– Но у тетушки Марч скучно, и она такая сердитая, – с испуганным видом сказала Эми.

– Но я же буду каждый день заезжать к вам. Вам не будет скучно. Мы станем кататься, гулять, и я вам буду все рассказывать про Бет. Ваша тетушка любит меня. Я постараюсь похитрее с ней обращаться, и тогда она позволит нам делать все, что мы захотим.

– А вы прокатите меня в пролетке?

– Даю честное слово.

– И ни одного дня не пропустите? Будете каждый день приезжать?

– Каждый день. Я буду точен, как морской хронометр.

– А как только Бет поправится, привезете меня назад?

– В тот же миг, как она почувствует себя здоровой.

– И мы тогда пойдем в театр?

– Хоть в дюжину театров.

– Ну, тогда я согласна, – шепотом сказала Эми.

– Молодец, – похвалил Лори. – А теперь позовите Мег и скажите, что сдаетесь.

Слово «сдаетесь» возмутило Эми, но предложение Лори звучало так соблазнительно, что пришлось подавить в себе негодование. Когда на ее зов в гостиную прибежали Мег и Джо, она, к их величайшему изумлению, как ни в чем не бывало заявила, что, пожалуй, поедет к тетушке Марч:

– Если, конечно, доктор подтвердит, что Бет больна, – добавила она.

– А как там наша тихоня? – спросил Лори.

К Бет он относился с особенной нежностью и, не показывая вида, в глубине души очень встревожился, когда узнал о ее болезни.

– Мы ее уложили на мамину постель, и сейчас она чувствует себя получше. Бет горевала, когда умер малыш Хуммелей. Мы еще надеемся, может, она просто простудилась? Ханна на это надеется, но она так встревожена, что меня это пугает, – сказала Мег.

– Ужасно устроен мир, – произнесла Джо, свирепо ероша коротко остриженные волосы. – Не успели избавиться от одной напасти, и вот – другая. Без мамы мы просто как без рук. Ума не приложу, что делать.

– Во-первых, Джо, не ерошьте волосы, вам это не идет. Лучше скажите, что я должен сделать. Посылать миссис Марч телеграмму или нет? И вообще, что надо? – выпалил Лори, который единственный пока еще не мог простить Джо выходку с волосами.

– Это-то нас и волнует, – ответила за сестру Мег. – Я считаю, если Бет серьезно больна, нужно дать знать Марми. А Ханна говорит, что раз она все равно не может оставить папу, значит, и волновать ее нечего. Она говорит, что Бет быстро поправится, а как лечить ее, она сама знает. Марми, когда уезжала, велела нам во всем слушаться Ханну. Наверное, мы должны поступить так, как говорит Ханна, но все-таки, мне кажется, это не совсем правильно.

– Ну, мне трудно сказать. Давайте сделаем так. Дождемся доктора, а когда он уйдет, посоветуемся с дедом.

– Правильно, Лори. Джо, иди быстрее за доктором Бенгсом. До того как он осмотрит Бет, мы все равно ничего не решим.

– Сидите, Джо. Роль посыльного я давно уже взял на себя. И никому не собираюсь ее уступать, – сказал Лори и надел шляпу.

– Вечно Мег отрывает вас отдела, – посетовала Джо.

– Нет, нет! Я сегодня отзанимался.

– Вы даже в каникулы занимаетесь? – удивилась Джо.

– Пример соседей заразителен, – ответил Лори и вышел из гостиной.

– Я очень надеюсь на нашего Лори, – сказала Джо, с одобрением наблюдая, как тот ловко перемахнул через забор.

– Да, для своего возраста он очень развит и образован, – равнодушно ответила Мег, не очень-то интересовавшаяся успехами Лори.

Вскоре появился доктор Бенгс. Осмотрев Бет, он сказал, что она явно больна скарлатиной, но, по его мнению, болезнь у нее должна протекать в легкой форме. Правда, услышав про Хуммелей, он насупил брови и велел как можно скорее отослать Эми из дома. Ей дали лекарство и немедленно отправили к тетушке Марч. Отбытие младшей сестры было обставлено с возможной торжественностью; в пути ее сопровождала свита, которую составили Джо и Лори.

Старая тетушка встретила процессию со свойственным ей радушием.

– Что вы тут забыли? – Вот первые слова, которые услышали от нее трое наших паломников.

