Тем временем, школьники во дворе и на парковке обратили внимание на нас с Юки. Тут прокол вышел, мы с ней заболтались насчет правил «легендарной и эпической битвы», а также о том, насколько честно использовать магию в школе и вне ее (было наложено вето на разрушение школьного имущества и самой школы) а также прочие ресурсы команды (деньги, влияние, связи и имущество). Не заметив окружающих и дружески болтая мы вышли на школьный двор и уже тут обнаружили обалдевшие взгляды школьников. Ну, как же, юная госпожа Юки в школе поддерживала реноме хладнокровной королевы (откуда и прозвище), сдерживая свои чувства, чтобы не заморозить неподготовленные организмы. Она и общалась в пределах школы только с близняшками, явно показывая свою незаинтересованность в социуме. А тут — мы. Выходим вместе, едва ли не под ручку, о чем-то весело болтая и даже улыбаясь. Будет завтра школьным сплетникам что обсудить.
Мы переглянулись и Юки пожала плечами. Это для окружающих она все та же прежняя Юки, а на самом деле этой Юки уже давно и далеко наплевать на мнение окружающих, это у нее после Славного Похода через Ледяные Челюсти. Когда насмотришься на реальность войны близко, то мнение школьных сплетников тебя волновать не будет совершенно. И если прежде Юки бы зарделась и от меня отпрыгнула, сделав вид, что мы — совершенно незнакомые и чужие друг другу люди, то эта Юки — демонстративно взяла меня под руку и едва ли не язык всем глазеющим показала. По школьному двору прокатился сдавленный ропот изумления, ахи и охи. Вот и чего людям своей жизнью не живется? Почему чужая — всегда интересней?
Мы с Юки идем через школьный двор, провожаемые взглядами, в которых воедино сплелись недоумение, удивление, потрясение и даже негодование. Юки на это плевать, а уж мне так и подавно. Как говаривал один британский джентльмен в таких вот случаях — «она и при жизни не отличалась особенным темпераментом». Так что мы проходим мимо изумленных и перешептывающихся школьников и школьниц, как и положено в таких случаях — гордо подняв голову и делая вид что не замечаем их реакции.
У автомобиля, подпирая капот своей идеальной попой — стоит Майко. Сегодня прохладно, все-таки поздняя осень и она отказалась от своих обычных шортиков (которые как из анекдота — девушка, это у вас юбка узкая или ремень широкий?) и скандального топика, откуда наша Майко всегда слегка выкипала. Сегодня Майко была одета прилично — в джинсы и куртку. Правда джинсы были слишком обтягивающие ее, словно вторая кожа, на ногах — высокие ботфорты, а куртка — распахнута, демонстрируя все тот же топик под ней.
— Йоу, молодежь! — она машет нам рукой: — садитесь скорей, у нас дела! Юки, отлепись уже от Сина, он женатый человек!
— На мне, между прочим, тоже женатый — ворчит Юки, категорически не желая отлипать: — что еще за дела в среду вечером?
— Садитесь, Акира расскажет — скалит зубы Майко и распахивает перед нами двери творения немецкого автопрома, словно заправский швейцар. На сиденье из белой кожи неведомого животного — сидит Акира, в своем обычном красном костюме, заложив ногу на ногу.
— Садитесь — кивает она и мы с Юки садимся. Дверь закрывается, отрезая удивленные аханья и оханья школьной общественности. Майко садится на место водителя и автомобиль плавно трогается с места.
— Какие-то проблемы? — интересуюсь я. Необычно это — чтобы Акира с Майко к нам после школы приехали, нас забрать. Наверное, что-то случилось.
— Да нет — качает головой Акира: — к моему удивлению, никаких проблем. Почти.
— А чего тогда нас Майко пугает? — спрашиваю я. Майко с переднего сиденья поворачивает голову, совершенно не следя за дорогой и снова оскаливает зубы в улыбке.
— Вас не поторопишь — вы бы вечность там перед школьницами красовались — говорит она: — ты Юки у нас и вовсе не шла, а плыла над землей. Хитрый трюк. Научишь?
— У нее под подошвами ледышки, она их слегка левитирует — тут же сдаю я Юки: — этому не научишь. Она просто читерша.
