— Морковка, не пугай меня, — насторожился Тимур. — Тебя бывший достает?

— Что? Нет! — Ася быстро отмахнулась. — Я стирала вещи Тима и случайно постирала твою рубашку, и теперь она пахнет детским порошком. Совсем чуть-чуть! Я успею перестирать.

Пару секунд он как будто собирался с мыслями, чтобы понять услышанное, потом вздохнул — и, наклоняясь чуть ли не вдвое, чтобы смотреть Тиму в глаза, сказал, обращаясь к ребенку:

— Скажи своей маме, парень, чтобы больше не волновалась по пустякам. Меня она, похоже, не слушается совсем.

Стало ужасно стыдно. Но и легко. Вот, ничего не произошло. Возможно, когда-то наступит день, когда она сможет не оглядываться на прошлое, не вспоминать неприятный опыт, боясь повторить его снова?

К ужину Тимур принес апельсины, мандарины, пару сочных душистых манго, два огромных ананаса. Отдельно пару медальонов соленой форели, мидии в маринаде и огромные креветки.

— Пахнет аппетитно, — сказал, жадно потянув носом воздух со стороны кухни.

— Ты как раз вовремя.

Оценив содержимое стола, и часть того, что еще ждало своего часа на плите, Тимур не выглядел очень довольным. Ася насторожилась. Что не так? Может, у него какая-то особенная диета? Наверняка, с таким-то телом. Или, может, он очень привередливый? Игорь не любил лук, ни в каком виде, приходилось все готовить черте как, что говориться — извращаться.

— Маленькая, сколько часов за день ты спала? — спросил Тимур теперь уже без намека на попытку в шутку ее пожурить.

— Я не устала. — Конечно, это было не правдой, но какая разница? Хотя бы так она может быть полезной, отчасти компенсировать свое проживание.

— Послушай, мы договорились, что ты будешь заниматься домом, хоть мне эта идея совсем не по душе. Но я точно уверен, что пункта «хоть умри, а сделай» в нашем договоре не было.

— Мне совсем не тяжело.

— Ася, — Тимур потер переносицу, наморщил лоб, — у моего второго брата в прошлом году родились близнецы. Я имею представление о том, что такое дети, сколько часов в сутки они могут не спать, сколько времени проводят на руках у родителей и какие устраивают капризы. Пожалуйста, прекрати думать, что я осел.

Ну вот, хотела, как лучше, а кажется разозлила. От улыбки и следа не осталось, и судя по всему, аппетит Тимура тоже испарился.

— Я… мне… Не знаю, что сказать, — сдалась она.

— Мне неприятно, что ты делаешь все это в ущерб своему личному времени, которое могла бы потратить на сон или на другие женские дела. Я в принципе мог просто привезти что-то из ресторана, да и сам готовлю неплохо.

Последние слова прозвучали чуть мяте, даже с ноткой гордости.

«Ну вот, Аська, этот нереальный мужчина еще и со сковородками обращаться умеет.

Нужно прятать ключ от сердца в яйцо, а потом в утку, а потом в зайца, ну и дальше по списку».

— Пообещай мне, что больше не будешь убиваться, — потребовал Тимур. Ни намека на то, что его удовлетворит полумера, только однозначный утвердительный ответ.

— Обещаю, — сдалась Ася.

— Учти, Тим тебя слышал, так что не подавай сыну плохой пример и держи слово.

Стоило в его взгляд вернуться озорным чертикам — и она тут же оттаяла, потихоньку перевела дух.

— Надеюсь, ты составишь мне компанию, Морковка? У меня новости.

— Я улетаю завтра. — Тимур бросил взгляд на часы. — Ну, то есть, через шесть часов.

— Улетаешь? — Ася моргнула, и замерла с вилкой на полпути ко рту. Медленно вернула ее на тарелку. — Куда? Зачем? На долго?

Выглядела она совершенно обескураженной, если не сказать — шокированной.

Даже поднялась, укачивая ребенка. Тим только что поел и выглядел вполне довольным, и готовым поспать пару часов. Ну или около того.

Тимур причесал пятерней волосы. Так и знал, что реакция будет именно такой. Но что поделать? О том, что кому-то нужно лететь на конференцию, они со Стасом перетерли еще неделю назад. Тимур вызвался сам, прекрасно понимая, что после появления дочки, Стас очень тяжело переносит дальние поездки. Кроме того, в прошлом месяце, когда он сам заболел какой-то желудочной дрянью, именно Стас поехал на неделю в Вену. Так что, на этот раз по любому пришлось ехать ему.

