— Великая воительница Хун — еще и великодушнейшая из женщин, по гроб жизни обязаны мы чтить и благодарить ее! Жаль, что я не могу увидеть ее!

Лотос пригласила отца отобедать, и Жэнь-син повел деда — вместе с Начжа к столам.

Заговорил Начжа:

— Раз уж я в стране Мин, то очень хотел бы посмотреть на славного Хун Хунь-то! Огненный князь здесь наполовину свой, я — все тот же чужой усмиренный варвар! Можно ли рассчитывать, что мне будет позволена эта встреча?

Князь Ян рассмеялся.

— Если вы так хотите, то обещаю устроить ее до вашего отъезда.

Между тем при дворе давно уже находился по государственным делам князь чуский Шэнь Хуа-цзинь. Однажды государь пригласил его и князя Яна к себе, чтобы по-родственному побеседовать о том-другом.

Князь Шэнь заговорил с князем Яном.

— Вы счастливый человек, князь, и везет вам, как Го Фэньяну:[459] родители ваши в добром здравии, сыновья преуспели на государственной службе и породнились с императорским семейством, дом у вас — полная чаша, вы жалованы высокими титулами и должностями, государь любит вас, словно брата! Но есть за вами грех: скуповаты — ни разу не пригласили ни меня, ни других почтенных людей столицы на дружескую пирушку! Князь Ян промолчал, а император улыбнулся:

— А мы и не знали, что князь Шэнь такой любитель попировать да повеселиться. Что ж, поводов для празднества в доме князя Яна предостаточно: Чжан-син стал князем, Цзи-син с блеском выдержал государственный экзамен, Ши-син обручился! Кроме того, прибыл в столицу князь Шэнь, приехал правитель страны Хунду, второй тесть князя Яна. Нужно отметить такие события пиршеством! Мы готовы помочь князю!

Князь Ян отвечал:

— Государь желает, чтобы я по-дружески принял вас, князь Шэнь, — прошу на днях пожаловать в мое скромное жилище и отобедать у нас, в семейном кругу!

На другой день император приказал казначею отослать в дом князя Яна тысячу лянов золота, несколько десятков голов скота, направить на пир музыкантов и гетер: пусть князь достойно примет гостей. Приглашения были посланы князю Шэню, Начжа и Огненному князю, сановным Хуану и Иню, а также славным военачальникам Лэй Тянь-фэну, Су Юй-цину и многим другим.

Князь Ян позвал своих жен и наложниц и объявил:

— Через пять дней в нашем доме назначен большой пир по случаю возвышения моих сыновей. Государь присылает к нам музыкантов и гетер — посмотрим, чем славны те и другие в столице!

Хун тотчас подумала о Цзи-сине: «Наверняка у него есть возлюбленная среди обитательниц зеленых теремов! Любопытно будет взглянуть на нее!»

Вечером, когда Цзи-син зашел к ней, она сказала ему:

— Государь посылает на наш пир музыкантов из дворца и гетер из зеленых теремов. Что можешь сказать о гетерах?

— Вы спрашиваете меня, как знатная дама! — ответил Цзи-син. — Разве могут девицы из зеленых теремов сравниться красотой с циньской княгиней?!

Хун рассмеялась и продолжала:

— В таком случае я охотно взгляну на них. Кто пользуется наибольшей известностью в столице?

— Говорят, что нет никого искусней в песнях и танцах, чем гетера по прозвищу Слива-в-снегу, нет никого умнее и скромнее, чем гетера по прозвищу Ледышка.

— А их пригласили?

— Раз государь присылает музыкантов, значит, будут и они.

Хун пристально посмотрела на юношу. Цзи-син понял, о чем она думает, улыбнулся и ушел.

С того дня, как Цзи-син занялся делом, он редко навещал Сливу и Ледышку, хотя изредка писал им. И вот однажды они получили письмо от своего возлюбленного. О чем в нем говорилось, вы узнаете из следующей главы.

Слива и Ледышка схватили письмо, принесенное слугой от Яна. В нем говорилось:

Слива и Ледышка тотчас занялись нарядами, желая блеснуть на празднике.

