– А что конкретно обещала показать ведьма? – Мира пыталась лихорадочно придумать, куда же отвести Акулова с Тулупом, чтобы те отвязались.

– Путь в Ладный мир, – ответил Акулов, изучая лес и пытаясь запомнить дорогу. – Мы кругами ходим?

Он угрожающе шагнул к Мире.

– Лес хочет, чтобы вы так думали, – прошипела девочка, отступая.

Мангуст за спиной двинулся в сторону Акулова, но его остановил Тулуп.

Богдан подошел вплотную. Мира смотрела на толстяка во все глаза. Больше пугало то, что может сделать с Мангустом Тулуп, чем с ней Акулов.

– У леса свое сознание, – попыталась объяснить Мира. – Он любит путать. Вам кажется, что мы тут уже проходили, но это не так. Если дадите лесу себя запутать, то никуда не дойдете.

Акулова это объяснение удовлетворило, он отступил. Тулуп тоже сделал шаг назад от Мангуста.

– Веди дальше, – махнул он рукой.

– Путь в Ладный мир ведет не через заповедную поляну, – сказала девочка. Очень не хотелось вести его к избушке и поганкам.

– А через что? – Акулов снова стал злиться.

– Через туман, – вспомнила Мира записи прабабки.

– Это мы знаем, – кивнул Акулов. – Где он собирается?

– Не на конкретной поляне, – покачала головой Мира.

Она точно не могла сказать. Туман приходил внезапно в разных местах. Словно то тут, то там рвалось пространство между мирами, граница истончалась и миры обменивались энергией.

– А где?

Мира посмотрела в лес и поняла, куда хочет отвести Акулова и Тулупа. Не отвечая на вопрос, она быстро зашагала в глубь леса. Было здесь то, что не вяжется с общим ландшафтом, не характерно для этих гор и лесов. Пространство в этом месте искажалось и подтягивало места из других уголков страны. Мира ступила на тропинку, которую ярко освещало солнце, проглядывавшее между деревьями.

Игнорируя очередной вопрос Акулова, Мира пошла на солнце. Вот-вот должно было показаться то, о чем она думала.

Деревья расступились, открывая взору каменную площадку, обрыв, а впереди насколько хватало глаз простирался лес. Среди деревьев клубился туман.

– Ладный лес, – сказала Мира, обведя рукой все, что видела перед собой. – А дальше нельзя.

– Почему? – Акулов уже собрался спускаться со скалы.

– Ну, – Мира сочиняла на ходу. Вспомнились слова ведьмы об управлении людьми. – Надо жертву лесу принести, тогда пропустит.

Мангуст за спиной Акулова поперхнулся воздухом и во все глаза уставился на подругу.

– Какую жертву? – не понял Акулов.

– Правильную чистую душу, – продолжала фантазировать Мира.

– Девушку, что ли? – понял как-то по-своему Акулов.

– Типа того, – кивнула Мира. – Чтобы ее душа провела вас через туман.

Акулов вытащил пистолет и направил его на Миру.

– Проверим, – сказал он.

Тулуп вытаращился на босса, готовый в любой момент ловить Мангуста.

– Я не подойду. – Мире потребовалось собрать все свое самообладание, чтобы спокойно встретить его взгляд. – Я часть леса, туман такую жертву не примет.

– А какую примет? – недовольно спросил Акулов.

– Искать надо, – пожала плечами Мира.

– Вот ты и поможешь искать. – Акулов вернул пистолет Тулупу.

Мира не ожидала такого эффекта. Она была уверена, что Акулов передумает искать Ладный мир, не захочет убивать ради него. Но тот загорелся идеей еще сильнее. Размахивание пистолетом во все стороны было не блефом. Он на самом деле мог убить Миру или Мангуста. Мира смотрела, как Акулов уходит от скалы, и взмолилась к туману, чтобы помог придумать, как избавиться от этого человека. Туман обещал подумать.

– Жертву нельзя приносить часто, – кинула Мира ему вслед. – Только в определенное время.

Акулов остановился и обернулся:

– В какое?

– Когда солнце властвует на небе или делит его с луной. – Мира опять вспомнила заметки прабабки.

– Чего? – не понял Тулуп.

– В летнее солнцестояние или осеннее равноденствие, дебил, – буркнул Мангуст.

Тулуп, не спрашивая разрешения, врезал ему со всей силы по лицу. Мира вскрикнула.

– Может, мы тебя тут сразу и прибьем? Может, никаких правил и не надо? – Тулуп достал пистолет и направил на Мангуста.

