— А вдруг я буду плохой женой? — сказала шепотом, от которого заложило уши.

— Не то, чтобы я знаток человеческих душ, Морковка, но я не сомневаюсь, что ты будешь идеальной для меня женой. И мне очень по душе это твое «если» потому что оно выдает твое согласие.

— Ты хочешь ответ прямо сейчас?

— Ну а чего тянуть кота за хвост. Правда, предупреждаю сразу: я не сторонних больших церемоний. То есть, я бы предпочел что-то в узком кругу, только для друзей и родственников.

Ася представила, что скажет мать, когда узнает, что после полутора лет с Игорем она вышла замуж за парня, о котором даже никогда не упоминала, и которого знает без году неделю. Можно не сомневаться, что будет выговор с упреками в безголовости, импульсивности, нежелании думать головой, беспечным отношением к ребенку. И это — малая толика, того, что мать обязательно выскажет.

С другой стороны — ну и что, что скажут другие люди? Полтора года она жила по всем порядкам, придерживаясь рамок и норм, а в итоге оказалась на улице.

Возможно, иногда стоит просто закрыть глаза, вдохнуть полной грудью — и сделать шаг в неизвестность?

— У меня нет друзей. Так, пара знакомых, которых я точно не захочу никуда приглашать.

— Эти тонкости мы можем обсудить в процессе, — ответил Тимур. — Сегодня ты точно слишком заплаканная, чтобы идти в ЗАГС. Чего доброго, решат, что я тебя силой приволок, как пещерный человек. А завтра я буду свободен во второй половине дня.

— Я иди в универ с утра.

— Значит, я заеду за тобой и поедем подавать заявление.

— Я еще не сказала «да», — попыталась возмутиться Ася, но губы сами собой растянулись в улыбку. И на глаза снова навернулись слезы, на этот раз от счастья.

— Ну так и я без кольца, поэтому… — Он протянул ей мизинец. — Ты просто согласилась.

— Ты самый сумасшедший мужчина на свете, Сказочник.

Он вытер ее слезы большими пальцами, собирался что-то сказать, но его перебило настойчивое вторжение Бакса. Пес, громко сопя, втиснулся между ними, напрашиваясь на ласку. Тимур потрепал его по голове.

— Ты, парень, опоздал: эта малышка уже моя, так что нечего пускать слюни.

— Женишься? Поздравляю.

Стас, как всегда, был непробиваем, и даже объективно неожиданная новость не прошибла его броню.

— Владе понравилась твоя подружка. Если бы ты приехал без нее на Новый год, она бы тебя сожрала. Поверь, я знаю на что способна моя Неваляшка. А, блядь, хреновы мастера!

Тимур покачал головой, вслед за другом обошел огромное пятно краски на полу.

До открытия офиса оставалось чуть больше двух недель, шли последние приготовления и косметические штрихи. Часть сотрудников уже перебралась на нижний этаж, где отделку закончили в первую очередь. Они со Стасом решили, что главные помещения могут и подождать, в первую очередь нужно подготовить рабочие места для сотрудников.

— Я приеду с Асей и Тимом.

— Он ведь не твой, правильно я понимаю? — Стас зашел в помещение, которое должно было стать его кабинетом. Внутренняя отделка была закончена, остался монтаж мебели.

— Не мой.

— Мужик. — Стас шлепнул его по плечу, вот так скупо, по-своему, выражая свое одобрение.

— Стас… — Тимур до последнего оттягивал момент этого вопроса, но спросить нужно было. — Катя приедет?

— А хрен ее знает. Без понятия, что у нее в голове. Она может пообещать и не приехать, а может припереться, когда не звали.

Тимур рассчитывал на более конкретный ответ, но переспрашивать и уточнять не стал, чтобы не нарваться на лишние вопросы.

Утром он отвез Асю на занятия, и от души посмеялся, когда она на прощанье, неловко, тушуясь и спеша, чмокнула его в щеку.

Если он что и знал об этой Морковке наверняка, так это то, что она была самой милой девушкой на свете. И ни капли не жеманничала, чтобы набить себе цену статусом «невинного одуванчика».

