Диверсионные операции проводятся также на железных дорогах, идущих от Москвы на запад, что затрудняет подтягивание резервов русских для летне-осеннего наступления их против группы армий «Центр» в районе выступа Вязьма — Ржев. «Однако следует отметить, — сказал далее Готцель, — что количество реально совершенных диверсий по сравнению с большим количеством забрасываемой нами агентуры слишком мало. А возвращающихся агентов после выполнения задания просто единицы. Конечно, здесь мы учитываем трудности перехода стабильной линии фронта и строгий контрразведывательный режим русских. Но причины не только в этом. По обобщенным данным разведки и контрразведки Абвера, коммунистическая идеология оказалась слишком живучей. Многие из них сознательно идут на вербовку, чтобы после заброски оказаться в рядах Красной армии и снова воевать против нас. Поэтому мы должны более внимательно изучать завербованных агентов на всех стадиях пребывания у нас и проверять их надежность, выявляя истинные мотивы и цели, связанные с выполнением задания. А ненадежных будем отводить и ликвидировать».

После совещания я и Больц возвращались к себе в «особый лагерь МТС». Оба молчали, и каждый думал о своем. Из выступления Готцеля мне стало ясно, что ставка руководства Абвера на эффективное использование диверсионной агентуры из военнопленных под угрозой провала. Ничто не помогло: ни жестокий режим, ни агитационная обработка в лагерях, ни награды, ни материальные обещания — ничем не удается совратить пленных на свою сторону.

«И тем не менее, — размышлял я, — немцы не откажутся от этой авантюры и педантично будут следовать избранному пути. Да и выбора у них нет», — подвел я итог своим мыслям.

И тут, видно, думая о том же, что и я, заговорил Больц: «Нам надо менять свое отношение к завербованным агентам, жестко закрепляя их надежность и преданность нам».

«Но каким способом: обещаниями, подачками или иными посулами?» — спросил я. «Пока завербованные агенты в течение месяца находятся в «Буссарде» и обучаются на курсах, их следует привлекать к участию в карательных операциях против партизан и в расстрелах пособников из мирного населения. Запятнанные в таких делах, они не пойдут с повинной после заброски и, выполнив задание, будут возвращаться к нам. Другого выбора у них нет».

«Да, острые меры. Только где гарантия, что, получив в руки оружие, они не перестреляют охрану и тебя и не уйдут к партизанам?» — выразил я сомнения.

«Гарантии, конечно, нет. Но попробовать можно», — не сдавался Больц.

Выписка из показаний Ростова-Беломорина на допросе в Управлении контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта

Вопрос: Охарактеризуйте начальника «Буссарда» капитана Больца и других сотрудников; где они могут находиться сейчас?

Ответ: Начальник «Буссарда» (209-й абвергруппы) капитан Фриц Больц (он же Бухольц), 43-х лет, среднего роста, физически сильного телосложения с яйцевидным лысым черепом. Лицо овальное, мясистое с маленькими глазками и крупным с горбинкой носом. Родился в г. Касселе, в семье крупного промышленника, владеющего вместе с тремя сыновьями заводами по производству вооружения и железнодорожной техники.

Отец, будучи состоятельным, имеет большие связи среди военных и партийной верхушки. По образованию Больц филолог, в совершенстве владеет русским языком.

Рано, еще студентом, примкнул к национал-социалистам, фанатично предан фюреру и его партии. Глубоко верит в будущее Германии и в то, что немцы — высшая раса на земле. Любит произносить политические речи и сам с удовольствием слушает себя.

В Абвер попал на службу по протекции отца и денежных взяток, участвовал в войне на Западе, в польской и балканской кампаниях. В июне 1941 г. вместе со мной был зачислен в зондеркоманду «Москва» и должен был участвовать в подрыве Кремля и Мавзолея (курсив наш. — Ред.)

После поражения под Москвой и расформирования зондеркоманды откомандирован в Абвер. По приобретенному опыту и влиянию семьи Больц преуспел в организации административно-хозяйственной деятельности, в деловых связях в интересах семейной фирмы. Мечтает заполучить в Белоруссии поместье с наделом земли и дармовой рабочей силой.

