Ася вышла спустя примерно двадцать минут, когда он с горем пополам усмирил потребность взять ее прямо сегодня. И снова она краснее помидорки, и неосознанно проводит пальцами по губам, как будто не верить собственным воспоминаниям.

— Тебе нужно поспать, маленькая. — Тимур похлопал по дивану около себя.

Она неуверенно села рядом, дала себя уложить, обнять, уткнулась носом в сгиб его шеи. Тимур сдернул со спинки теплый плед, укрыл их обоих. И поймал себя на мысли, что никогда в жизни так не радовался тому, что место для сна узкое и тесное.

— Я вас никуда не отпущу, Морковка, — сказал шепотом, когда девчонка уснула.

Всего-то пять минут в тепле и безопасности — и она уже сладко посапывает, щекочет кожу ровным дыханием. — Мои.

Что там Стас говорил о том, что мозгу нужен лишь час, чтобы понять, что именно с этой женщиной хочется провести всю жизнь? И все остальное — лишь попытки члена как-то оправдать нежелание остепениться? Надо бы завтра сказать Онегину, что все это долбаная правда.

К сожалению, поспать до утра вмести им не дал Тим. Тимур услышал его настойчивою возню даже через закрытые двери и собирался сам встать к нему, но Морковка его опередила: легко, словно не она только что мирно сопела ему в шею, вскочила, сорвалась с дивана, пресекая любые попытки ей помочь.

Наверное, парочки страстных поцелуев все же недостаточно, чтобы вызвать у нее доверие. Над этим еще работать и работать, и Бес не собирался торопиться.

Впереди было достаточно времени, чтобы придумать причину, по которой они с Тимом должны будут и дальше оставаться рядом, а не съезжать на другую квартиру.

Утром он первым делом взялся готовить завтрак, благо в холодильнике нашелся свежий творог и яйца, а искусством обращения с мультиваркой Тимур, как истинный холостяк, овладел почти в совершенстве. Хоть и не так уж часто практиковался.

Когда заспанная Ася появилась на кухне с ребенком на руках, завтрак был готов: запеканка с пюре из взбитой в блендере свежей клубники, свежий латте и гренки, щедро залитые расплавленным сыром с зеленью. Морковке понадобилось несколько минут, чтобы оценить содержимое тарелок, после чего она рассеянно опустилась на кухонный диванчик.

— Это ты приготовил? — спросила Морковка, оценивая — и явно в его, Тимура, пользу! — высоту запеканки. — Правда ты?

— Ну не совсем уж безрукий, — делано обиделся Тимур.

— Я совсем не то имела ввиду! — спохватилась она.

— Маленькая, я же шучу, — мягко успокоил Бес, мысленно делая «зарубку» поумерить градус шуток хотя бы до тех пор, пока она успокоиться и перестанет остро реагировать на каждое слово. С другой женщиной это наверняка бы уже надоело, но на Морковкин румянец хотелось, кажется, смотреть вечно. — Садись, попробуй.

Вдруг оно на вкус, как подошва солдатских сапог под керосиновым соусом?

Ася решительно пододвинула тарелку, отломила вилкой кусочек и отправила его в рот, сосредоточенно жуя. Восторг и удивление смешались в ее взгляде, словно пьянящий коктейль. Жаль, что не существовало никакой возможности оценить его еще и на вкус, но Тимур не сомневался, что этот экзамен на шеф-повара сдал на «отлично».

— У тебя вообще есть недостатки? — спросила Ася позже, когда тарелки опустели, а от латте в чашке осталась лишь прилипшая к стенкам пенка. — Я имею в виду что-то серьезное, а не то, что у тебя слишком быстро отрастает щетина.

Тимур машинально погладил подбородок: в самом деле, за ночь на подбородке наметилась легкая шершавость. Наверное, компенсация зато, что все остальное тело как раз-таки не страдает волосатостью от слова «совсем».

— Мне в офис только через два часа, побреюсь перед выходом.

Ася встала из-за стола, подошла к Тимуру, глядя на него с низу вверх. Протянула руку.

— Можно? — Ее пальцы замерли у линии подбородка.

