Агата уронила печенье на пол, кинулась поднимать, ударилась макушкой о стол и опрокинула чашку.

– Талантливо, – прокомментировал Медведь.

– Дарину хотят в жертву принести? – сипло спросила Агата, потирая макушку.

Мангуст молча вытирал лужу со стола, Мира смотрела, как мокрая тряпка размазывает лужу еще больше.

– Ты вроде обещал все объяснить. – Торговка забрала тряпку и вышла из комнаты.

– Да, – коротко сказал Мангуст, не глядя на Агату. – Получается, что Дарину хотят принести в жертву туману. То есть ведомые уже десять лет ищут путь в Ладный мир.

– Во тупые. – Буров закинул целое печенье в рот. – Что там столько времени искать?

Агата обхватила себя руками. Другой мир, жертвоприношение, легенды, в которые верят.

– Почему они в это верят?

Такой логичный вопрос и одновременно такой тупой. Агате сейчас любой вопрос казался тупым. Сама ситуация тупая. Чертов город, где люди явно ходят под чем-то.

– Покажи ей, – обратился к Бурову Мангуст. – Я помогу тебе вернуться.

– В прошлый раз у тебя почти не получилось, – недоверчиво сказал Ярослав.

– Ладно, тогда Мира.

– Что Мира? – Торговка вернулась со свежим чаем.

– Покажи ей, – повторил свою просьбу Мангуст.

Мира на мгновение задумалась, потом села рядом с Агатой и улыбнулась:

– Смотри внимательно.

С этими словами девушка провела пальцем по столу, и за ним тонкой строчкой полез зеленый мох. Палец нарисовал узор, мох повторил рисунок. Мира чертила на столе странные знаки, которые быстро покрывались мхом.

– Можешь потрогать, – радостно сказала Мира и снова вышла из комнаты.

Агата смотрела на стол огромными глазами. Она чувствовала, как горели уши, как ком в горле мешал говорить. Поднять руку и потрогать мох? Вы в своем уме? Хотя еще вопрос, в своем ли уме Агата.

Мангуст постучал костяшками по столу, и мох медленно уполз обратно. Агата не отводила взгляда от стола, не заметила, как чьи-то руки заставили ее подняться и вывели на улицу.

– Надо подышать, – сказал кто-то.

Сквозь гул в голове невозможно было понять кто, но, скорее всего, Мангуст. От Бурова хорошего отношения не дождешься.

– Всегда раздражает, когда они так развлекаются. – Агата сфокусировалась на говорящем. Медведь стоял рядом, парил розовую дуделку и чесал бороду. – Хочешь? С манго.

Он протянул дуделку Агате, та машинально взяла, понюхала и тут же закашлялась.

– Не, тебе не надо. – Ярослав забрал дуделку обратно и снова затянулся.

– Я не матерюсь, – смогла наконец выдавить из себя Агата. – Но очень хочется.

– А чего не материшься-то? – заинтересовался Медведь.

– Мама не разрешает, – пожала плечами Агата.

Ярослав засмеялся:

– А с мальчиками гулять тоже мама не разрешает?

– А при чем тут мат и мальчики? – не поняла Агата.

Медведь не ответил, спрятал дуделку в карман и ушел в дом. Агата еще немного постояла на крыльце, глядя, как постепенно ночь укрывает своим покрывалом небольшой огород, ржавые клетки и дом ведьмы.

Мира – ведьма, это Агата смогла уложить у себя в голове. Тогда понятно, почему у нее именно такой ларек на рынке. Удобно, можно даже не прятаться.

Стало зябко, и Агата буквально заставила себя вернуться в дом. Все трое что-то обсуждали за столом.

– Я говорю тебе, что мне на тело даже взглянуть не дали, – активно жестикулировала Мира. – Хотят, чтобы Медведь пришел.

– Да на кой черт им Медведь? – возмущался Ярослав. – Ты же с лесом общаешься.

– Не знаю, – призналась Мира. – Такое ощущение, словно в лесу что-то изменилось, и теперь им надо всех поставить в известность.

– Что может измениться в лесу настолько кардинально? – закатил глаза Медведь.

