— Мне всегда казалось, что ты шутишь… — медленно повернув голову в ее сторону, сказал я. — Казалось, что ты говоришь обо всем этом несерьезно…

Элли слезла с меня и прилегла рядом. По моему лицу начали биться капли дождя, давая понять, что ливень и не собирается заканчиваться. Было бы намного лучше, если бы она осталась на мне, если честно…

— Тебе не казалось, все так, как ты и сказал. Но у всего есть скрытый подтекст, Винтер.

Скрытый подтекст, ха-ха… кажется, меня только что морально поимели. Подтексты в любовных вопросах — это точно не мой конек.

— Насколько мне известно, в Фростлайте нет закона об изнасиловании мужчины, да еще и несовершеннолетней девушкой. Следовательно, посадят меня, а не тебя… просто идеально для твоего случая.

— Семнадцатилетняя девушка подарила тебе свой первый поцелуй, мне кажется, ты наоборот должен радоваться.

Внезапно, дождь прекратился, сменяясь густым снегом. Вместо резких капель, падающих нам на лицо, мы получили пушистые снежинки, медленно, неторопливо падающих на землю, сразу после этого растворяясь во влагу. Видимо, это тот самый момент, когда заканчивается осень, и начинается зима. Один из самых лучших моментов годовых циклов. Символично.

— Это ведь ненормально. Я тебе всю жизнь испортил своим присутствием, не так ли? Я не тот, кто должен быть твоим возлюбленным.

— Я хочу, чтобы ты был моим возлюбленным. Даже если ты в какой-то момент решишь уйти, оставив меня одну, я буду счастлива, что мое сердце принадлежит тебе. А не кому-то другому.

К такому жизнь меня не готовила.

— Я люблю тебя, Винтер, от макушки до пяток. До самых глубин души люблю.

Я не смог ей ничего ответить. То ли из-за того, что у меня не хватило силы воли и самообладания для такого, как оно обычно и бывает, то ли из-за того, что мне показалось, что я опоздал с признанием, хоть ее слова и прозвучали считанные секунды назад. Как я и сказал ранее, вопросы человеческих чувств никогда не было моей сильной стороной.

В глазах появился ослепительный блеск, а рот заполнился горьким привкусом — такой эффект получился не только от ее слов в мою сторону, но и из-за того, что действие зелья закончилось в такой неподходящий момент.

— Снег… — Элли протянула руку вверх, сжав падающую снежинку в ладони. — Оно закончилось, не так ли?

— Да… — я поднял руку, подобно ей, и положил ее поверх руки Элли. — Похоже на то.

— Я ничего не помню… — расплывшись в улыбке, сказала она. — А ты? Хоть что-нибудь помнишь?

— Нет. — Надкусив нижнюю губу, ответил я. — Ничегошеньки не помню, как и ты.

— Понятно… — задумавшись, Элли опустила руку и засмотрелась на падающий снег. — У этого зелья неплохое послевкусие. Сладкое. — Элли повернулась в мою сторону, посмотрев на меня пустыми, словно сама пустота, глазами. — Так почему же мне так горько, Винтер? Почему мне так… солено?..

Неожиданно для нее самой, по ее щеке скатилось вниз несколько слезинок, которые она сразу же поспешила убрать, чтобы я не смог обратить на них внимания. Словно она не хотела показывать слабость именно мне.

— На этот вопрос у меня нет ответа. — Отвернувшись от нее, я выдохнул, словно знаменуя разочарование в самом себе. — Прости.

Это была величайшая ложь, которую только можно вообразить… Потому что зелье на самом деле не подействовало на меня. И черт его знает, что заставило меня в этот момент так сильно солгать ей. Видимо, моя убогая трусость.

— Ничего, тебе не за что извиняться… — Элли повернула меня на бок, и, вместе с этим, попутно повернулась сама, крепко обняв меня вокруг шеи. — Все в порядке. — Последние слова прозвучали особо слащаво.

Этот момент заставил меня растаять. «Все в порядке» — самое банальное, что она только могла сказать. И все же этого оказалось для меня достаточно.

