Когда зазвонили колокола, тюремный начальник сам высвободил первого маршала, а военные без колебаний встали под его командование, и даже сам Никлос не стал противиться его возвращению, словно знал — так будет правильно.

Через белые нити я видела это, как и многое другое, но целиком картинка ускользала от меня. Я видела Артана, знала, что он рядом, но не понимала, где именно, только сердцем чувствовала его приближение. И я видела, насколько огромна туша спрута, в любой момент готовая испустить дух.

И тогда тронула нити, заиграв как на струнах, на мгновение будто попав в иную лигу. Впервые используя свои силы как божественные, а не людские. Во мне было так много белого, чистого, пылающего огнём чувства справедливости, что я задыхалась от него, изливая жёлчь от несправедливых поступков разумных.

Собрав эмоции в плотный пучок, я направила его на Агондария и ударила изо всех сил, ощущая, как волна делится пополам, устремляясь как к спруту, так и вглубь океана далеко-далеко отсюда. Удар вышел таким мощным, что меня отбросило назад и я рухнула обратно на берег человеком, подбородком сильно ударившись о лёд и песок.

— Что ты натворила? — раздался пронзительный детский голос надо мной. Подняв голову, увидела мальчика. Вернулся первоначальный аватар Агондария. — Ты не помогла! Я всё ещё умираю! — в голосе было так много обиды, что теперь я засмеялась, получая болезненный тычок от одной из русалок. Меня схватили за плечи и подняли, подтаскивая к нему и бросая в ноги. — Ты обманула меня, а значит сейчас же отправишься с нами в такую бездну, из которой вовек не выберешься и будешь там до тех пор, пока по-настоящему не исцелишь меня!

Я сплюнула на землю горькую слюну, в которой неожиданно расцвели нотки шоколада. Мой голос зазвучал так низко, что походил на мужской, а от моих слов лица присутствующих повытягивались и русалки попадали в воду, зажимая от благоговейного шока рты.

— Я исполнила твоё желание, король. Где-то в океане сейчас русалка превращается в молодого спрута. Я подарила тебе год, чтобы ты успел передать преемнику свои навыки и умения. А сила в нём уже есть. Более ничего ты не заслуживаешь. Как не заслужил и память поколений. Русалки, что присутствуют здесь, донесут не искорёженную истину моих слов. И как бы ты не пытался извратить её, новый король будет знать, как обращаться со следующей белой драконицей, коли впредь потребуется такая помощь. Понял меня? Ты заплатил за свои ошибки. И да, я знаю, что все решения Сэлавелия принимала с твоих указаний. Не было такого, чтобы она отбилась от рук.

Возвышаясь над насупившемся ребёнком, улыбалась, ощущая небывалую лёгкость. Я израсходовала так много ариуса, что теперь и вовсе его не ощущала, зная, что он заснул глубоко под сердцем и не скоро сможет проснуться вновь. Так что вздумай Агондарий напасть — я не смогла бы ему помешать. Но вот русалки, уже чувствуя нового короля, так не поступят.

Королю пришлось уступить. И выполнить окончание нашего договора. На прощание Агондарий предупредил, что скоро океан перестанет быть спокойным местом — некому будет контролировать диких морских хищников. А значит мореплавание превратится в игру на выживание.

Уходя, я попыталась обнять брата, однако он отстранился, печально улыбаясь на мои слова. Кристан склонил голову, вознося жест святой Клэрии, будто я — это она, тем самым окончательно порвав родственные узы.

У меня больше нет брата.

* * *

Прямо от берега бросилась в море, на ходу трансформируясь драконом и кутаясь в невидимую шаль ариуса. Это забрало последние силы, я знала, что теперь нескоро смогу вновь его призвать, но это было необходимо — в противном случае не добралась бы до Нимфеума живой. Рухнула бы где-нибудь в море, но и так пришлось постараться, чтобы невидимость оставалась до самого конца.

Обернувшись человеком, тотчас спрятала руки подмышками: коварный холод здесь, среди поднявшихся волн, бросался как хищный зверь, впиваясь в потрескавшиеся губы. Чересчур много волнений. И я устала. Глядя на то, как полыхает столица, над которой в чёрных облаках летают драконы, пуская огненные струи, выжигая морских чудищ, думала, что ошиблась. Нельзя было помогать Агондарию. Нельзя было этого допустить.