Агата села за стол, притянула к себе чашку с уже остывшим чаем и хотела что-то спросить, но тут из стола медленно вылезла маленькая глазастая поганка. Она изогнулась, осмотрела каждого за столом, выгнула ножку в сторону Бурова и зашелестела.

– Ладный лес зовет, – тихо сказал Медведь.

Семь лет назад

Тело разрывало на части, хотелось упасть и лоскутами сорвать с себя кожу, но кто-то тянул за руку, заставлял бежать прочь из леса.

– Не могу больше, – взмолился Ярослав. – Сил нет.

– Еще немного. – Голос был девичий, знакомый. – Почти добежали.

Среди деревьев замерцал свет – светились окна небольшого деревянного дома. Девушка, не сбавляя шага, буквально втащила Ярослава в дом, захлопнула дверь и только после этого выдохнула. Буров рухнул на пол. Ведьма принялась ходить по дому, расставляя свечи на окнах.

– Огонек – для людей, – говорила она, зажигая новую свечку, – для всяких-разных – туман. Огонек – для людей.

Вскоре весь дом пропах медовым воском, и невозможно было найти ни одного темного угла.

– Когда туман с гор спускается, – девушка посмотрела на Ярослава, – надо быть максимально близко к живому свету.

Буров никак не мог вспомнить – ее лицо было знакомым и голос, даже манера говорить и вести себя. Он точно ее где-то видел.

– Вставай. – Она скинула с себя плащ, осталась в длинном платье с рваным подолом и короткими рукавами. Длинные волосы путались за спиной, копили в себе ветки и сухие листья.

– Мы знакомы. – Буров с трудом поднялся, посадил себя на стул возле стены.

– В одной школе учились, – отозвалась девушка. – Я Мира.

– Ярослав.

Точно, он часто видел ее возле кабинета завуча, еще гадал, как можно так много прогуливать.

Дверь в дом открылась, забежал высокий, худощавый парень.

– Еле успел! – крикнул он, захлопывая дверь. – Там такая буря идет. Мангуст.

Он протянул руку Бурову, тот в ответ пожал. Тоже знакомое лицо.

Если честно, в маленьком городе все лица знакомые, мелькают так часто, что перестаешь замечать, где кого встретил.

Мира колдовала над горшочком, растирала пальцами травы, добавляла воды. Буров пытался следить за ее действиями, потом переключился на Мангуста. Потом он помнил только крики, звуки раскидываемой мебели, хруст дерева. Кажется, под руку попался Мангуст и отлетел на другой конец комнаты.

– Замер! – Голос Миры звучал страшно. Слишком низко для девушки, слишком громко для человека. Он эхом отразился от стен и заставил Медведя встать на четыре лапы. – Снимай шкуру.

Лапы не слушались, но в конце концов Ярославу удалось стащить с головы маску, освободить руки от перчаток.

Было слышно, как постанывает Мангуст, лишь бы не было переломов.

– Выпей. – Мира вложила в руки чашку с горячим отваром. – Поможет голову ясной держать.

– Что случилось?

Ярослав маленькими глотками цедил напиток, а Мира приводила в чувство Мангуста.

Парень застонал, сел, придерживая рукой голову.

– Перекинулся, – глухо сказал Мангуст. – Вот что случилось.

– Кто? – не понял Ярослав.

– Ты, кто ж еще?

– Разыгрываешь?

– Вот мне делать больше нечего, – горько усмехнулся Мангуст. – Решил разыграть и через всю комнату спиной вперед метнуться.

Ярослав допил отвар, посмотрел в чашку. Его почти перестало трясти.

– Ты медведь теперь, – сказала Мира.

– Я свами в DND играть не подписывался. – Буров поднялся на ноги, поймал равновесие и уже собрался выйти на улицу.

– Стой, нельзя!

Окрик Миры заставил обернуться.

– Хорош уже, – напрягся Буров. – Мне достаточно синяков от этих дебилов, упражнения на фантазию сейчас точно не в тему.

– На улице ночь, в лесу туман, – терпеливо перевел Мангуст. – До дома точно не дойдешь. Даже если учесть, что дом на краю леса.

– Ок, ладно. – Ярослав сел на пол. – Может, расскажешь, как нашла меня?