Тимур мысленно пожелал себе терпения. После вчерашних горячих объятий и танца языков, он бы позволил ей все, хоть сумасшедшее родео на его члене, но говорить об этом слух не стоило. Вместо ответа он перехватил ее запястье и твердо положил ладонь себе на щеку. Морковка пробежала кончиками пальцев по шершавости, глядя на него вдруг вспыхнувшим жарким янтарным огнем.

— Могу оставить так, если хочешь, — предложил Тимур, безошибочно угадав ее мысли.

— Да, пожалуйста.

Она прочертила линию от щеки до губ, задевая подушечкой большого пальца ямку под нижней губой. На миг зажмурилась, как будто это действие было почти таким же приятным, как и их ночная страсть.

Ладно, кажется, пришло время еще немного смутить Морковку. И хорошо бы, с самыми радужными последствиями в виде ее улыбки.

— Пойдем.

Тимур взял ее за руку, отвел в гостиную, усадил на диван, на всякий случай предупредив, что не собирается танцевать стриптиз и она может расслабиться.

Правда, сказанное вдогонку «по крайней мере не сегодня», расшатали ее сдержанность.

Он поднялся к себе в комнату и вернулся с большим бумажным пакетом, завязанным праздничной лентой.

— Это тебе. Вместо снега.

Ася с минуту смотрела на подарок, не решаясь взять его в руки.

— Я не могу… — Она запнулась.

— Ты же еще не знаешь, что там. Вдруг, щенок?

— Вдруг, экзотическая ящерица? — переиначила она. Улыбнулась, все еще румяная, как матрешка.

— Ты бы хотела холодную ящерицу вместо милого щенка? — с сомнением переспросил Тимур. И только когда она хитро улыбнулась в ответ, понял, что по крайней мере сейчас Морковка сполна отплатила ему за все подколки. — Слава богу, маленькая, а то, знаешь, я как-то не очень к рептилиям. То есть, вот совсем никак.

Положив Тима на диван и зафиксировав его подушкой от падения, Ася медленно, словно вытаскивала нижнюю карту под карточным домиком, развязала бант, заглянула внутрь пакета. Моргнула, подняла взгляд в поисках объяснения.

— Открой, не бойся, — подтолкнул Тимур.

— Который из них? — растерянно, на грани испуга, спросила она.

— Любой, маленькая, потому что они все твои. Надеюсь, хотя бы какой-то придется по душе.

Она несмело запустила руку внутрь, доставая коробочку в розовой упаковке, перевязанную белыми лентами. Тимур вспомнил, что просил каждую упаковать иначе, чем предыдущие. Если бы знал, что наградой будет такой сногсшибательный удивленный взгляд — скупил бы весь чертов магазин.

В коробочке, под оберточной бумагой оказались… духи. «Коко Мадмуазель».

Пряный, чуть с горчинкой запах разнесся по комнате после первого же пшика на волосы.

— Я знаю, что иногда дети не очень любят духи, — извинился Тимур, потирая шею.

— Не замечала за ним такого, — негромко ответила Ася, сжимая в ладони заветную бутылочку, словно та стоила целого мира.

Он привез ей духи. Он был в городе самых красивых женщин, и все же нашел время найти подарок для незваной гостьи. А ведь в пакете было еще много примерно таких же по размеру коробочек. Возможно, он ходил по магазинам, лично выбирал что-то для нее, а не как Игорь, доверял покупку подарков своей сестре.

Ася тряхнула головой, пытаясь одновременно и вытолкать эти мысли, и насладиться, хотя бы немного, своей личной сказкой.

Внутри следующего подарка оказался тонкий серебряный браслет известного бренда, который, в преддверии новогодних праздников, рекламировали чуть ли не на каждом шагу. Кажется, Марина хвасталась таким пару месяцев назад, говорила, что ее новый парень жутко щедрый и исполняет все ее прихоти.

— Я не могу это взять. — Ася положила украшение обратно в коробочку.

— Можешь и возьмешь, — твердо сказал Тимур. — И этот, и следующие. Потому что тебе, маленькая, нужно категорически срочно учиться нормально реагировать на то, что мужчина получает удовольствие, балуя женщину.

«Но разве я твоя женщина?» — вертелся на языке невысказанный вопрос.

Озвучивать его сейчас казалось просто грубостью. В конце концов, она не имеет никакого морального права поднимать вопросы отношений. Ни сейчас, ни потом.