Мечтая и желая выслужиться, выдвигает часто нереальные проекты, которые опровергаются начальством. Однако его идею об использовании подростков в качестве диверсантов высокие инстанции Абвера поддержали.

Участвует только в таких карательных операциях против партизан, где ему ничто не угрожает. В отношении агентов бывает груб и подозрителен, русских не любит, хотя внешне старается сдерживать себя. Считает, что если из десяти агентов хоть один выполнит задание и возвратится назад, то это уже успех.

По характеру Больц — волевой, настойчивый и упрямый, не выносит никакой критики и не терпит возражений.

Женат (жена старше на два года), жену не любит и часто ей изменяет. В Смоленске, в армейском борделе содержит двух немок-любовниц. Жена с двумя детьми (девочки 8 и 12 лет) проживают под Касселем, в имении Вальдек.

Много пьет, предпочитая французский коньяк, но пьяным никогда не бывает. Курит импортные сигары. Сам управляет «опель-капитаном», всегда ездит с охраной. С точки зрения разведывательной интереса лично не представляет.

В декабре 1943 г. был переведен в штаб 203-й абверкоманды. После зимнего наступления Красной армии 4 января 1945 г. вместе с картотекой агентов и сотрудниками штаба 203-й абверкоманды выехал под Берлин, в Лукен-вальд.

Начальник 203-й абверкоманды подполковник Вильгельм Готцель, 52 лет, уроженец и житель Берлина, где проживают жена и двое сыновей. Кадровый сотрудник Абвера, умелый организатор и опытный руководитель, отличился в первый период войны умелым проведением операций под Минском. Высокого роста, шатен.

Из особых примет — хромает на левую ногу. В середине 1943 г. в связи с бегством к партизанам целой роты (120 человек) агентов был снят с должности и отправлен в Берлин.

Его заменил подполковник Арнольд Георг, 44 лет, житель Гамбурга. Среднего роста, худощавый, раскосый, на левой стороне лба шишка. Георг прислан из Берлина, работал в службе безопасности СД. В работе опыта не имеет и оперативного интереса не представляет.

Капитан Гуго Дрегер в декабре 1943 г. заменил Больца на посту начальника «Буссарда». Возраст 40 лет, высокого роста, крепкого телосложения, волосы темные с проседью, носит пенсне. Уроженец города Берепбурга на реке Заале. Опытный разведчик. Хорошо владеет польским и русским языками. В деятельность диверсионной школы подростков не вмешивался, возложив все обязанности на меня. Вместе с Больцем выехал в Лукенвальд. С оперативной точки зрения заслуживает внимания.

Унтер-офицер Шимик Роберт Антонович, 46 лет, уроженец города Риги, вместе с резидентурой Абвера выехал из Риги в Германию, в школе подростков был моим заместителем и преподавал подрывное дело. Высокого роста, носит очки, хорошо владеет русским и немецким языками.

Фролов Николай Сергеевич, 1911 г. р., уроженец Орловской области, бывший старший лейтенант, в плен попал раненый. Преподаватель парашютного дела. В начале 1945 года бежал через линию фронта в Красную армию.

Обер-лейтенант Горохов Николай Васильевич, 1900 г. р., уроженец Рязанской области, белоэмигрант, руководил в «Буссарде» группой преподавателей (Уткин, Ситников и Абрамов) подрывного дела. Выехал с Больцем в Лукенвальд.

Таболин Иван Семенович, 1923 г. р., уроженец Курской области. Преподавал подросткам правила обращения со стрелковым оружием. Разведчик Красной армии, захвачен в плен при переходе линии фронта раненым на минном поле. Агитировал ребят не выполнять задания немцев, через них пытался связаться со своим командованием. Во время отходного банкета перед отправкой подростков на задание вместе с ними расстрелял портрет Гитлера, за что должен был быть арестован Больцем и отправлен в гестапо, но ему удалось бежать к партизанам.