ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ
Я вышел ростом и лицом —
Спасибо матери с отцом, —
С людьми в ладу — не понукал, не помыкал,
Спины не гнул — прямым ходил,
И в ус не дул, и жил как жил,
И голове своей руками помогал…
Но был донос и был навет —
Кругом пятьсот и наших нет, —
Был кабинет с табличкой «Время уважай», —
Там прямо бéз соли едят,
Там штемпель ставят наугад,
Кладут в конверт — и посылают за Можай.
Потом — зачет, потом — домой
С семью годами за спиной, —
Висят года на мне — ни бросить, ни продать.
Но на начальника попал,
Который бойко вербовал, —
И за Урал машины стал перегонять.
Дорога, а в дороге — МАЗ,
Который по уши увяз,
В кабине — тьма, напарник третий час молчит, —
Хоть бы кричал, аж зло берет —
Назад пятьсот, пятьсот вперед,
А он — зубами «Танец с саблями» стучит!
Мы оба знали про маршрут,
Что этот МАЗ на стройках ждут, —
А наше дело — сел, поехал — ночь, полнóчь!
Ну надо ж так — под Новый год —
Назад пятьсот, пятьсот вперед, —
Сигналим зря — пурга, и некому помочь!
«Глуши мотор, — он говорит, —
Пусть этот МАЗ огнем горит!»
Мол, видишь сам — тут больше нечего ловить.
Мол, видишь сам — кругом пятьсот,
А к ночи точно — занесет, —
Так заровняет, что не надо хоронить!..
Я отвечаю: «Не канючь!»
А он — за гаечный за ключ
И волком смотрит (он вообще бывает крут), —
А что ему — кругом пятьсот,
И кто кого переживет,
Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!
Он был мне больше чем родня —
Он ел с ладони у меня, —
А тут глядит в глаза — и холодно спине.
А что ему — кругом пятьсот,
И кто там после разберет,
Что он забыл, кто я ему и кто он мне!
И он ушел куда-то вбок.
Я отпустил, а сам — прилег, —
Мне снился сон про наш «веселый» наворот:
Что будто вновь кругом пятьсот,
Ищу я выход из ворот, —
Но нет его, есть только вход, и то — не тот.
…Конец простой: пришел тягач,
И там был трос, и там был врач,
И МАЗ попал куда положено ему, —
И он пришел — трясется весь…
А там — опять далекий рейс, —
Я зла не помню — я опять его возьму!
МИШКА ШИФМАН
Мишка Шифман башковит —
У него предвиденье.
«Что мы видим, — говорит, —
Кроме телевиденья?!
Смотришь конкурс в Сопоте —
И глотаешь пыль,
А кого ни попадя
Пускают в Израиль!»
Мишка также сообщил
По дороге в Мнёвники:
«Голду Меир я словил
В радиоприемнике…»
И такое рассказал,
До того красиво! —
Я чуть было не попал
В лапы Тель-Авива.
Я сперва-то был не пьян,
Возразил два раза я —
Говорю: «Моше Даян —
Сука одноглазая, —
Агрессивный, бестия,
Чистый фараон, —
Ну а где агрессия —
Там мне не резон».
Мишка тут же впал в экстаз —
После литры выпитой —
Говорит: «Они же нас
Выгнали с Египета!
Оскорбления простить
Не могу такого, —
Я позор желаю смыть
С Рождества Христова!»
Мишка взял меня за грудь:
«Мне нужна компания!
Мы ж с тобой не как-нибудь —
Здравствуй, до свидания, —
Побредем, паломники,
Чувства придавив!..
Хрена ли нам Мнёвники —
Едем в Тель-Авив!»
Я сказал: «Я вот он весь,
Ты же меня спас в порту.
Но одна загвоздка есть:
Русский я по паспорту.
Только русские в родне,
Прадед мой — самарин, —
Если кто и влез ко мне,
Так и тот — татарин».
Мишку Шифмана не трожь,
С Мишкой — прочь сомнения:
У него евреи сплошь
В каждом поколении.
Дед, параличом разбит, —
Бывший врач-вредитель…
А у меня — антисемит
На антисемите.
Мишка — врач, он вдруг затих:
В Израиле бездна их, —
Гинекологов одних —
Как собак нерезаных;
Нет зубным врачам пути —
Слишком много просятся.
Где на всех зубов найти?
Значит — безработица!
Мишка мой кричит: «К чертям!
Виза — или ванная!
Едем, Коля, — море там
Израилеванное!..»
Видя Мишкину тоску, —
А он в тоске опасный, —
Я еще хлебнул кваску
И сказал: «Согласный!»
…Хвост огромный в кабинет
Из людей, пожалуй, ста.
Мишке там сказали «нет»,
Ну а мне — «пожалуйста».
Он кричал: «Ошибка тут, —
Это я — еврей!..»
А ему: «Не шибко тут!
Выйдь, вон, из дверей!»
Мишку мучает вопрос:
Кто здесь враг таинственный?
А ответ ужасно прост —
И ответ единственный:
Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, —
Мишка пьет проклятую, —
Говорит, что за графу
Не пустили — пятую.
