Хитоши Сато, бывший оперативник следственного отдела Инквизиции, а ныне — директор Тринадцатой школы — не желает становиться триста пятьдесят пятым в длинном списке жертв пирокинетика с рейтингом опасности тройная альфа. Лучше он сделает все, как она сказала. И звонить никуда не будет.

— Директор Сато? Вы меня вызывали? — в дверь просунулась голова Юки и Хитоши поморщился. Над ее головой висела все также темная тучка.

— Быть не может — говорит он: — ты-то когда успела? Ты же отличница, председатель Литературного Клуба! Ты же все время в школе! Ну я могу еще эту Иошико понять, но ты!

— Что? — не понимает Юки, проходя в кабинет: — меня Сатоми-сенсей послала.

— Наверное случайность — успокаивает себя Хитоши: — ты, наверное, случайно, да? Юки, радость моя, пожалуйста, иди в полицию, ты хорошая девочка, расскажи там все. Это же случайность, ты не могла… вот до тебя тут была ужасная женщина, глава мафии, ты же не хочешь превратиться в такую же как она?

— Акира тут была? — удивляется Юки: — здорово! Жаль, что она уже ушла, до дома бы добросила… а что ей было нужно? Аа… это она по выборам хлопотала, да, директор-сан?

Хитоши моргает. Хитоши оседает на своем кресле. Хитоши активирует свою способность, потому что он вдруг понимает, что в тучке над головой у юной школьницы может скрываться не единица несчастного случая. Каналы в глазу зажгло привычной болью, потекли слезы, предупреждая, что он слишком часто активировал свои глаза сегодня. Но он не чувствовал ничего. Он смотрел на цифры над головой у Оны Юки, школьницы, замкнутой и старательной, председателя клуба и отличницы.

— Это… миллионы? Шесть регистров — миллионы же? — бормочет он сам себе. Абсурд. Такого не может быть. Или — может? Его способность никогда не давала сбой, но все может случиться в первый раз, не может такая девочка… да любая девочка не может! Никто на свете не может убивать разумных существ миллионами!

— Юки-сан — говорит он, глядя ей прямо в глаза. Вот сейчас он и проверит, думает он, не может быть такого. Глядя ей прямо в глаза, он задаст вопрос и она — не будучи готовой — отреагирует. Он сразу же увидит, врет она ему или нет. Годы работы в качестве следователя очень сильно помогали на посту директора школы. Как может ответить молодая девушка на такой вопрос в лоб? Смутиться, будет в недоумении, не поймет о чем речь. Будет подбирать слова, задумается. И только если ты уже все продумал и у тебя нет никаких угрызений совести, если ты уже выстроил свою внутреннюю защиту, придумал себе оправдания — ты ответишь сразу же.

— Юки-сан — говорит он, глядя ей прямо в глаза: — ты когда-нибудь кого-нибудь убивала?

— Да, но они все были плохие — мгновенно отвечает примерная ученица и хлопает глазами: — а что?

— Доброе утро! — слова приветствия звучат практически в унисон. Машинально я киваю и бормочу «доброе утро» и «приятно вновь видеть вас». Надо сказать, что да, давненько я не видел эти два воплощения романтики и чистой любви, думал уж что и не увижу никогда.

— Вы не уехали из страны? — спрашиваю я у Атсуши и Акеми, которые переминаются с ноги на ногу. Они стоят у ворот школьного двора, поджидают кого-то.

— Нет. То есть да, но потом вернулись — объясняет мне Акеми: — было страшновато!

— Не мели чепухи, никому страшно не было — бросает ее брат: — стандартная процедура при атаке на клан. Собрались и улетели на самолете Минору-доно.

— Но было страшно! Я когда собиралась — половину вещей оставила, даже аквариум взять не разрешили. Мои бедные рыбки неделю сами по себе были!

— Три дня. И у них там автоматическая подача корма — отвечает Атсуши: — не обращайте внимания на нее, Синдзи-сама, это у нее нервное.

— Как интересно — бормочу я себе под нос. С какого перепугу и когда именно я стал для этого героя-любовника и персонажа всех женских мокрых снов — не просто Синдзи-кун, а Синдзи-сама? Так и до Синдзи-доно недалеко. Осталось только свой клан завести.

