Конкретно это проявлялось в том, что количество совершенных диверсий по сравнению с большим числом заброшенной агентуры выглядело ничтожно малым. Примерно половина агентуры, завербованной из советских военнопленных, после переброски добровольно явилась с повинной. Многие из них сознательно шли на вербовку, чтобы оказаться на стороне Красной армии и сражаться за Родину. Некоторые агенты, отказавшись от выполнения задания, но, боясь ответственности перед военным трибуналом (немцы усиленно вдалбливали эту мысль), проникали в маршевые роты и честно сражались с врагом.

Те диверсанты, которые намерены были выполнять задания разведки, обезвреживались чекистами еще до того, как они проникали на объекты диверсии.

Советская военная контрразведка не только знала структуру разведки противника, ее ухищрения, приемы и методы работы, но и была осведомлена о планах и подготавливаемых операциях. Мастерство самих чекистов возросло и находилось на такой высоте, что позволяло внедриться как в руководящие органы разведки, так и в ее школы.

Чекистам удалось проникнуть в Смоленскую, Минскую и другие диверсионные школы и центры. Это давало возможность быть в курсе не только характера и направления работы этих школ и команд, но и знать контингент обучающихся, планируемые операции, количество групп, приметы, клички и район действия ее участников.

Поэтому советская военная контрразведка в основном располагала информацией об агентуре еще до того, как начиналась ее заброска. Разведка противника, не имея существенных успехов в подрывной деятельности, вынуждена была менять тактику, тщательно готовить агентуру и лихорадочно искать иные пути для решения тех задач, которые ставили перед ней руководители гибнущего рейха. Прежде всего, стремясь максимально обеспечить свою агентуру от провала и добиться от нее максимального результата, руководство Абвера стало искать новые способы и средства совершения диверсий, новых надежных исполнителей, чтобы ударить по самому уязви-мому месту русских — железнодорожному транспорту и прежде всего вывести из строя паровозный парк.

И тогда, в начале лета 1943 года, во фронтовом диверсионном центре Абвера в Смоленске, родился чудовищный по своей бесчеловечности план: использовать в качестве диверсантов детей-подростков в возрасте от 11 до 16 лет.

Во-первых, в отличие от взрослых на них мало обращают внимание.

Во-вторых, их много бродит осиротевших и неприкаянных по тылам фронта. Многие детские дома Смоленщины и Белоруссии, не успевшие эвакуироваться, переполнены бездомными детьми.

В-третьих, немцами учитывалось своеобразие и неустойчивость психологии подростков переходного возраста, неустоявшиеся взгляды и подверженность их идеологической обработке.

В-четвертых, усиленным питанием и улучшением материальных условий подростков можно привлечь на свою сторону. Кроме того, по замыслу специалистов Абвера, гарантия успеха обеспечивалась маскировкой средств диверсии — мины большой мощности заделывались под куски каменного угля, которые подростки должны были незаметно подбрасывать в бурты угля на железнодорожных станциях, где заправляются паровозы.

В июле 1943 «Буссард» (209-я Абвергруппа) организовал в Германии, под Касселем детскую диверсионную школу, набрав в нее 30 подростков из детского дома и окрестных от Смоленска деревень. Подростков вывезли в эту школу, где они прошли обучение и идеологическую обработку. В ночь с 29 на 30 августа «Буссард» по заданию штаба группы армий «Центр» начал заброску подростков самолетами с аэродрома Оршу в тыл Красной армии, в районы прифронтовых железнодорожных станций с заданием выводить из строя паровозы.

Первая группа 10 человек, снабженная по 3 мины под видом кусков каменного угля, была заброшена в тыл Калининского фронта, вторая группа — в тылы Брянского и Центрального фронтов, третья — в тыл Западного фронта.

