«Парад-алле! Не видно кресел, мест!..»
Парад-алле! Не видно кресел, мест!
Оркестр шпарил марш — и вдруг,
весь в черном,
Эффектно появился шпрехшталмейстр
И крикнул о сегодняшнем коверном.
Вот на манеже мощный черный слон, —
Он показал им свой нерусский норов.
Я раньше был уверен, будто он —
Главою у зверей и у жонглеров…
Я был не прав: с ним шел холуй с кнутом —
Кормил его, ласкал, лез целоваться
И на ухо шептал ему… О чем?!
В слоне я сразу начал сомневаться.
Потом слон сделал что-то вроде па —
С презреньем и уведен был куда-то.
И всякая полезла шантрапа —
В лице людей, певиц и акробатов…
Вот выскочили трое молодцов —
Одновременно всех подвергли мукам, —
Но вышел мужичок, из наглецов,
И их убрал со сцены ловким трюком.
Потом, когда там кто-то выжимал
Людей ногами, грудью и руками, —
Тот мужичок весь цирк увеселял
Какой-то непонятностью с шарами.
Он все за что-то брался, что-то клал,
Хватал за все, — я понял: вот работа!
Весь трюк был в том, что он не то хватал —
Наверное, высмеивал кого-то!
Убрав его — он был навеселе, —
Арену занял сонм эквилибристов…
Ну всё, пора кончать парад-алле
Коверных! Дайте туш — даешь артистов!
«Я лежу в изоляторе…»
Я лежу в изоляторе —
Здесь кругом резонаторы, —
Если что-то случается —
Тут же врач появляется.
Здесь врачи — узурпаторы,
Злые, как аллигаторы.
Персонал — то есть нянечки —
Запирают в предбанничке.
Что мне север, экваторы,
Что мне бабы-новаторы —
Если в нашем предбанничке
Так свирепствуют нянечки!
Санитары — как авторы, —
Хоть не бегай в театры вы! —
Бьют и вяжут, как веники, —
Правда, мы — шизофреники.
У них лапы косматые,
У них рожи усатые,
И бутылки початые,
Но от нас их попрятали.
«У меня долги перед друзьями…»
У меня долги перед друзьями,
А у них зато — передо мной, —
Но своими странными делами
И они чудят, и я чудной.
Напишите мне письма, ребята,
Подарите мне пару минут —
А не то моя жизнь будет смята
И про вас меньше песен споют.
Вы мосты не жгите за собою,
Вы не рушьте карточных домов, —
Бог с ними совсем, кто рвется к бою
Просто из-за женщин и долгов!
Напишите мне письма, ребята,
Осчастливьте меня хоть чуть-чуть, —
А не то я умру без зарплаты,
Не успев вашей ласки хлебнуть.
«Граждане! Зачем толкаетесь…»
Граждане! Зачем толкаетесь,
На скандал и ссору нарываетесь —
Сесть хотите? дальняя дорога?..
Я вам уступлю, ради бога!
Граждане, даже пьяные,
Все мы — пассажиры постоянные,
Все живем, билеты отрываем,
Все — по жизни едем трамваем…
Тесно вам? И зря ругаетесь —
Почему вперед не продвигаетесь?
Каши с вами, видимо, не сваришь…
Никакой я вам не товарищ!
Ноги все прокопытили,
Вон уже дыра в кулак на кителе.
Разбудите этого мужчину —
Он во сне поет матерщину.
Граждане! Жизнь кончается —
Третий круг сойти не получается!
«С вас, товарищ, штраф — рассчитайтесь!..
Нет? Тогда — еще покатайтесь…»
«Я уверен, как ни разу в жизни…»
Я уверен, как ни разу в жизни,
Это точно,
Что в моем здоровом организме —
Червоточина.
Может, мой никчемный орган — плевра,
Может — многие, —
Но лежу я в отделенье невро —
патологии.
Выдам то, что держится в секрете,
Но — наверное,
Наше населенье на две трети —
Люди нервные.
Эврика! Нашел — вот признак первый,
Мной замеченный:
Те, кто пьют, — у них сплошные нервы
Вместо печени.
Высох ты и бесподобно жилист,
Словно мумия, —
Знай, что твои нервы обнажились
До безумия.
Если ты ругаешь даже тихих
Или ссоришься —
Знай, что эти люди — тоже психи, —
Ох, напорешься!
«Слухи по России верховодят…»
Слухи по России верховодят
И со сплетней в терцию поют.
Ну а где-то рядом с ними ходит
Правда, на которую плюют.