— Мне было страшно, но только пока я не вспомнила, что здесь остается наш союзник, Синдзи-сама — добавляет Акеми: — который обязательно защитит нас! Спасибо вам за то, что спасли нас всех. Эта старая побрякушка Линда рассказала, что если бы не вы, то мы бы до сих пор прятались в том клоповнике в Цюрихе.

— Да ладно — отвечаю я, отмечая про себя, что «старушку» Линду не очень-то и любят в клане. Ну еще бы, она не просто пришлая, так еще и тень за правым плечом у Минору-доно, таких никогда не любят. Если самому Минору все прощают, только потому что он — свой, но весь негатив скапливается на заносчивой чужачке. А у нее еще и характер — не сахар. Не умеет она в дипломатию играть, она у нас за эффективность и энергичность.

— Полагаю, что я обязана вам жизнью, Синдзи-сама — глубоко кланяется Акеми: — вы можете распоряжаться моей жизнью и моим телом так, как посчитаете нужным.

— Неожиданное предложение — говорю я, глядя как она выпрямляется: — я что-нибудь придумаю.

— Не слушайте его, ничего он не придумает! — раздается голос сзади: — у него жена есть! То есть жены!

— Иошико-тян, я рад вас видеть — кивает Атсуши: — как раз вас то я и ждал.

— Оу! Ты ждал меня? А я думала, что у вас программа только на Юки работает! Привет, Син! Разговор есть! — говорит веселая Иошико, как всегда розовая и румяная, энергичная и подвижная. У нее изо рта идет пар, сегодня довольно прохладно. Она окружена верными оруженосцами, ее гяру-эскорт неприступен и довольно грозно выглядит. Насколько вообще школьницы-блондинки могут выглядеть грозно. Только Горячие Губки, которая Михо — сегодня не с ними, наверное уже в школе.

— Привет, Йо. Потом поговорим — киваю я: — мне тоже есть что тебе сказать. — и я смотрю, как Иошико с ее свитой и Атсуши удаляются в сторону спортзала секретничать.

— А о чем твой брат хочет с Йо поговорить? — спрашиваю я у Акеми.

— Вообще-то это секрет, и я не могу его разглашать — краснеет Акеми: — но вам я готова рассказать все. Он будет просить ее снять свою кандидатуру с выборов.

— Ой зря — говорю я: — а он у вас категорию «брут» имеет?

— Что? — не понимает меня Акеми.

— В смысле — его лечить придется или он в состоянии парочку ударов выдержать? А то Иошико его как супера воспринимает и прореагирует соответственно.

— Вы думаете, она его бить будет? — брови у Акеми поднимаются почти на середину лба. Все-таки жизнь в Токио расслабляет людей, люди не понимают местный колорит, традиции, так сказать модус операнди. Это Сейтеки, детка, тут сперва в морду, а потом спрашивают. А уж если в морду даст Иошико, да еще с ноги… да, обычно она себя контролирует, но тут она знает, что Атсуши — одаренный из Мацумото и приложит его покрепче. В общем среагирует в стиле Барби Сопутствующего Ущерба, а мне придется потом Панацею косплеить, сращивая косточки у героя-любовника.

— Знаешь, что — говорю я Акеми: — а пойдем-ка за ними. Подслушивать не будем, конечно, но пару минут сэкономим.

— Конечно — она с готовностью занимает место рядом со мной и берет меня под руку: — я с удовольствием составлю вам компанию.

— Это у тебя новая линия партии или ты по личной инициативе? — утоняю я, пока мы подходим к углу здания.

— При всей моей благодарности вам, Синдзи-сама, я сейчас вам в лоб ударю — заявляет Акеми: — плевала я на хотелки старика Минору и его рыбищи. Я просто хочу быть вам полезна и понимаю, как оскорбила вас в свое время. Тогда это было с его указки. Но после того, что мы пережили, я поняла свои чувства к вам. И пусть они останутся без ответа, пусть вы теперь женатый человек, но вы всегда можете рассчитывать на меня… — мы заворачиваем за угол и видим кучку гяру, нахмурившуюся Иошико и Атсуши напротив нее. Судя по тому, как наша чемпионка стоит — слегка приподняв стопу левой ноги на носок и сместив центр тяжести на правую — она готова к атаке.