Мехлис ответил: «Вот тут докладывает мне Железников, начальник «Смерша». Они арестовали двух диверсантов-подростков, которые по заданию немцев должны были взрывать паровозы. Учитывая, что в тылы фронтов заброшено 29 таких диверсантов, это создает опасность нашим коммуникациям. Немцы явно стремятся нарушить снабжение советских войск железнодорожным транспортом».

Поскольку дело уже касалось контрразведки, Мехлис отстранил от уха микрофон так, чтобы я мог слышать реакцию Сталина. Я услышал медленный, с акцентом голос Сталина. Он говорил: «Значит, арестовали! Кого? Детей! Им учиться надо, а не в тюрьме сидеть. Выучатся — порушенное хозяйство будут восстанавливать. Соберите их всех и отправьте в ремесленное училище. А об опасности нашим коммуникациям доложить в ГКО». Сталин попрощался, а Мехлис — трепетно, даже, как мне казалось, с удовольствием, — еще держал перед собой трубку телефона.

Мы направили в Москву донесения, и вскоре оттуда по нашей информации и сведениям из других источников Главное управление контрразведки «Смерш» разослало всем своим органам на местах ориентировку, в которой указывалось, что, хотя все 29 подростков-диверсантов и отказались выполнять задания германской разведки, тем не менее немецкие спецслужбы и в дальнейшем могут использовать детей для выполнения в нашем тылу аналогичных заданий по диверсии, поэтому предлагалось:

1. Проинструктировать сотрудников оперативно-розыскных групп и агентуру, используемую для розыска вражеских разведчиков, а также ориентировать командование частей Красной армии, контрольно-пропускных пунктов и постов службы ВНОС о возможных забросках немецкой разведкой на нашу сторону подростков с диверсионными заданиями — для усиления их розыска.

2. При появлении в районах железных дорог и населенных пунктов подростков, вызывающих подозрение, тщательно обыскивать их в целях обнаружения взрывчатки и пропусков, выданных немецкой разведкой, и путем опросов выяснять причины и цели их пребывания в данном месте.

3. При задержании подростков-диверсантов и получении от них сведений о том, что полученную от немцев взрывчатку они спрятали или выбросили, — немедленно принимать меры к ее розыску, привлекая для этого и самих диверсантов.

4. Обо всех случаях задержания подростков-диверсантов немедленно сообщать в Главное управление «Смерш».

«А Кругликов и Маренков оставались у нас, — продолжал рассказ Николай Иванович. — Они ходили в школу, иногда, когда требовалось, участвовали в оперативных мероприятиях вместе с оперативными работниками и чувствовали себя как дома.

В середине октября наше полевое Управление Брянского фронта было преобразовано во 2-й Прибалтийский фронт, наступавший на Ригу Несколько армейских соединений и нас, военных чекистов, перебросили в Прибалтику.

Мишу вместе с другими ребятами направили в Московскую область в училище, а Петю усыновил Василий Степанович и взял с собой на новый фронт. Но, к несчастью, они как-то по свежевыпавшему снегу ехали на «Виллисе», наскочили на мину и погибли. Похоронили мы их обоих на братском кладбище».

Впоследствии из ориентировок я узнал, что детей и взрослых диверсантов готовила абвергруппа-209 под условным названием «Буссард», которую разрабатывали чекисты 1-го Белорусского фронта. Расправились с ней в 1945 г.

И вот 4 тома этого дела я держу на столе и знакомлюсь со структурой немецкой военной разведки, абверкомандами и входившими в них абвергруппами, а также с их официальным составом и методами работы.

Германская военная разведка и контрразведка до 1944 г. были объединены в управление «Абвер-заграница» под руководством адмирала Вильгельма Канариса[14] и подчинялись непосредственно шефу ОКВ — Главного командования немецких вооруженных сил фельдмаршалу Кейтелю[15].

Оставаясь орудием военной верхушки до лета 1944 г., Абвер вследствие интриг, противоречий с гражданской службой безопасности, а также участия Канариса в заговоре против Гитлера, был переведен в качестве самостоятельного военного управления в ведомство Гиммлера — Главное управление Имперской безопасности (РСХА)[16]. Канарпс был арестован и в 1945 г. казнен.

По замыслу плана «Барбаросса», рассчитанного на то, чтобы в течение трех месяцев молниеносно разгромить Советский Союз, политические и военные руководители фашистской Германии делали ставку не только на вермахт (вооруженные силы), но и на массовые диверсионные операции.

При этом они исходили из того, что диверсия — это особая наука, как тайно, так и скрыто готовить и проводить разрушения материальных объектов, уничтожать людей, наводить страх и панику. Острота и опасность диверсий, как в мирное, так и в военное время, заключаются в широком выборе объектов воздействия, скрытности подготовки, нанесении максимального ущерба, применении новейших средств науки и техники и, наконец, в тщательном отборе и обучении исполнителей. Все эти характеристики предопределяли выбор и массовое применение немцами диверсий в войне против Советского Союза. Тем более что к тому времени они накопили немалый опыт широкого проведения диверсий против стран Европы.

Осуществление диверсий возлагалось на военную разведку Абвер, структура которой состояла из трех основных отделов: Абвер-1 — разведка[17], Абвер-2 — диверсии и разложение войск противника[18], и Абвер-3 — контрразведка[19].

Абвер-2 разрабатывал тактику и методику совершения диверсий, в приданном ему технологическом институте изобретались и испытывались средства для взрывов, поджогов и отравлений. Будучи штабным отделом центрального аппарата, Абвер-2 занимался и организацией специальных диверсионных формирований из лиц, знавших русский и другие языки Советского Союза.

Так, в полку «Курфюрст»[20], дивизии «Бранденбург-800»[21], батальоне «Бергман»[22] почти все диверсанты владели русским языком. Кроме этих подразделений, Абверу-2 подчинялись специальные фронтовые отделы — аб-веркоманды и входящие в них абвергруппы, которые придавались штабам армий и армейских группировок. Так, группе армий «Центр» была придана абверкоманда-203, в которую входило пять абвергрупп, в том числе абверг-руппа-209 под условным названием «Буссард».

Все эти команды и группы имели при себе диверсионные школы и курсы, где обучались и откуда забрасывались подготовленные диверсанты. Например, абверкоманда-203 имела несколько школ, в том числе основные школы в Минске и Смоленске («Особый лагерь МТС»), «Буссард» имел две школы — в одной обучались взрослые диверсанты, в другой — подростки («Особая команда Гемфурт»).

Главная кадровая проблема всех этих многочисленных структур состояла в поиске и вербовке агентуры, способной выполнять задания по диверсии. Специальные, наиболее опытные офицеры-вербовщики разъезжали постранам Европы, выявляя благонадежных русских эмигрантов, в основном из белогвардейской среды, и направляли их в школы и на курсы, где их обучали тактике диверсионных операций.

К маю 1941 г. комплектование и обучение диверсионных кадров согласно плану «Барбаросса» было закончено. И началась заблаговременная заброска агентуры в заранее намеченные приграничные районы Советского Союза. Диверсанты создавали в лесах запасные склады оружия и взрывчатки, вели разведку уязвимых объектов, вербовали из местных жителей диверсантов и, конечно, совершали диверсионные акты.

С началом вероломного нападения на Советский Союз диверсионная деятельность гитлеровских спецслужб приняла исключительный размах и до конца войны велась с невиданным в истории ожесточением. Абверкоманды и абвергруппы, непосредственно приданные штабам армий и армейским группировкам, действовали по плану военного командования на главных оперативных и стратегических направлениях вермахта.