– Он так орал.

– Типичные медвежьи вспышки агрессии, – пожала плечами Мира.

Она держалась ровно, но Мангуст видел, как дрожат у нее пальцы, когда она доставала телефон, чтобы с чем-то свериться.

– Мне надо еще кое к кому зайти. – Мира с трудом засунула телефон обратно в карман длинной кофты.

– Я с тобой? – с готовностью подорвался Мангуст.

– Нет, болото тебя не пропустит.

Дверь в кабинет Богдана Тимуровича распахнулась, чуть не слетев с петель.

– Это что за выкрутасы? – Акулов подпрыгнул в своем огромном кресле. – Молодой человек, вас отец так и не научил такту?

– Умер не вовремя, – спокойно сказал Буров, пройдя в кабинет и сев напротив. – Не успел рассказать, как надо общаться с человеком, который решил сделать все для уничтожения другого.

– Мне кажется, вы слишком драматизируете. – Пухленький Акулов поднял бровь. – Я всего лишь избавляю вас от ненужного балласта.

– Вы за меня решили, что мне нужно, а что нет. – Буров с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на Акулова.

– Да это все видят! – повысил голос Богдан Тимурович. – По тому, как «Горка» выглядит, по тому, как ты дела ведешь. Не нужна тебе она!

Буров не заметил, что Акулов резко перешел на «ты», как много лет назад, когда Медведь только вникал в дела отца.

– Сколько лет прошло? Семь? – продолжал пилить Ярослава Акулов. – За семь лет можно было сделать очень много, а ты ничего не сделал!

– А вы сами-то много сделали? – огрызнулся Медведь. – Топчетесь на месте.

Акулов непонимающе посмотрел на него. Что сейчас имелось в виду? В сознании ведомого пошли строиться теории. Неужели все это время бесполезный Буров ставил палки в колеса и мешал в исследованиях Ладного мира? Они же так лихо в первый год продвинулись в этом деле. Вышли на ведьму, которая на самом деле что-то знала. А потом раз в год, в полгода находили какие-то зацепки, но больше ничего. Еще и Шаман головой поехал после очередной вылазки.

– Что ты имеешь в виду? – Акулов решил спросить прямо.

Буров улыбнулся. После смерти отца он стал еще более чудаковатым. Двигался лениво, как-то по-звериному. Тулуп один раз обмолвился про Медведя в контексте с Буровым. Да, что-то медвежье в нем было.

– Я очень сомневаюсь, что вы выбрали наш город исключительно с целью «улучшить экономику».

– И на что ты намекаешь? – нахмурился Акулов.

Буров нагнулся к самому столу:

– Отцу были безразличны простые бизнесмены, но что он терпеть не мог, так это праздных, желающих докопаться до того, что в тумане.

– Ты головой ударился? – Богдан почувствовал, как спина покрылась мурашками.

– Вы очень следите. – Буров выпрямился. – Вчера ваш прекрасный исполнитель такого шороху навел в держурной части. Еще и машину спалил.

– Не понимаю, о чем речь. – Акулов постарался сделать непроницаемое лицо.

– Да ладно. – Буров закинул ногу на ногу, пнув при этом стол. – Это полиции можно лапши на уши навесить. Был бы среди них знаток, ваши делишки давно бы прикрылись.

Буров достал парилку и затянулся. Акулов смотрел, как расползаются по кабинету облака пара.

– Совсем себе мозги прокурил? – поинтересовался он, глядя на Ярослава.

– Вы прекрасно понимаете, о чем речь. – Буров резко встал. – Оставьте «Горку» в покое, а то я от вашего «Белого неба» ничего не оставлю.

Акулов тоже встал, он был на две головы ниже Медведя, но держался с достоинством.

– Это угроза?

– Предупреждение. – Буров убрал в карман парилку. – А еще вы вчера буквально прямым текстом сказали, что имеете отношение к пропавшим девушкам.

– Почему ты так уверен, что это мой человек приходил? Может, какой-то другой, мало ли в этом городе психов.

– Я его запах узнаю даже в бутике духов, – сказал Медведь.

