— Поверни камень, если почувствуешь, что нужна помощь, — сказал Лори. — Связанный с ним артефакт у меня, я пойму и приду. Если Кай не вернется, попроси горничную остаться на ночь.

Тони терпеливо ждала, заставляя себя читать или рукодельничать. Длинные дни сменялись не менее длинными вечерами, а потом наступала ночь, и Тони прислушивалась к шорохам в пустом доме, лишь под утро забываясь тревожным сном.

Ничего удивительного, ей стало казаться, что ее бросили. Если Лори предупредил о том, что будет занят, то Кай исчез молча. Тони посчитала, что мужчины по-разному избавились от ненужной содержанки. Нет, скорее опасной. Все же она — дочь изменника… что бы ни говорил Лори…

Тони несколько раз на дню то убеждала себя в том, что покровители никогда ее не обманывали, то падала духом и плакала, сожалея о том, что рассказала им правду о себе. И возвращение Кая, конечно же, ее потрясло. Но ведь он ждал иного приема…

— Милорд… Это из-за обиды? — поинтересовался Кай, помолчав. — Из-за того, что я исчез, не предупредив?

— Нет. — Тони зябко повела плечами. — Мне показалось, вы… не рады… возвращению.

Она могла бы соврать. И пусть это запрещено, она не боялась наказания. Правда нужна была ей, чтобы хоть что-то прояснить.

— Не рад? — переспросил Кай хриплым голосом.

Одно движение — и он очутился рядом с Тони.

— Не рад…

Горячее дыхание обожгло шею. Губы коснулись нежной кожи. Тони вскрикнула, почувствовав укус.

— Все еще уверена, что не рад?

Она и охнуть не успела, как Кай забрался руками под юбки и сжал ягодицы, притягивая Тони к себе.

— А как же ужин? — пискнула она невпопад.

— Вот сейчас и поужинаю. — Кай смахнул со стола вазу с фруктами и усадил Тони на столешницу. — Тобой.

Держаться на расстоянии? Заставить Тони возненавидеть себя?

Благие намерения испарились, стоило Тони заплакать. Каю словно нутро вывернули наизнанку, так хотелось осушить ее слезы поцелуями.

Дурак! Зачем медлил?

Кая, как мальчишку, захлестнули эмоции. Радость, потому что его ждали. И злость, на Лори, потому что он оставил Тони одну. Наверное, он не предполагал, что Кай исчезнет надолго. Но все же! А если бы с ней что-нибудь случилось?

Кай не рад… Не рад?! Как она могла подумать…

Желание захлестнуло мощной волной, смывая остатки разумных мыслей.

— Моя… — шептал Кай, прикусывая нежную кожу. — Моя девочка…

Засосы наливались кровью и темнели на глазах, а он не мог остановиться, наносил метки, подчеркивал право собственности.

Тони стонала, запрокинув голову, когда он терзал ее груди. Сначала сквозь ткань, после — сорвав платье и нижнее белье. Кай больше не беспокоился, что боль и грубое обращение ее испугают. Малышка доверилась ему полностью и чувственно отзывалась на любую ласку. Ее возбуждали и нежные поцелуи, и болезненные щипки.

Кай задыхался от переполнявшей его эйфории. Когда в штанах стало невыносимо тесно, он подхватил Тони и, перевернув, распластал грудью на столе. Половые губы блестели от выделений. Глухо застонав, Кай надавил на промежность головкой члена. Поначалу сдерживался, позволяя Тони привыкнуть: медленно входил, замирал и дурел он ярких ощущений. Стенки влагалища сжимали член тисками, и легкие, едва заметные сокращения усиливали возбуждение.

А Тони, распалившись, требовала большего: нетерпеливо вертела попой, хныкала и даже пыталась погладить клитор пальцем. Кай жестко пресек самодеятельность — заломил руку за спину, прижал к пояснице и пару раз ударил Тони по ягодицам.

— М-м… — выдала она.

И Кай отпустил себя, совершая резкие фрикции, вбиваясь так, что стол ходил ходуном, а стоны заглушали сочные шлепки соприкасающихся тел.

Тони кончила первой, забившись птицей в руках Кая. И он забылся следом, едва ощутив, как сокращаются стенки влагалища, а очнулся обессиленным, и обнаружил, что лежит на Тони, прижимая ее телом к столу.