Подобно другим, я в своей жизни совершил множество ошибок. А учитывая, сколько времени у меня было на их совершение… порой я создавал нечто ужасное, сам того не ведая. Но одна из самых ужасных моих ошибок, которые я когда-либо совершал — это неудачная попытка путешествия в прошлое.

Дело в том, что до того раза я, можно сказать, перемещал свое сознание в прошлое, ведь у меня не было нужно вмешиваться как отдельное лицо, потому что на тот момент я уже существовал и у меня было свое тело. Но в один момент мне, видимо, ударила в голову идея о том, что неплохо было бы проверить реальность так называемого «временного парадокса».

Применив заклинания, я не заметил разницы. То есть, для меня это выглядело так, будто я ошибся в заклинании и ничего не изменилось. Смирившись с собственной ошибкой и невозможность перемещения в прошлое таким образом, я продолжил жить как ни в чем не бывало. Но на самом деле… все оказалось иначе.

Появился другой Винтер, для которого заклинание сработало. И какого же было его удивление, когда он переместился в будущее и увидел еще одного Винтера, для которого, в свою очередь, заклинание не сработало. Так и появился мой «ужасный и неповторимый» двойник, с течением времени превратившийся в мою противоположность. Мы доставили друг другу уйму проблем, едва ли не развязав межвременную войну между нами двумя, породив целую цепочку событий, длиною уж точно больше, чем в одну жизнь. Но были о особо яркие воспоминания, запомнившееся сильнее остальных.

И это одно из таких.

Элли знала, что я мог сойти с ума. Она знала, что со мной происходит и чем все это кончится. Нет и не было никого на свете, кто знал бы меня лучше, чем она. Именно поэтому двойник не мог просто взять, остановить время и прикончить ее. Невольно заинтересовавшись временем и пространством, Элли поняла, как именно работает моя магия и что она может сотворить. Каждый маг творит магию по-разному, это правда, но он… мой двойник. Он такой же, как я. А раз моя магия перестала быть эффективной в сторону Элли, значит, и его тоже.

Это произошло на заре войны королевства Элли, Фростлайта, с соседним королевством, и в последствии этой войны Фростлайт был обречен потерпеть неизбежное поражение. Последней миссией Элли для своего отца стал захват королевской короны, остававшейся в тронном зале павшего замка. Прежде чем она дошла до короны, а в следствии и до двойника, поджидающего ее, ей пришлось пробиться через множество отрядов вражеской армии. Я полностью уверен в том, что она намного сильнее меня, это правда, к тому же, у нее при себе было ее бессмертие, дающее ей невероятное преимущество, но сражение с целой частью армии врага — это то еще удовольствие, выматывающее напрочь.

Я не знаю подробностей, потому что меня долгое время не было в зале. Прежде чем мне удалось узнать, где находится Элли, прошло достаточно времени, чтобы двойник успел измотать ее от и до. Под конец схватки из арсенала у нее остался только проклятый фамильный меч, держащийся на честном слове. Хрупкий, тупой и старый меч не мог долго держаться, и в конце концов он оказался поврежден. Элли не умерла, но ее способность к бессмертию перестала работать стабильно, нарушая ко всему прочему ее самочувствие. Если бы я не подоспел — ей пришел бы конец, так или иначе.

Но именно мое появление окончательно выбило ее из колеи. Элли могла смириться с фактом, что я сошел с ума и меня нужно остановить, но к появлению сразу двух Винтеров она не была готова. Я рассказывал ей о своем двойнике, но она до конца не хотела верить, что ей когда-то придется с ним столкнуться. Схлестнувшись в схватке с двойником, я узнал секрет бессмертия и понял принцип его работы, что позволило мне переделать заклинание.

Второму Винтеру пришлось отступить, я вынудил его. Но именно этим я и загнал нас в ловушку, потому что мы находились в разрушенном тронном зале, выход из которого был один — основной, наружу, который и был занят.

Он открыл огромные врата в другое измерение, из которого хлынул огонь. В тронном зале негде было укрываться, и как следствие, мы оказались в отвратительном положении, не имея возможности даже ответить. Все, что я мог сделать — это телепортироваться в другое место, но без Элли я уйти не мог просто из принципа. Да и времени размышлять у меня не было.