Некогда договаривать. Кай уже пропустил один удар в спину и едва держался, в глазах двоилось. Сосредоточиться — и вложить все силы, до последней капли, пробивая защиту.

Взрыв отбросил дядю к стене, и он упал, неестественно вывернув шею.

— Спасите Тони, — прошептал Кай, теряя сознание. — Она ни в чем не виновата…

Сайлорус успел, потому что Тони была жива, а Оливер — мертв. И опоздал, потому что развязка этой жуткой истории свершилась без его участия. Не обошлось и без потерь: в схватке с дядей Кай получил смертельную рану. Ударить в спину племяннику — вполне в духе Оливера. Сайлорус предпочел бы участвовать в битве, чем разгребать ее последствия.

Дверь в лабораторию, запертую родовой магией Лесли, удалось взломать благодаря Ансгару. Разбушевавшиеся стихии не вырвались наружу лишь потому, что к тому времени берегини опять взяли их под контроль. Как Сайлорус узнал позже, благодаря Каю.

Откуда взялись берегини, установили довольно быстро. Оставив Тони в доме терпимости, Оливер стал готовиться к ритуалу. Девственная кровь — не единственный ингредиент, но другие, связанные со стихиями, нашлись быстро. Гораздо дольше Оливер охотился за берегинями. Способ, которым он заставлял их принять его условия, поражал жестокостью. Оливер выбирал женщину с новорожденным ребенком и крал дитя. Материнский инстинкт заставлял слепо подчиняться любым требованиям. Дети-заложники гарантировали Оливеру, что берегини помогут снять браслет и освободят силу Тони.

Из-за привязанности и любви можно принести себя в жертву, защищая того, кто тебе дорог. Именно на это и рассчитывал Оливер, отправляя младшего племянника за Тони в дом терпимости, именно поэтому и поощрял возникшие между ними чувства. Сайлорус оказался рядом случайно, однако и его Оливер умудрился использовать.

Все сложилось, как нельзя лучше: Тони полюбила Кая и Сайлоруса, и Оливер легко манипулировал ею, угрожая их безопасности. Так он заставил ее солгать королю. Так заманил на ритуал. И Кай шел на поводу у дяди, лишь бы тот не причинил Тони вреда. Да что тут говорить, Сайлорус тоже готов был на что угодно, лишь бы не использовать Тони, как приманку.

И все же берегини провели ритуал. Они не договаривались заранее, однако осознав, какую силу освободили, единодушно решили, что не позволят Оливеру совершать безумства, используя полукровку. И позволили стихиям вырваться из-под контроля, чтобы они уничтожили всех, кто находился в лаборатории.

Оливер убедил берегинь, что их дети умрут, если умрет он. И все же злодей не учел того, что человек, способный пожертвовать собой ради любви к близкому, готов и к большим потерям ради всеобщего блага.

Кай вмешался вовремя. Тони погибла бы первой, из-за уязвимости приобретенной силы. Его схватка с дядей длилась считаные секунды, но и их хватило, чтобы старый мерзавец напал со спины. Его удар разрушил силовые линии жизненно важных органов. Попросту говоря, энергия утекала из Кая, как вода сквозь песок, и заткнуть такую «дыру» не смог бы ни один лекарь.

Сайлорус появился в лаборатории в тот момент, когда Тони очнулась на руках одной из берегинь и завертела головой, вырываясь.

— Где он… где…

Собственная сила возвращала ее к жизни, наполняя энергией, и Сайлорус, убедившись, что все в порядке, занялся тем, что требовало его вмешательства. Берегини беспокоились о судьбе детей.

— Кай! — Звонкий голос Тони отразился от стен лаборатории. — Кай, очнись! Ансгар, сделай что-нибудь! Ка-а-ай! Ло-о-ори!

Она звала и его, требовала, чтобы помог, позвал лекарей. Сайлорус не впервые сталкивался со смертью. Кая безумно жаль, но помогать надо живым. И все же…

— Я слушал, что такие полукровки, как Тони, умеют исцелять смертельные раны, — сказал он, обращаясь к берегиням. — Так ли это?

— Зависит от силы, — ответила одна из них.

— Эта, пожалуй, сможет, — добавила другая.

— Но она не обучена, — возразила третья.