— Котенок? — хрипло позвал он.

— М-м… — простонала Тони и всхлипнула.

— Больно? — Кай приподнялся на руках. — Где? Скажи.

— Нет, — выдохнула она. — Мне не больно, мне хорошо.

Кай не смог остановиться, благо в спальне, в комоде, лежала припрятанная веревка. Ведь ужин может состоять из нескольких блюд!

Маниакальная дрожь в руках исчезла, разум больше не туманился от дикого безудержного желания. Кай наслаждался процессом, оплетая тело Тони: руки за спиной, прижатые к пояснице, ноги бесстыдно разведены, обнажая припухшие влажные лепестки распустившегося бутона. В такие минуты в Кае пробуждался творец, и к модели он относился, как к произведению искусства. Что, впрочем, не мешало ему удовлетворять «низменные потребности».

В оргазме Тони дергалась в путах, как пойманная в ловушку бабочка. Ее затуманенный взгляд, испарина на лбу и висках, красные следы от веревок на теле вызвали новую волну желания. И на десерт Кай получил минет, после которого смело мог утверждать, что выжат досуха.

Ваза, к счастью, не разбилась: ни у Кая, ни у Тони не хватило бы сил собрать осколки. Рассыпанные фрукты? Ерунда. Ему удалось не порвать одежду, так что следы безумной страсти остались лишь на теле Тони. Но и они сошли, повинуясь лечебной магии. Ведь объяснить горничной, откуда синяки, Тони не смогла бы. Кай оставил только один, под грудью. Осознавать, что это его метка — отдельное удовольствие.

Спали они вместе. Кай обнимал Тони во сне, прижимая к груди, как драгоценность, и с сожалением покинул ее постель ранним утром. Меры предосторожности, придуманные Лори, раздражали. Кай хотел засыпать и просыпаться, держа в объятиях своего котенка.

До собственной спальни добраться не удалось. Едва Кай вышел в коридор, его схватили за шиворот и толкнули в портал.

Необходимости применять силу не было. С Кайденом можно поговорить и спокойно, вот только терпение у Сайлоруса очень некстати закончилось. В конце концов, Кай — не зеленый юнец, а офицер, хоть и в отставке. Знал, к каким последствиям приведет его скрытность.

Сайлорус с удовольствием хрустнул суставами, разминая пальцы. Для «разговора» он специально выбрал каземат со стенами, блокирующими магию. Набить друг другу морду — очень по-мужски!

Кай не выглядел испуганным, хотя низкие каменные своды и чадящие под потолком факелы вполне определенно намекали, куда он попал. Босой, в одних штанах, он стоял у стены, пристально наблюдая за Сайлорусом. А тот не спешил нападать. Вспышка гнева постепенно гасла, оставляя противное послевкусие.

Сайлорус безумно устал, разгребая накопившиеся дела. Один день, проведенный с Тони — и кипа бумаг на его столе росла, как на дрожжах. Долго пренебрегать своими обязанностями он не мог. И расследование о смерти верховного мага и исчезновении его дочери заиграло новыми красками после признания Тони. А тут еще выяснилось, что Кай — дьявол его дери! — родной племянник Оливера Лесли.

Сайлорус держался ровно до того момента, как узнал, что Тони провела несколько дней одна. Он же был уверен, что Кай исчез ненадолго!

— Я арестован? — наконец спросил Кай.

— Есть за что? — оскалился Сайлорус.

— Вероятно, за кровь. И за глупость.

— Зачем вам Тони?!

— Вам? — переспросил Кай. Его брови сошлись в одну линию. — То есть, мне и… дяде?

— Ты прекрасно меня понял!

— Странно. — Кай сложил руки на груди. — Мне казалось, тебя невозможно вывести из себя. А еще, что ты не судишь… по верхам.

— Да я тебя придушить готов! — рявкнул Сайлорус. — Голыми руками!

— Тогда ни в чем себе не отказывай…

Они все же сцепились, как пара молодых петухов. Кто ударил первым? Неизвестно. Они набросились друг на друга одновременно, сжав кулаки. Бой получился коротким и весьма полезным. Во-первых, Сайлорус выяснил, что Кай в отличной форме. Во-вторых, выпустил пар. Перед тем, как медленно сползти по стеночке после классического бокового удара в челюсть.