Но я не могла бросить брата. Как не могла и отказаться от знания, что можно сделать с проклятым вечным, чтобы вернуть его обратно в морскую клетку. Следующую нашу встречу он не переживёт. И даже если это убьёт Томара Бай, пусть лучше колдун умрёт так, чем и дальше будет оставаться в клетке собственного тела. В конце концов, разве не об этом меня просил Кукулейко? Это мой шанс всё исправить.

Прислушавшись к себе, почувствовала его присутствие и моментально успокоилась. Выровнялось дыхание, разжались кулаки, хотя голова продолжала гудеть, и я чувствовала крайнюю слабость от потери сил. Я как мокрый замёрзший изнутри котёнок в полной темноте среди мрачных камней и остатков некогда грандиозного сооружения. Если прислушаться, то можно услышать голоса мёртвых. Тех, кого убили, чтобы изменить меня. Здесь погиб Райво дэ’Фенейо. Здесь я испытала такую беспомощность, что до сих пор иногда вижу это место во снах и слышу голоса тех, кого убил Ник.

Проклятое место. Но никто не станет нас здесь искать. Артан выбрал идеальное убежище.

Мужские руки обвили талию, и я прислонила голову к его груди, чувствуя как медленно согреваюсь в узах слияния. Теперь нас ничто уже не разлучит.

— Он не найдёт нас, Сэлли, — говорит Арт, целуя макушку. — Не после того, что устроил Агондарий. И шутка с твоими двойниками отлично сработала. Да и мы постарались, подбросив несколько сюрпризов.

— Амалия? Она уже здесь?

— Отправилась по суше. Мы её и ещё несколько пассажиров захватим позже, — отрицательно ответил Арт. — Здесь только мы.

— А кто ещё поедет? — я удивлённо нахмурилась, разворачиваясь к нему, вглядываясь в мужское лицо. При крайне скудном освещении видела только очертания, ощущая в мыслях его присутствие. Зная, что он нервничает и беспокоится. А ещё ликует и я разделяла его ликование.

— Некоторые наши друзья, — уклончиво ответил, беря меня за руку. — Идём, нам лучше уйти с открытого пространства.

— Шелки здесь нет, — протянула я, раздумывая над его словами.

Каких друзей он имеет ввиду? Пропавшего Кукулейко? Клычка? Винелию?..

Последняя планировала в образовавшейся шумихе вызволить из тюрьмы Акроша и бежать с ним в Заокеанию или к эльфам, однако маршал показал, на чьей он стороне, так что я и представить себе не могла, как поступить Неля. И есть ли у неё выбор, ведь если начнётся разбирательство, может вскрыться её участие в моём побеге.

Видимо по нитке слияния до мужа донеслись мои сомнения, раз я услышала его тихий смех, а потом почувствовала, как он мягко поглаживает мои пальцы, словно успокаивая.

— Не бери в голову. Наша сеть обширна. А ты должна была знать, как можно меньше, иначе он подобрал бы правильный вопрос и всё рухнуло бы в бездну, — тихо произнёс Арт, пока мы спускались вниз к одному из оставшихся крытых помещений второго этажа.

Здесь не было дыр в стенах, а окна заложили остатками деревянной мебели и плотными тряпками. Появился старый ковёр на полу, откуда-то притащили разбухший от воды стол, и рядом соорудили подобие кровати с подушками и несколькими матрасами, чтобы уберечься от холода. Также в противоположном углу поставили небольшую буржуйку с выводом дыма через жестяную трубу.

— Снаружи незаметно. И да, шелки сюда не приплывают. После развлечений морвиусов, им здесь не нравится.

Меня кольнуло то, как он назвал это развлечением, но видя мужа при свете маленькой магической лампы, видя его усталость и тревогу, вздрогнула как от удара. Не одной мне было тяжело эти месяцы. Пока я переминалась с ноги на ногу, он вновь растопил печку, застелил разложенную кровать, рассказывая незамысловатый план, в котором были существенные изъяны.

— Я не смогу просто уйти от Никлоса. Я должна быть рядом. Как можно извернуться в этих условиях?