— Я займусь поисками ваших детей. Кто-нибудь поможет Тони? Пусть она хотя бы попытается, — попросил Сайлорус.

Тони не знала, как это случилось, однако не сомневалась, что Кай пострадал, защищая ее. Это она виновата в том, что он умирает!

— Кай… — рыдала она, склонившись над ним. — Кай… пожалуйста…

Он был в сознании. Кто-то перевернул его на спину и подложил под голову свернутый плащ. Но Кай молчал, хоть и не сводил с Тони мутного взгляда. И Лори так и не подошел, не поддержал даже словом.

— Кай, не умирай. — Рыдания превратились в шепот. — Не оставляй меня. Я люблю тебя, Кай…

Он все же смог ответить, едва переводя дыхание. Тони читала по губам, почти ничего не слыша.

— Прости… котенок…

— Хватит рыдать! — вдруг произнесли рядом. — Если хочешь помочь ему, сосредоточься.

Тони в изумлении уставилась на берегиню.

— Я? Я могу ему помочь, матушка?

— Можешь, если постараешься. Ты чувствуешь силу?

— Что? Силу?

— Соображай быстрее. Мы сняли браслет.

— Правда?!

— Ты когда-нибудь управляла силой? До того, как надели браслет?

— Нет. Я никогда ее не чувствовала. Говорите, что надо делать.

Тони так и не поняла, как ей удалось восстановить структуры, которых она никогда не видела, и наполнить их энергией, которую она никогда не ощущала. Она действовала по наитию, прислушиваясь к советам берегини. И самым важным, как ей казалось, была все же любовь, что она испытывала к Каю.

— Живи, — твердила она, как заклинание. — Только живи… пусть без меня… только живи…

Тони погрузилась в какой-то транс, а очнулась, когда берегиня тронула ее за плечо.

— Достаточно. Он будет жить.

Кай лежал неподвижно, закрыв глаза.

— А он…

— Спит, — сказала берегиня. — И тебе хорошо бы отдохнуть. Антония, верно?

— Да, — кивнула Тони.

— Меня зовут Лита. Ты обладаешь огромной силой, Антония. Такая сила — не добро и не зло сама по себе. Только тебе решать, какой она будет. Распорядись ею так, чтобы мы никогда не пожалели о том, что сняли браслет.

— Я не хотела его снимать. Но понимаю ответственность… Благодарю за помощь, Лита.

Где-то рядом заплакал ребенок. Берегиня вдруг сорвалась с места, бросилась на звук. Тони увидела, как Лори передает ей младенца, завернутого в одеяло, но быстро отвернулась. Наверняка, он все еще злится из-за той лжи, да еще и из-за побега, потому и не смотрит в ее сторону.

Двое мужчин подошли с носилками, переложили на них Кая и унесли куда-то. Сказали, что его лечением теперь займутся профессионалы. Кто-то набросил ей на плечи одеяло, помог подняться.

— Ансгар, это вы? — Тони почти ничего не видела сквозь какую-то мутную пелену.

— Вам надо отдохнуть, миледи.

Совсем незнакомый голос. Тони позволила мужчине увести ее из лаборатории. Она вдруг поняла, что ей все равно, что будет дальше.

Оливер умер, ее честь отомщена. Но это не принесло ей ни облегчения, ни счастья. Тони спасла тех, кого любит, и потеряла обоих. Кай никогда не простит себе родства с Оливером, Лори никогда не забудет предательства. Ей придется учиться жить заново, без любви и без надежды стать счастливой.

Сайлорус прислал цветы — огромную корзину пионов. И записку с пожеланиями скорейшего выздоровления. Тони долго боролась с желанием выбросить корзину в окно, но все же оставила цветы, посчитав, что они ни в чем не виноваты. Сайлорусу действительно неловко появляться в покоях бывшей содержанки.

Силы вернулись быстро, хватило нескольких часов крепкого сна. Тони ничем не болела и не нуждалась в дурацких пожеланиях. Она предпочла бы встретиться с Сайлорусом, однако он ограничился букетом.

От Кая и вовсе нет вестей, что неудивительно, ведь он был серьезно ранен. Но почему никому не пришло в голову, что Тони жизненно необходимо знать, как его самочувствие! Она от волнения места себе не находит, а ей… цветы…