А еще она осторожничала, сдерживалась, неосознанно провоцируя его подбрасывать дрова в костер ее смущения. Тимуру уже который день хотелось расколошмать ее раковину, выудить наружу очаровательную молодую женщину, в которой его, вопреки всем законам логики, отчаянно тянуло с самой первой минуты. А он уже почти тридцатилетний лоб, чтобы трусливо бегать от очевидного.

Раз решил, что они будут его и свет клином сошелся на румяных щеках Морковки, значит, приколачивать к себе всеми доступными способами. И на всякий случай держать в карманах кулаки, чтобы сразу и жестко затыкать рты всем моралистам и любителям попенять на правила и порядки.

Тимур глянул на часы, попрощался со Стасом, и быстро двинул в сторону лестницы.

Прежде, чем везти Морковку в ЗАГС, нужно все же купить кольцо.

Именно в ювелирном магазине предстоящие праздники ощущались лучше всего.

Тимур выбрал центральный салон, рассчитывая найти что-то такое, что само бросится в глаза, потому что даже не пытался угадать предпочтения Аси. Колец она не носила вовсе, серьги были крохотными, и из всех украшений — тонкая цепочка с крестиком, наверняка подарок матери, судя по характерному цвету старого «советского» золота.

Покупатели дружно разделились на две стайки: к одной принадлежали женщины, за которыми болтались мужчины с пресными лицами, в другой были мужчины-одиночки, которые ошалело рассматривали предложенные консультантами украшения. Была, правда, парочка олигархов: одни стоял рядом с Тимуром и молча оплатил жуткую аляповатую брошь. Вряд ли матери, но она бы наверняка оценила, а вот молоденькая девочка… Тимур незаметно усмехнулся, представляя лицо бедолаги, которую за эту бесполезную роскошь еще и поимеют как следуют.

— Тимур? Вот где не ожидала тебя встретить!

До боли знакомый голос потревожил его как раз, когда Тимур пытался сфокусироваться разложенных под стеклом изящных помолвочных колец.

Этот голос. Черт!

Тимур повернулся, надеясь, что это всего лишь слуховая галлюцинация. Мало ли что почудиться в таком шуме. Она не может быть здесь, она уже давным-давно не здесь, и когда они виделись в последний раз… В общем, хрено все было в тот день.

Настолько, что Тимур был уверен, что даже если случиться невозможное и они случайно столкнуться на улице, она сделает вид, что они незнакомы и перейдет на другую сторону дороги. И будет совершенно права.

И все-таки-она.

Аня. Как будто и не было трех лет. Такая же маленькая, с огненными волосами, правда, теперь в короткой озорной стрижке против длинных рыжих локонов, которыми она любила щекотать его в постели.

— Привет, — тупо, не улыбаясь, механическим, как у робота голосом, сказал он.

— И никакой улыбки для старой подруги, — озорно щурясь, поддела она. Все та же Аня, с теми же повадками: наклоняет голову на левое плечо, растопыренными пальцами с длинными ногтями «прочесывает» челку, убирает ее за ухо и даже не замечает, что та снова падают на глаза.

«Что ты несешь, Аня? Какая еще «старая подруга»?

— Просто не ожидал тебя встретить, — признался Тимур, интуитивно осматривая область за ее плечами. Ну и где муж? — Ты же вроде как в Японии должна быть?

— Должна, но я здесь. Можешь меня ущипнуть, если думаешь, что я голограмма.

— Думаю, не стоит.

— Ну вот, а я тут размечталась. — Аня заливисто рассмеялась — и сразу, как всегда, превратилась в чертов магнит, на который реагируют абсолютно все мужчины в радиусе десяти метров. — Как дела, Амур?

Тимур скрипнул зубами, сделал шаг от витрины, небезосновательно опасаясь, что в сердцах может бахнуть кулаком по стеклу. Когда дело касалось Ани, его самообладание сбоило как самая глючная программа. Каким-то образом эта женщина всегда умудрялась зацепить что-то глубоко внутри него, то, о существовании чего до встречи с ней он даже не догадывался.

— Дела хорошо, — сказал Тимур, вдруг спохватившись, что чем больше он отмалчивается, тем шире становится ее улыбка.

Аня заглянула ему через плечо, оценила витрину, возле которой поймала его с поличным, вскинула брови.