Настал назначенный день: широко распахнулись ворота и двери в доме князя Яна, а в нем — залы вымыты, павильоны и лотосовые пруды вычищены, всюду висят шелковые занавеси, стоят украшенные драгоценными каменьями ширмы, лежат шелковые подушки. В придворном наряде, подхваченном поясом с нефритовыми подвесками, князь Ян сидит в середине, по правую и по левую руку от него располагаются Ян Чжан-син и Ян Цин-син. Жэнь-син в бирюзовом халате и шляпе ученого встречает гостей, Цзи-син и зять императора Го Юй-цзинь следят за порядком.

Прибыли гости и заняли места сообразно своим титулам и званиям. Явился посланец императора, доставивший подарок, — вино из дворцовых подвалов, а следом за ним прибыли наконец гетеры и музыканты. Князь Ян начал знакомиться с гостьями: Слива-в-снегу, Ледышка, Облачко, Фея-на-журавле, Иволга, Милашка!

Сияющий князь говорит гетерам:

— Давно уже не видел я красавиц из зеленых теремов, — спасибо его величеству, что он прислал вас ко мне!

И тут князь Шэнь просит Сливу подойти к нему, берет ее за руку и подводит к князю Яну:

— Княжество Чу славно прелестными девушками, но всем им далеко до этой красавицы. Позвольте мне увезти с собой госпожу Сливу!

Академик Ян Цзи-син и министр Хо, сидевшие неподалеку, слышали эти слова: академик взглянул на Сливу и улыбнулся, а министр позеленел от злости.

Хозяин дома попросил музыкантов играть, а гетер петь и танцевать. Слива и Ледышка взмахнули пестрыми рукавами, поплыли в танце и запели чистыми, звонкими голосами. Гости были в восторге и не скупились на похвалы, а князья Ян и Шэнь обратились к правителям варваров:

— Что вы скажете о наших песнях и танцах?

Оба воскликнули разом:

— Да разве можно сравнивать наши дикие пляски с божественными танцами и песнями?!

Довольный князь Ян дал знак музыкантам и гетерам отдыхать. Гости занялись кто чем: одни беседовали на террасе, другие сели играть в шахматы, третьи начали метать стрелы в узкогорлые кувшины.

Затем гостей пригласили к столу и подали обезьяньи губы, верблюжатину, ароматное вино «Яшмовый сок» и жидкую сою под названием «Роса». Когда все кувшины опустели, а палочки для еды были отложены, князь Ян предложил гетерам погулять по саду и развлечь гостей. Слива и Ледышка тут же отправились на розыски Хун, о которой много слышали от своего возлюбленного.

А князь Ян заговорил с князем Шэнем:

— Я родился в Жунани, вышел из бедной семьи, сейчас же, благодаря милости Неба и государя, живу в знатности и богатстве. Но то и дело со страхом думаю: вот играет музыка и танцуют красавицы, вот идет горой пир, а я словно иду по тонкому льду…

Князь Шэнь в ответ:

— Золотые мысли, брат мой! Но счастье бывает разное: одно даруется Небом, другое человек добывает своими руками. То, что от Неба, — это на всю жизнь, то, что создано человеком, изменчиво и непостоянно. Вам, князь, нечего задумываться о проделках судьбы, ведь вы наверняка сошли на землю с неба, ибо талантливы и добродетельны выше всякой меры!

Слышавший эти слова Лэй Тянь-фэн вставил:

— Может, я покажусь вам глупым, но хочу сказать вот что. Я старый воин. Прочитал на своем веку немало древних книг и понял, что все великие полководцы прошлых веков страдали чрезмерной жестокостью: Бай Ци закопал живьем четыреста тысяч воинов страны Чжао,[460] Ли Гуан стрелял из лука в плененных сюнну. Вы можете сказать, их заставляла так поступать судьба, а я скажу, что они совершали великое зло. Теперь возьмем князя Яна: он возглавлял миллионное войско за тысячи ли от дома, годы провел под стрелами и камнями жестоких врагов, но ни разу не убил просто так, ни за что, ни про что. Такого героя не знали доселе люди! Вы правы, князь Шэнь, — ему помогают духи земли и неба.