Наконец обход завершен, а все листовки сняты, мы расходимся в стороны, делая вид, что наши передвижения не связаны, а мы вообще случайно оказались вместе.

— Ну что? — спрашивает меня Иошико: — как?

— Все хорошо, сняли все листовки по всей школе — говорю я: — но мне кажется, что вам двоим все же лучше поговорить.

— Вот еще! — говорит Иошико: — ты же слышал что она сказала! Для нее это развлечение, а для меня важно! И вообще, если она сотню лет в своем Бартаме правила, так могла бы и уступить! Подумаешь, президент школы!

— Между прочим, такое звание дает преимущество при поступлении в институт — замечаю я: — и вообще в резюме смотрится прекрасно — была президентом тринадцатой школы с такого-то по такой-то годы. Почетный гражданин города. Спасатель кошечек и собачек.

— Ты меня не поддерживаешь — указывает Иошико на очевидное: — ты прямо скажи, ты за меня или против?

— За конечно же — говорю я: — как иначе. Конечно, за тебя.

— А Юки? Ты за Юки? — уточняет Иошико. Я киваю.

— И за Юки тоже. Как иначе. Я вас обоих поддерживаю. Гоу, повелительницы! — вкладываю пальцы в рот и делаю вид что свищу в знак своей поддержки. У Юки, кстати, хорошо получается, а у меня не очень. Надо бы приобрести такие вот пуфики, у девчонок из группы поддержки нашей футбольной команды видел — и ими размахивать.

— Вперед, Иошико, вперед! — выкрикиваю я: — вперед, Юки, вперед!

— Ладно, черт с тобой — говорит Иошико: — я понимаю, что ты Швейцарию косплеишь. Но имей в виду, что как я президентом стану — так я ваш Литературный Клуб прижму. А то у вас там даже холодильник есть, я видела.

— Это все клевета — тут же возражаю я: — нет там никакого холодильника, да и само помещение Литературного Клуба — довольно-таки невзрачное помещение. Там сыро, холодно и нет штукатурки на стенах.

— Ой, не надо вот этого. Я ж там была — прищуривается Иошико: — два раза была. У вас холодильник и диван. И чайник. И телевизор! Я уж молчу что вся стена в книгах!

— Так это ж Литературный Клуб!

— Вот смотрите у меня! — грозит в пространство кулаком наша спортсменка: — долой непотизм и кумовство! Как это вообще возможно, что Литературный Клуб у нас самый обеспеченный, а вас там четыре человека?! Холодильник! А какой у вас вид из окон! И летом прохладно!

— Шесть. Четыре постоянных и два временных. — считаю своим долгом упомянуть я: — Мацумото Акеми и Мацумото Атсуши — временные члены клуба. А как известно, нет ничего более постоянного, чем что-нибудь временное. А прохладно у нас вовсе не поэтому.

— Они вообще в школу-то ходят? — хмурится Иошико: — я думала что пропали с той поры как…

— Не, ходят, ходят. То есть на занятия второй день не показываются, но в Литературном — как миленькие сидят и глазки нашей Юки строят. — делюсь последними сплетнями я: — наверное им Добрый Дядька на пару с Линдой наболтал чего — вот они и рады стараться.

— Им на самом деле тебе надо глазки строить. — говорит Иошико: — не понимают, где медом намазано. Да и потом — ты у нас легкая добыча, не то, что Юки.

— Что? Это с чего еще? — обижаюсь я. Я — не легкая добыча. Я — тяжелая добыча. Килограмм на семьдесят.

— Ой, да ты, Син, как морковка — easy-peasy! Ты ж на крик «барышня в беде» реагируешь как Брюс Уэйн на сигнал «летучая мышь в облаках» — сразу напяливаешь свой черный плащ. Бежишь спасать. А потом — ей надо только сказать, что без тебя она умрет и все. Новая баба у тебя. Это тебе с Читосе повезло — она от тебя их всех отгонять будет, а не было бы у тебя Читосе — уже гарем собрался бы. — критикует меня Иошико. Надо признать, что в ее словах есть доля правды.

— Вот ничего подобного — отрицаю я: — у меня с этой Акеми ничего не состоялось. Мое сердце не дрогнуло. Я — кремень!

— Ты — мягонькая тряпочка. Потому у тебя так много девушек вокруг — они тебя от хищниц оберегают. Нас бы не было — ты бы уже давно у Марии-сан с руки ел. — фыркает Иошико, складывая руки на груди и широко расставляя ноги, словно Маргарет Тэтчер во время войны за Фолкленды.