Пусть всего на три дня.

— Это по работе, маленькая, никак не могу отменить. Всего на три дня — в воскресенье вернусь.

Она молчала, задумчиво хмурилась. Явно считает дни. Ну да, до Нового года осталось всего ничего, приедет — и пора елку ставить. Хоть, по правде, он не планировал ни елки, ни прочей новогодней суеты. Договорились, что праздник проведут маленькой компанией у Онегиных в загородном доме. Кроме Стаса и Влады должна была приехать еще Катька — сестра Стаса. О ней Онегин говорил крайне нехотя, хотя они вроде как были дружны, хоть и виделись редко, потому что Катя давно моталась по миру, бывая на родине в лучшем случае дней двадцать в году.

Ох, Катя… В ее прошлый приезд, в сентябре, они вроде как немного… увлеклись.

Ничего такого, пара жарких поцелуев с возможным далеко идущим продолжением, которому помешал случиться не вовремя появившийся Стас. Или вовремя?

Тимур тряхнул головой.

— И… далеко ты летишь? — осторожно спросила Ася.

— В Париж.

— Париж, — бесцветным голосом повторила она. — Я нашла пару вариантов с жильем и могу выбраться завтра, если…

— Не если. Ты остаешься здесь. — Ладно, похоже, придется прибегнуть к грязному приему, иначе она точно себя накрутит и наделает глупостей. — Я уже отказался от услуг помощницы.

На самом деле, не отказался. Услуги были оплачены на три месяца вперед, но он созвонился и предложил просто использовать эти две недели в качестве отпуска.

Таким образом все остались при своем и довольны.

— Прости, это так неожиданно. Я не представляю, как могу остаться одна в чужом доме.

— Представишь, что я просто гуляка и не прихожу домой ночевать, — попытался пошутить он, за что получил в конец потерянный взгляд. — Ася, ну что ты в самом деле?

— Я же чужой человек, и ты вот так просто оставишь меня в своей квартире, пока сам будешь в другой стране?

— Согласен, что это немного странно. Но, знаешь, хоть я и не большой знаток человеческих душ, но ты не похожа на девушку, которая закатает девичник со стриптизером и «травкой». Не вижу повода паниковать и заламывать руки.

Она прикусила губу: сильно, до крови, и поморщилась от боли, прижимая пальцы к ранке.

Асе потребовалось примерно пару минут, чтобы переварить информацию, и все это время Тимур напряженно ждал ее ответ. Что делать, если она все-таки захочет уйти? Просто скажет, что переберется с вещами к подружке или к сестре, или к матери? Не держать же силой. И как объяснить самому себе, что весь сегодняшний вечер — он совершенно странный. Непонятный, волнительный, и во всем новый.

Однажды, Стас, еще до того, как оказалось, что они с Владой давно знакомы, сказал, что он может представить свою жизнь под одной крышей только с той женщиной, которую сможет «увидеть» в своем доме и при этом не испытывать раздражения. Тимур легко мог представить Асю у себя на кухне, с ребенком на руках, мурлыкающую что-то себе под нос, пританцовывающую, счастливую. Возможно даже в коротких шортиках или даже смешных трусиках.

Образ был таким реальным, что Тимур невольно сглотнул.

— Я правда чувствую себя неловко, — наконец, сказала Морковка.

— Понимаю, но это совершенно лишнее. Я буду тебе звонить.

— И пришлешь фотографии Парижа? — осторожно, оттаивая, спросила она.

— Сколько захочешь, но не проси селфи на фоне Эйфелевой башни.

Она улыбнулась, и морщинки вокруг ее янтарных глаз обнажили усталость.

Идиотская была идея разрешить ей заниматься домом, просто наихреновейшая, но не переигрывать же теперь.

Все, что она приготовила оказалось вкусным. Было бы преувеличением сказать, что они провели ужин за непринужденной беседой, но общих тем для разговора оказалось много. Ася могло без остановки рассказывать о живописи и о том, что рисовала с тех пор, как себя помнит. Смешно морщила нос, когда вспоминала, что делала это на обоях, за что частенько получила от матери. Кажется, ее детство было не то, чтобы совсем безоблачным, но каждое воспоминание неизменно озаряло ее лицо счастливой улыбкой.