Но все подростки отказались выполнять задание немцев. Большинство их явилось с повинной, принесли с собой взрывчатку и парашюты. Отдельные подростки были задержаны на пути домой, в деревни к родным. Учитывая, что Абвер для обеспечения планов военного командования вермахта, рассчитанных на удержание Смоленских ворот в Белоруссию и Польшу путем длительной позиционной обороны, начал новый набор диверсантов, в том числе из подростков, закономерно ожидать наращивания диверсионных операций на растянутых коммуникациях наших войск.

В связи с этим, располагая широкой информацией о «Буссарде», оперативными возможностями в его диверсионных школах, военная контрразведка «Смерш» планирует провести операцию по пресечению деятельности «Буссарда» и уводу диверсионной школы подростков в расположение войск Красной армии.

Начальник Главного Управления контрразведки «Смерш» наркомата обороны

Комиссар 2-го ранга /В. Абакумов/

Продолжение собственноручных показаний Ростова-Беломорина: с чувством удовлетворения — на Запад

Отвечая на вопрос о своей деятельности после первой заброски 1 сентября подростков-диверсантов, я хочу подчеркнуть, что испытывал душевное удовлетворение. Оно основывалось на том, что наконец-то закончились муки и терзания для ребят и что они, надеюсь, благополучно приземлятся и окажутся у своих. Что касается задания, то я был уверен, что никто из них выполнять его не будет.

Возвращаясь из Орши в Смоленск вместе с Фроловым и Больцем, которые бахвалились проведенной операцией и фантазировали о том, когда следует ждать возвращения подростков после выполнения задания, молча слушал их болтовню, усмехался и с удивлением наблюдал в окно машины лихорадочное строительство укреплений на окраине Орши и на пути к Смоленску На многих танкоопасных участках устанавливались и маскировались самоходные орудия. Всюду по траншеям сновали солдаты вермахта, рылись окопы, сооружались доты и дзоты. Я понял, что судьба Смоленска предрешена и немцы будут оборонять Оршу и Витебск, чтобы закрыть ворота Красной армии в Белоруссию и дальше — в Польшу.

Глядя на молоденьких солдат, я размышлял о том, как сравнительно быстро и умело германские милитаристы в качестве основного средства мировой победы увлекли немцев идеями нацизма и создали образцовую военную машину. Собрав морально-политический урожай на почве версальского оскорбления, они направили патриотические чувства немцев в русло оголтелого шовинизма, пропустили через мясорубку войны лучшие силы и цвет немецкого народа. Они выжали все что можно из людских ресурсов Германии во имя осуществления своих бредовых захватнических планов. И сейчас они уже мобилизуют неокрепшую молодежь.

Въехав в Смоленск, я обратил внимание на усиленное движение машин на запад, в сторону Минска. У штаба абверкоманды, куда мы подъехали, стояли грузовые машины под погрузкой. Нас троих принял со своими замами начальник абверкоманды подполковник Арнольд. Он поздравил с успешным окончанием операции и кратко сообщил о положении на фронте.

«Русские, — сказал он, — войсками Калининского и Западного фронтов рвутся к Смоленску Сейчас их армии, обескровленные в боях за Ельню и Спас-Демянск, перегруппировываются и, поданным разведки, пополняются резервами, чтобы наступать на Смоленск. На этот участок наше командование уже перебросило 16 дивизий, чтобы после оставления Ельни и Спас-Демянска не допустить захвата Духовщины и Ярцева — последних ключевых рубежей к Смоленску. Пока сохраняется пауза в боях, командование решило перебазироваться в Белоруссию, в Минск. Соответственно, и мы, 203-я абверкоманда, переезжает туда же.

Особый лагерь МТС и ваш «Буссард» в течение трех дней должен переехать под Минск, в населенный пункт Курганы в здания бывшего зерносовхоза. Туда уже посланы офицеры с командой строителей для подготовки помещений. После переезда в Курганы сразу начинайте новый набор подростков из детских домов Минска и Орши. Из деревенских семей никого не берите, потому что все семьи там связаны с партизанами. Количество набираемых детдомовцев должно быть увеличено в два раза. Это заявка штаба группы армий «Центр». На этом настаивает и генерал Модель, который доволен и верит в наши диверсионные операции.