— Э… ну возможно. Но это только с вами. Потому что я хорошо отношусь к своим родным и близким, вот. — оправдываюсь я.

— Эта Акеми из Мацумото — просто слишком уж наивная и прямая. — говорит Иошико: — ей надо было похитрее действовать. Вот была бы на ее месте такая как Читосе — тебя бы мигом приручили. Ей надо как — сперва в беду попасть, упросила бы своего брата ее третировать на твоих глазах, ты бы заступился, отмутузил братика, она в слезы, идти ей некуда… и вот она уже у тебя дома живет. А там… с утра столкнулись в ванной, а на ней почти ничего нет, тут-то в тебе и заиграет мужское начало и ты ее того… прямо в ванной. И уж тут никуда не деться. Если бы Мацумото был нужен твой генетический материал, то раздобыть его было бы легче легкого.

— Как-то ты упрощаешь и примитивизируешь мою реакцию. — говорю я: — я сложный и морально ответственный.

— Вот я думаю, что до времени, когда ты наконец станешь «морально зрелым и готовым к исполнению миссии» — нам еще лет сто жить. — задумчиво говорит Иошико, вспоминая. Этот вот штамп «стать морально зрелым и готовым к исполнению миссии» — он от Золотого Города.

Еще сидя в пентхаусе я и мы все — были готовы к немедленному воплощению «Плана Б» в жизнь. Даже все расписали по датам, по возможностям, по оборудованию. Но появившаяся Мария-сан только рассмеялась.

— Знаете, в чем прелесть управления временными потоками альтернативных реальностей? — задала она риторический вопрос. Поскольку постольку никто из присутствующих таких преимуществ никогда не испытывал, то мы промолчали. Зачем лишний раз дураком себя выставлять, еще успеется.

— Прелесть в том, что если ваше решение рабочее — то вы сразу же видите его результат. Как только вы приняли это решение — я сразу увидела результат, и он нас вполне устраивает. В настоящее время вы передали Городу результаты исследований и тех из магов, кто захотел остаться в Городе. Остальных вернули в этот мир. Так что все уже сделано.

— Погоди — говорю я: — но ведь нам все равно это необходимо сделать. Даже если результаты уже есть — мы все еще должны пройти этим путем. Или?

— Ты прав — кивает Мария: — вы — еще будете должны пройти этим путем с начала и до конца. Вот только вторая выгода от управления темпоральными потоками альтернативных реальностей заключается в том, что вам не надо это делать прямо сейчас. Когда у вас нет таких возможностей, то время является важнейшим фактором. Но когда есть … это значит, что вы можете сделать это в любое время. Когда отдохнете. Подготовитесь. Будете достаточно морально зрелыми и ответственными, чтобы сделать нужный выбор. Тут я вам указывать не буду — разводит руками Мария: — если вы прямо настаиваете на том, чтобы начать все прямо сейчас с шестьдесят седьмого года — я вас перенесу, не проблема. Но на вашем месте я бы сперва отдохнула как следует. Развила необходимые силы и способности, подготовилась бы.

— Сколько у нас времени? — мгновенно улавливает суть Акира: — неделя? Месяц?

— У вас все время мира — пожимает плечами Мария: — конечно, до той точке, где вы прекратите свое физическое существование в этом мире. Я бы не рекомендовала затягивать с этим больше чем на пятьдесят лет… но до этой даты время у вас есть.

— То есть, когда ты говорила «станете достаточно зрелыми для исполнения миссии» — ты не шутила? — уточняю я.

— Я вообще редко когда шучу, а после месяца креветочно-крилевой диеты и лилового солнца — и вовсе чувство юмора потеряла — говорит Мария и тут непонятно, то ли шутит, то ли выговаривает. С крилем неудобно получилось, да. И в стенку ее Майко зря вбивала, только мебель поломала, да штукатурку отбила.

— Морепродукты полезны для кожи — бурчит Майко. Мария с ней не спорит, просто говорит, чтобы мы тут еще подумали о дате переноса, как надумаем — так ей позвонить. А пока она пойдет чего-нибудь себе купит, что ей о морепродуктах напоминать не будет. И она ушла, на удивление — ногами, через дверь. Никаких тебе хлопков и телепортации. А мы остались. Свалившаяся нам на голове свобода и отсутствие необходимости бежать и спасать мир — ошеломила всех.