Верный ученик и соратник, попугай, восседавший на спинке тетушкиного кресла, немедленно прокричал:

– Убирайтесь! Мальчишкам вход воспрещен!

Лори почел за лучшее отойти к окну, а Джо тем временем объяснила любезной родственнице, чем вызван их неожиданный визит.

– Чего уж тут удивляться? – не преминула съязвить тетушка. – Чего может добиться мать, которая разрешает детям шастать ко всяким оборванцам! Эми, конечно, может остаться у меня, если она не больна. Пусть живет и помогает мне. Хотя нет никакого сомнения: не сегодня-завтра она тоже заболеет. У нее и сейчас совершенно нездоровый вид. Только уж будь любезна, дитя мое, не реви, – повернулась она к Эми. – Терпеть не могу всякое хлюпанье.

Услышав такое, Эми собралась разрыдаться, но в это время Лори украдкой дернул попугая за хвост. Попугай встрепенулся и злобно прокричал:

– Благослови мои ботинки!

И Эми, вместо того чтобы расплакаться, расхохоталась.

– Что слышно от вашей матери? – осведомилась старушка, и голос ее прозвучал не менее сварливо, чем при встрече.

– Папе стало гораздо лучше, – с трудом удерживаясь от смеха, ответила Джо.

– Вот оно что, – разочарованно протянула тетушка. – Ну, это временно. Марч никогда не отличался выносливостью, – обнадежила она племянниц.

Почувствовав, что конфликт усугубляется, Лори снова поспешил заняться попугаем. На этот раз он легонько пощекотал птицу, и та послушно выдала такую сентенцию:

– Ха! Ха! Ха! Чем помирать, лучше бы табачка понюхал!

Произнося этот выразительный монолог, попугай подпрыгивал на спинке кресла и пару раз цапнул лапой чепчик почтенной леди.

– Помолчи, старый невежа! – прикрикнула тетушка Марч. – А ты, Джо, отправлялась бы лучше домой. Нечего шататься по вечерам с такими разболтанными мальчишками вроде…

Но тут Лори снова «включил» попугая.

– Помолчи, старый невежа! – тут же прохрипел он и попытался схватить своего мучителя за палец, но промахнулся.

«Боюсь, мне такого долго не вынести, но я буду стараться», – подумала Эми.

Попугай злобно уставился на нее и крикнул:

– Убирайся вон, уродина!

И Эми, которая не поддалась на оскорбительные выпады тетушки, слов попугая выдержать не смогла. Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Жар у Бет никак не спадал. Положение ее оказалось куда серьезнее, нежели предполагали вначале доктор и Ханна. Мистеру Лоренсу самым категорическим образом запретили навещать Бет, а Ханна несла постоянную вахту у постели своей любимицы. Конечно, и доктор Бенгс делал все, что мог, но даже его усилия не шли ни в какое сравнение с самопожертвованием Ханны.

Мег взяла на себя хозяйственные заботы. Боясь кого-нибудь заразить скарлатиной, она прекратила всяческие визиты и даже забросила Кингов.

После каждого письма, отправленного в Вашингтон, Мег испытывала угрызения совести. Ведь Ханна так и не позволила ей сообщить о болезни Бет, и, читая ее письма, можно было подумать, что в доме все обстоит наилучшим образом.

Джо не отходила от Бет ни днем, ни ночью. Правда, Бет и во время болезни проявляла такую покладистость и кротость, что почти никому не доставляла забот. Несколько дней спустя положение изменилось. Температура поднялась еще выше, и Бет начала бредить. Как пугал Джо ее хриплый голос, ее попытки петь! Иногда Бет садилась на постели, и пальцы ее словно наигрывали на простыне какие-то замысловатые пассажи. Видимо, в бреду ей казалось, что она играет на рояле. Потом она перестала узнавать Ханну и Джо. Тут-то Джо наконец поняла, сколь опасно больна малютка Бет.

Мег принялась в который раз умолять Ханну сообщить обо всем миссис Марч, и Ханна, казалось, начала испытывать кое-какие сомнения. Она сказала, что подумает, надо ли, хотя пока опасаться не следует.

Следующее же письмо из Вашингтона окончательно выбило их из колеи: мать сообщала, что мистеру Марчу снова стало хуже и ее возвращение откладывается на неопределенное время.