– Себя пристрели! – Голос Миры звучал низко, нечеловечески.

Лес содрогнулся.

Рука Тулупа медленно стала подниматься к голове. Он в ужасе смотрел на девочку, которая наблюдала, как действуют ее слова.

Акулов успел подскочить в последний момент. Грянул выстрел, поднял стаю птиц. Тулупа мелко трясло. Мангуст лежал на земле, потирая челюсть. Смотреть на подругу он тоже боялся.

– Мы уйдем. – Акулов миролюбиво поднял руки, в одной он держал пистолет, который только что забрал у Тулупа. – И больше вас тревожить не будем. Все узнаем сами.

Он с трудом увел помощника подальше от скалы. Того все еще трясло. Мира подошла к Мангусту и села рядом.

– Сильно досталось?

Вася неопределенно кивнул. Зуб вспорол губу, и из нее сочилась кровь.

– Пойдем домой, найдем, чем обработать. – Мира помогла подняться другу, и они двинулись прочь из леса.

Дорога оказалась в два раза короче, чем запомнила Мира. Машины возле домика уже не было. Акулов трусливо сбежал, почуяв, что запугивать новую ведьму было ошибкой.

Мира быстро заскочила в дом и стала шарить по полкам в поисках аптечки. Нашла вату, бинт, перекись.

Мангуст стоял на улице и смотрел на закат. Сложно было понять, что творилось у него в душе. В один день его чудесная, добрая подруга превратилась в существо, которым обычно пугали детей. Мира вышла из домика, растерянная и расстроенная. А может, та самая Мира еще на месте? Просто теперь умеет защищаться и показывать клыки?

– Убивший дракона становится драконом, – сказал Мангуст, устало опускаясь на крыльцо и позволяя девочке сесть рядом и обработать губу.

– Что? – не поняла Мира.

– Мне казалось, – он посмотрел на подругу, – что после того, как ты прибила ведьму, тебе станет легче. Но сейчас… Сейчас я вижу, что ты заняла ее место.

Агата шла по городу одна. Находиться с Мирой и Мангустом было тошно. Они так спокойно обсуждали чужие смерти, будто оно так и должно было быть. Да кем они вообще себя возомнили? Небожители? Если владеют какой-то силой и знанием, это не значит, что к остальным можно относиться так наплевательски. Агата бесилась, бежала быстрее. Мира отпустила ее очень легко. Было страшно, что ведьма будет удерживать у себя. В плен возьмет. Но та согласилась с решением Агаты идти отдельно от них.

– Я дам тебе слова. – Было ли это желанием помочь или чем-то иным, Агата не могла разобрать. – Если ты в них поверишь всем сердцем, то они сработают. Помогут вернуть Медведя.

– Какие слова? – Агата боялась принимать от ведьмы что-нибудь еще. Достаточно уже Медведя, которого жизнь истерзала, как тупые ножницы – нежную ткань.

Мира наклонилась и прошептала на ухо:

– Будь в моих словах и наговорах…

Агата слушала слова, отчаянно не хотела их запоминать и одновременно очень боялась забыть. Заговор был несложный, а если есть сомнения в нем, то Мира подсказала слова-закрепы.

Их перекатывала в голове Агата, когда бежала через город. Свернула на какую-то улицу и застыла. Она знала, что спальные районы в городах похожи, как братья-близнецы, но чтобы настолько? Перед ней была ее родная улица, родной дом и скамейки точно такие же, как дома. Возле подъезда лебеди из покрышек и жуткие, уже поползшие от дождя старые игрушки. Кто вообще сказал, что оформлять ими клумбу – красиво? Открылась дверь подъезда, и Агате показалось, что она увидела маму. Махнула рукой, но женщина не обратила на нее никакого внимания. Агата шла по улице, а подъезд не приближался, был постоянно на одном расстоянии. Снова взмах рукой, попытка позвать. Тишина, никто не ответил. Запоздало Агата поняла, что не слышит звона бубенчиков на браслете Миры. А если нет звона, то и пространство ненастоящее, искаженное. Город издевался над Агатой. Девушка зло топнула ногой, в первую очередь на себя, что повелась, поверила иллюзии. Улица подернулась дымкой, все вокруг заволокло туманом, а когда он рассеялся, впереди был парк, ведущий к гостинице «Белое небо». Агата посмотрела, как уходят в небо стеклянные стены. И где-то ближе к крыше зияет черная дыра. Вот бы все стекла вынести в этом чертовом «Белом небе».