствую себя сорокалетней.
– Бедная Джо! Мы свалили все на тебя, а сами отправились развлекаться. Да, ты выглядишь старше: вот морщинка, вот еще… И когда ты не улыбаешься, у тебя грустные глаза. Вот здесь, на подушке, следы твоих слез. Сколько ты перенесла – и все одна! Какая же я себялюбивая тварь! – и Лори дернул себя за волосы в порыве раскаяния.
Джо быстро перевернула предательскую подушку и ответила, успокаивая и ободряя:
– Все не совсем так. Мне помогали папа и мама, и малыши-близнецы тоже утешали меня. И мысль, что вы с Эми оба счастливы, также была для меня великим утешением. Иногда мне, конечно, было одиноко, но и это пошло мне на пользу…
– Ты больше никогда не почувствуешь себя одинокой, – сказал Лори, обнимая ее, как будто защищая от невидимого врага. – Мы ведь с Эми и впрямь очень неопытны, так что нам не обойтись без твоих советов. Приходи почаще помочь «детям» по хозяйству, а мы найдем, как тебя развлечь и побаловать. У нас будет счастливая дружба, Джо.
– Да, я всегда рада помочь – только бы мне не оказаться вам помехой… Ты знаешь, я вдруг ощутила себя юной, и все заботы словно куда-то делись. Это потому, что вы вернулись. А ты, Тедди, всегда был моим утешителем, – Джо склонила голову ему на плечо, совсем как несколько лет тому назад в тот день, когда Бет лежала больная.
Лори смотрел на нее, гадая, случайно ли было это движение или она тоже помнит этот день. А Джо не думала ни о чем – вся тяжесть забот и правда куда-то исчезла с его приездом.
– Ты все та же Джо: плачешь, а через минуту смеешься. Мне показалось, ты о чем-то хочешь спросить.
– Хочу. Вы ладите между собой?
– О, мы точно ангелы на небесах!
– Но все-таки кто из вас верховодит?
– Я не возражаю, чтобы она… По крайней мере, я позволяю ей так думать, и она очень довольна. Наверно, потом мы поменяемся ролями. Что делать? Семейная жизнь отнимает права и добавляет обязанности.
– Не обольщайся. Как началось, так и будет потом. Эми всю жизнь будет править тобой.
– Что ж, она это делает так ненавязчиво, что я в общем-то и не против. Это даже мило: она вьет из тебя веревки, как из мотка шелка, а кажется, будто тебе делают одолжение.
– А моя участь глядеть, как муж блаженствует под жениным башмаком! – Джо воздела руки к небесам.
В ответ на ее слова Лори расправил плечи, мужественно улыбнулся и ответствовал чуточку свысока:
– Она слишком хорошо воспитана, а у меня все же есть некоторый характер. И вообще мы с ней не такие люди, чтобы тиранить друг друга.
Джо отметила, что ему к лицу это чувство собственного достоинства, но в сердце закрадывалось крохотное сожаление, что мальчик так скоро превращается в мужчину.
– Да, я знаю. Эми не любит ссориться. Она солнце, а я – ветер. И солнце лучше властвует людьми.
– Как сказать. Я видел Эми в роли настоящей бури. Знаешь, какой нагоняй я получил от нее в Ницце! Куда до него твоим невинным выговорам! Она даже сказала, что презирает меня. Но вот взяла и отдала сердце этому презренному и никуда не годному.
– Как ей не стыдно! Если такое повторится, жалуйся мне – я буду твоей заступницей.
– О мой рыцарь, приди и спаси меня! – рассмеялся Лори, вставая в театральную позу, но выражение его лица внезапно переменилось, когда за дверью послышался голос Эми:
– Где же она? Где моя Джо?
И явилось все семейство; все долго обнимались и целовались, пока наконец не расселись вокруг стола, усадив на почетные места двух путешественников. Все смотрели на них, все ими восхищались. Мистер Лоренс помолодел и приободрился после заграничной поездки; ворчливость его куда-то исчезла, а старомодная учтивость обрела европейский лоск. Приятно было видеть, как он улыбается «своим детям» – юной супружеской паре. Еще приятнее было замечать, с какой нежностью относится к нему Эми, на старости он обрел юную дочь. Но приятнее всего было смотреть на Лори, который не отрывал глаз от идиллической картинки добрых отношений старика и прелестной молоденькой женщины.
Мег, поглядывая на младшую сестру, невольно сравнивала себя с ней и отмечала, с каким парижским шиком смотрится Эми, а вот ее платье… и даже Салли Моффат не сравнится теперь с Эми в элегантности и умении держаться.
«Какая пара!» – мысленно восклицала, глядя на молодых, Джо. Да, прелестная, хорошо воспитанная Эми благоустроит для Лори семейное гнездо лучше, чем неловкая Джо, и будет его гордостью, а не причиной для огорчений и досады.
А миссис Марч радовалась тому, что ее младшая дочь не только преуспела, но и познала истинное счастье.
Не осталось и следа от былой холодной чопорности Эми, ее пленительную женственность не омрачало более никакое жеманство и мелочное притворство. Очаровательная сердечность сделала ее той истинной леди, какой когда-то она и мечтала стать.
– Да, любовь преобразила мою малышку, – проговорила с нежностью Марми.
– Всю жизнь у нее был перед глазами добрый пример, – прошептал мистер Марч, с любовью глядя на стареющее лицо жены в обрамлении седых волос.
Маленькая Дейзи не сводила глаз с «красивой тети» и сопровождала ее повсюду, словно верная собачка обворожительную хозяйку замка. Пока маленький Деми изучал новых родственников, Лори достал привезенный для него сувенир – семейство деревянных медведей, приобретенных в Берне.