Мангуст был прав в своих опасениях, когда говорил, что медвежья суть все чаще стала брать верх над человеком. Буров смотрел на конкурента и мечтал об одном – перекусить хребет, избавиться от него.

– Мальчик, возвращайся в свою песочницу. – Акулов махнул рукой на дверь. – Все твои обвинения и предупреждения не имеют никакого веса. Какие-то дурацкие фантазии, не представляющие никакой ценности. Девочки пропадали без нашего участия. И если хочешь знать, в большинстве случаев они сами были виноваты в своей судьбе. Кто свою жизнь не бережет, тому она и не нужна.

Буров с нечеловеческой скоростью перескочил стол и поднял Акулова в воздух за грудки.

– Что ты знаешь о чужой жизни? – прорычал Медведь.

– Больше тебя, сопля, – прохрипел Акулов, суча ногами и пытаясь достать до пола. – Я видел такие вещи, которые тебе никогда не снились.

– Ну надо же. – Медведь дышал Акулову в самое ухо. – Видел ли ты, что сделал твой человек? Что он со мной сделал?

Буров с силой кинул Акулова в окно, стекло задребезжало, но выдержало. Богдан мысленно поблагодарил самого же себя, что решил не экономить на отделке.

– Видел то, что мне не снилось. – Буров отступил. – Да что ты знаешь о снах, которые приходят по ночам Медведю?

Акулов с ужасом смотрел, как выворачивает человека. Тело покрылось густой шерстью, увеличилось, руки сломались, превратились в огромные лапы. Буров больше не говорил, рычал. Он занял собой весь кабинет, преградил выход. Уперся огромной мохнатой задницей, не давая войти Тулупу. Запах, походка – за столько лет он узнал этого человека насквозь. Медведь смотрел на Акулова человеческими глазами. Тот вжался в стеклянную стену, выставив перед собой кресло.

– Тулуп нашел, как снимать шкуру, – заикаясь, затараторил Акулов. – Он может помочь тебе. Вернуть человеческий облик. Больше не надо будет балансировать. Не надо прятаться.

– Я не прячусь. – Голос Медведя был низкий, животный. Он обещал скорую расправу человеку, которого ненавидел не один год.

Медведь медленно подходил к Акулову, сминая все, что попадалось на пути. В дверь протиснулся Тулуп с пистолетом наготове. Прицелился, выстрелил и промахнулся.

– Где таких косых учат? – истерично завыл Акулов. – В голову ему стреляй!

Тулуп прицелился, снова выстрелил. Пуля отрекошетила от стола и улетела в окно. Маленькая дырочка образовалась рядом с головой Богдана Тимуровича. Тот завизжал, напомнив Медведю поросенка.

– Ненавижу свинину. – Буров клацнул зубами возле самого лица. – А трусливую свинину ненавижу и того больше.

Тулуп бросил жалкие попытки попасть в Медведя с трех шагов, раз за разом руку что-то отводило. В углу стоял баллон пожаротушителя. Сорвав чеку, он направил струю пены в морду Медведю. Тот шарахнулся, свернул стол. Пена не давала осмотреться, понять, куда бежать. Уперся в дверь, та захлопнулась.

– Мочи его! – Акулов нашел брошенный пистолет и тоже прицелился. – Надо было соглашаться на наши условия.

Медведь заревел. Тулуп, повинуясь какому-то внутреннему чутью, упал на пол, увлекая за собой Богдана. Стекла лопнули, взорвались, осыпав все вокруг осколками. Медведь лапой вытер морду, осмотрелся. Потянул носом воздух, потом разогнался и выпрыгнул из окна на улицу.

Кабинет Акулова находился на одном из верхних этажей. Это давало возможность видеть, что происходит на море, как спускается с гор туман.

Медведь летел вниз камнем, в голове было пусто. Постепенно воздух становился гуще, в метре над землей он стал совсем вязким, сила притяжения медленно тянула на себя тяжелое медвежье тело. Среди деревьев стояла Мира, прижимая к носу платок, полностью пропитанный кровью. Ее поддерживал Мангуст.

Как только Медведь встал лапами на землю, из кустов вылетела Агата и буквально врезалась в густую медвежью шерсть.