Пройдя проверку, Скоробогатов встречается с Ростовым, азатем убеждает Ростова в бессмысленности борьбы на стороне Гитлера. В начале 1945 г. с помощью ребят и поляков-патриотов Скоробогатов вместе с Ростовым выводит в расположение наступающих частей Красной армии всю диверсионную школу, в том числе и детей-подростков. Они попадают в Управление контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта[7], где Ростов-Беломорин рассказывает о своей судьбе и работе. Изучив все данные о Ростове-Беломорпне, контрразведка предлагает ему встретиться с Мезенцевой, которая заброшена под Берлин и работает по сбору разведывательной информации. Ростов-Беломорин согласен. Но перед вылетом на задание Центр получает сообщение, что Мезенцева погибла, попав в засаду. Узнав об этом, Ростов-Беломорин покончил с собой.

Таким образом, перед вами не просто остросюжетный шпионский детектив времен Второй мировой, это одновременно и история любви — с трагическим финалом в совершенно шекспировском духе.

Надеемся, книга Н. В. Губернаторова «Смерш» против «Буссарда» вызовет неподдельный интерес не только у ветеранов Великой Отечественной войны, ветеранов и сотрудников органов госбезопасности, историков, но также у широкого круга молодых читателей, которым небезразличен вопрос о том, какой дорогой ценой досталась всем нам Победа.

A. А. Зданович, Президент Общества изучения истории

отечественных спецслужб,

B. К. Былинин, член президиума Общества изучения истории

отечественных спецслужб

Этой книге предшествовали события, послужившие автору началом для ее написания.

Работая в аппарате Юрия Владимировича Андропова, к началу 1982 г. я уже знал, что его переводят из КГБ в ЦК КПСС. Изучив за долгие годы его душевную чуткость и отзывчивое отношение не только к своим сотрудникам, но и вообще к людям, я обратился к нему на одним из докладов с личной просьбой. Юрий Владимирович снял очки и, отрываясь от бумаг, спросил своим мягким голосом:

— Рассказывайте, какая просьба?

Подавив волнение, я заговорил:

— Юрий Владимирович, разрешите мне перейти на работу в Высшую Краснознаменную школу КГБ, только там я могу закончить и защитить докторскую диссертацию.

После непродолжительной паузы Андропов, как бы размышляя вслух, сказал:

— Да, пожалуй, при нашей загрузке здесь завершить диссертацию трудно, тем более что подготовку к защите и саму защиту вам придется делать в ученом совете школы.

Затем, откинув голову назад, он задумался и произнес:

— Я сейчас припоминаю: вы подобное желание уже высказывали, когда я поздравлял вас с присвоением вам генеральского звания и пожелал дальше расти, тем более что генеральское звание гармонирует с вашей фамилией и на слух звучит исторически приятно — генерал Губернаторов. Помню, вы искренне ответили, что рост в генеральских званиях вас не привлекает и что хотели бы защитить докторскую диссертацию и посвятить себя научно-педагогической деятельности. Кстати, а как называется тема вашей докторской?

Я ответил:

— Ученый совет утвердил мне тему: «Борьба органов государственной безопасности СССР с диверсионной деятельностью немецко-фашистской разведки в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.». Тема советом признана актуальной как с точки зрения исторического опыта, так и с точки зрения возможности использования его в настоящем и будущем времени.

— Тема действительно актуальна и интересна, — заметил Андропов. — И опыт следователя вам пригодится.

— Да, мне пришлось расследовать уголовные дела по диверсии. Опыт, конечно, пригодится, — ответил я.

Подытоживая наш разговор, Андропов сказал:

— Ну, что ж, в принципе я не возражаю против вашего перехода.

— Спасибо за поддержку, Юрий Владимирович. Но возражает ваш начальник секретариата. Он мотивирует это тем, что придет новый председатель, ему надо помочь быстрее вникнуть вдела, сохраняя преемственность.

— Вообще-то он по-своему прав, — заметил Андропов и с некоторой иронией спросил: — А вы, что ж, не очень хотите работать с новым председателем?

— Нет, почему же. За тридцать два года службы в КГБ я поработал с четырьмя председателями, готов трудиться и с пятым, — ответил я как можно спокойнее.

— Ну, хорошо! Я поговорю с начальником секретариата, посоветуюсь со своими замами и сообщу о нашем решении.

Через несколько дней меня вызвал Андропов и, как мне показалось, не без удовольствия, с радостным подъемом сказал:

— Поздравляю, начальника секретариата я уговорил, мои замы согласны. Я дал команду управлению кадров оформить приказом ваш переход в Высшую школу, Там сейчас нужен начальник научно-исследовательского отдела. Правда, должность не генеральская, но мы сохраняем вам прежний оклад денежного содержания. Вас это устроит?

Я поблагодарил за заботу и сказал, что меня это решение вполне устраивает, так как соответствует личным планам.

— Но это еще не все, — продолжил Андропов. — В связи с вашим переходом мне хотелось бы поделиться некоторыми соображениями, которыми мы обменялись с моими замами. Тема вашей будущей диссертации историческая, и вам придется работать с архивами времен войны. К сожалению, в отличие от Минобороны, наш военный опыт недостаточно обобщен и не собран в документах. Не только широкая общественность, наши историки, но и молодые чекисты не знают, как действовали чекисты в военное время, не имеют возможности знакомиться с документами и изучать их. А ведь нам есть что показать и чем заслуженно гордиться. Одних только званий Героя Советского Союза присвоено более чем тридцати чекистам, а двое награждены высшими полководческими орденами Суворова.

Поэтому решено подготовить и издать в нескольких томах, в том числе в открытой печати, сборник документов о деятельности органов государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Я просил бы вас создать в структуре отдела и возглавить рабочую группу, которая занялась бы поиском, отбором документов, их научной систематизацией и подготовкой к изданию. Составьте план сборника с учетом требований историографии, предложите состав редколлегии, которую возглавит один из моих замов, на которого вы и будете замыкаться. Вам будут помогать учетно-архивные подразделения всего Комитета. А в группу подберите опытных специалистов: историков, архивистов, ветеранов-чекистов. И последнее. Скажите откровенно: эта объемная работа не помешает вам завершить диссертацию?

Я с жаром, совершенно искренне ответил, что наоборот, именно эта работа будет способствовать высокому качеству написания диссертации.

Так я окунулся в историю незримого фронта тайной войны 1941–1945 гг.

Когда я пришел в школу, в научно-исследовательском отделе уже работала небольшая группа составителей, которая затребовала многие тома из военного архива, сосредоточенного в г. Омске. Каждый присланный том был с любовью и аккуратностью оформлен, так что, казалось, сотрудники архива старались увековечить дела военных чекистов, не вернувшихся с войны.

Втянувшись в работу, я начал с наиболее важных документов-спецсообщений, направлявшихся лично И. В. Сталину в Государственный Комитет Обороны (ГКО), а также Ставку Верховного Главнокомандования и другие высшие инстанции.

Так, мое внимание особенно привлекло спецсообщение Управления контрразведки «Смерш» Брянского фронта, адресованное в ГКО[8] И. В. Сталину. Оно выделялось не столько своим необычным содержанием, но и подписью начальника — генерал-лейтенанта Н. И. Железникова[9]. Дело в том, что легендарный чекист, Николай Иванович, которого я хорошо знал, находился рядом, в Высшей школе КГБ. Он был начальником основного — контрразведывательного факультета школы. Его уважали и любили не только слушатели, но и весь профессорско-преподавательский состав.