— Кто бы говорил! — заводится Юки: — использовать Джин в школе — запрещено! Я не хочу, чтобы у половины наших одноклассников потом моральная травма и тысячефунтовый взгляд был! У одних по причине «как мне это развидеть», а у других — по совершенно другой причине! И я опасаюсь, что вторых будет больше!
— Я и не собирался! — оправдываюсь я: — я же просто уточнял границы применения иллюзий. Сама же сказала, что применять не запрещено, запрещено только когда за руку ловят.
— Нет, я говорила, что запрещено, когда проявления магии увидят! А все ее … похабные произведения искусства — видны!
— Ну… так в этом и смысл Джин — она ж иллюзионистка. Гендзюцу. Такой вот подход лишает меня преимущества, это нечестно. Это как Джин сразу из игры вычеркнуть!
— О чем они говорят? — наклоняет голову набок Майко: — Акира, я пропустила что-то? О чем речь?
— Не то, чтоб это была проблема … — продолжает Акира задумчиво: — ваши школьные разборки и то интересней будут… но…
— Но? — с места вычисляет верное слово Юки: — опять — но? Что случилось то?
— Вот сейчас доедем до места и покажу — говорит Акира.
Спустя пятнадцать минут мы все стоим в большом холле пентхауза. Ничего такого тут не видно, рояль уже убрали, стенку починили, вместо «французского секретера середины XVIII века, изготовленного в Bureau du Roi, самим Жан-Франсуа Эбеном!», который расколотила Майко — стоял скромный журнальный столик. В остальном — никаких проблем я тут не вижу. Обычный гостиничный номер… ну, хорошо, не обычный а роскошный гостиничный пентхаус, но никаких драконов, никаких инквизиторов, эмиссаров КОМКОНа, полубогов и демонов тут нет. Если не считать нас. На шелковой подушке, на диване — спит серый котенок.
— Я не понимаю — признается Юки: — что тут необычного? То, что стенку уже починили?
— Кот — коротко отвечает Акира.
— КОТ? Который КОТ Джапан Инк? Комитет Оборонной Техники Инкорпорейтед? — спрашиваю я: — но у нас Хикэру есть, они этих из Комитета знают, если что справимся…
— Да не этот КОТ. Вот этот кот! — Акира тычет пальцем в серое пушистое, развалившееся на подушке.
— Это не кот. Это котенок. — говорю я: — и в чем с ним-то проблема? Это ж Винцент.
— Миленький — кивает Юки: — в Бартаме, кстати, кошек нет. Есть лисички такие, смешные, они еще смешной такой звук издают — фьютть! Как-то так… или фиюууть?
— Этот кот нас преследует — объясняет Акира: — весь день сегодня за мной шпионил.
— У тебя паранойя — отвечаю я: — это обычный кот. Потом, в перспективе — мы создадим управляемого кота-клона, разумного и способного контролировать клона Китано. Но пока это просто кот.
— Это временной парадокс, а не кот. Он — уже создан и уже вернулся из прошлого. А теперь за нами следит. Вон, Майко подтвердит. — говорит Акира.
— Да как он мог вернуться? У него машины времени нет. — хмурится Юки.
— Своим ходом. — просто объясняет Акира, и мы замолкаем. Я с уважением смотрю на серый комочек шерсти на подушке. С шестьдесят седьмого года значит. Этот кот постарше многих тут будет.
— Ну хорошо — говорю я, продолжая созерцать котенка: — не уверен, что это так, но допустим. Вот допустим, что этот кот — он тот самый кот. Временной парадокс, разумная тварь и все такое. Он чего, неудобства доставляет?
— Он за мной в ванной подглядывает — докладывает Акира: — и за Майко тоже! И Линда его боится.
— Линда боится? — я смотрю на котенка. Котенок потягивается и вальяжно зевает, рискуя вывихнуть челюсть. Снова сворачивается клубочком и засыпает.
— Он за мной с утра в душе подглядывал — говорит Майко: — а Линда его вообще как увидела — так с лица сбледнула и бегом убежала, даже сумочку свою забыла. Я потом догоняла.
— Хм… — говорю я и наклоняю голову, разглядывая котенка.
— Да вы все глупости говорите! — Юки проходит вперед и берет котенка на руки и начинает чесать ему за ушком. Котенок приоткрывает глаза, обводит собравшихся взглядом и начинает мурлыкать, словно небольшой игрушечный трактор.
