«Я скачу позади на полслова…»
Я скачу позади на полслова,
На нерезвом коне, без щита, —
Я похож не на ратника злого,
А скорее — на злого шута.
Бывало, вырывался я на корпус,
Уверенно, как сам великий князь,
Клонясь вперед — не падая, не горбясь,
А именно намеренно клонясь.
Но из седла меня однажды выбили —
Копьем поддели, сбоку подскакав, —
И надо мной, лежащим, лошадь вздыбили,
И надругались, плетью приласкав.
Рядом всадники с гиканьем диким
Копья целили в месиво тел.
Ах дурак я, что с князем великим
Поравняться в осанке хотел!
Меня на поле битвы не ищите —
Я отстранен от всяких ратных дел, —
Кольчугу унесли — я беззащитен
Для зуботычин, дротиков и стрел.
Зазубрен мой топор, и руки скручены,
Ложусь на сбитый наскоро настил,
Пожизненно до битвы недопущенный
За то, что раз бестактность допустил.
Назван я перед ратью двуликим —
И топтать меня можно, и сечь.
Но взойдет и над князем великим
Окровавленный кованый меч!..
Встаю я, отряхаюсь от навоза,
Худые руки сторожу кручу,
Беру коня плохого из обоза,
Кромсаю ребра — и вперед скачу.
Влечу я в битву звонкую да манкую —
Я не могу, чтоб это без меня, —
И поступлюсь я княжеской осанкою,
И если надо — то сойду с коня!
Я НЕ УСПЕЛ
(Тоска по романтике)
Болтаюсь сам в себе, как камень в торбе,
И силюсь разорваться на куски,
Придав своей тоске значенье скорби,
Но сохранив загадочность тоски…
Свет Новый не единожды открыт,
А Старый весь разбили на квадраты,
К ногам упали тайны пирамид,
К чертям пошли гусары и пираты.
Пришла пора всезнающих невежд,
Все выстроено в стройные шеренги,
За новые идеи платят деньги —
И больше нет на «эврику» надежд.
Все мои скалы ветры гладко выбрили —
Я опоздал ломать себя на них;
Всё золото мое в Клондайке выбрали,
Мой черный флаг в безветрии поник.
Под илом сгнили сказочные струги,
И могикан последних замели,
Мои контрабандистские фелюги
Худые ребра сушат на мели.
Висят кинжалы добрые в углу
Так плотно в ножнах, что не втиснусь между.
Смоленый плот — последнюю надежду —
Волна в щепы разбила об скалу.
Вон из рядов мои партнеры выбыли
У них сбылись гаданья и мечты:
Все крупные очки они повыбили —
И за собою подожгли мосты.
Азартных игр теперь наперечет.
Авантюристы всех мастей и рангов
По прериям пасут домашний скот —
Там кони пародируют мустангов.
И состоялись все мои дуэли,
Где б я почел участие за честь.
Там вызвать и явиться — всё успели,
Всё предпочли, что можно предпочесть.
Спокойно обошлись без нашей помощи
Все те, кто дело сделали мое, —
И по щекам отхлестанные сволочи
Бессовестно ушли в небытиё.
Я не успел произнести: «К барьеру!» —
А я за залп в Дантеса все отдам.
Что мне осталось — разве красть химеру
С туманного собора Нотр-Дам?!
В других веках, годах и месяцах
Все женщины мои отжить успели, —
Позанимали все мои постели,
Где б я хотел любить — и так, и в снах.
Захвачены все мои одра смертные —
Будь это снег, трава иль простыня,
Заплаканные сестры милосердия
В госпиталях обмыли не меня.
Мои друзья ушли сквозь решето —
Им всем досталась Лета или Прана, —
Естественною смертию — никто,
Все — противоестественно и рано.
Иные жизнь закончили свою —
Не осознав вины, не скинув платья, —
И, выкрикнув хвалу, а не проклятья,
Беззлобно чашу выпили сию.
Другие — знали, ведали и прочее, —
Но все они на взлете, в нужный год —
Отплавали, отпели, отпророчили…
Я не успел — я прозевал свой взлет.
«Все <с> себя снимаю — слишком душно…»
Все <с> себя снимаю — слишком душно, —
За погодой следую послушно, —
Но
все долой — нельзя ж!
Значит, за погодой не угнаться:
Дальше невозможно раздеваться, —
Да,
это же не пляж!
Что-то с нашей модой стало ныне:
Потеснили макси снова мини —
Вновь,
вновь переворот!
Право, мне за модой не угнаться —
Дальше невозможно <одеваться>,
Но —
и наоборот!
Скучно каждый вечер слушать речи:
У меня за вечер по две встречи, —
Тот
и другой — не прост.
Трудно часто переодеваться —
Значит, мне приходится стараться, —
Вот,
вот ведь в чем вопрос!
