— Не верю, что ее отравили. Даже больше: не верю, что она больна. Странные дела творятся в нашем доме!

Вот как коварная Хуан пыталась оклеветать наложницу Цзя! Свекра и свекровь до смерти перепугала, себя не пожалела, только чтобы красивую соперницу извести! Прикинувшись очень больной, она продолжала ждать результатов своей игры. Но никто — ни слуги, ни господа не упрекали ни в чем Фею. Тогда хитрая Хуан послала Чунь-юэ к своим родителям, где служанка припала к ногам вельможи с криком:

— Горе, горе! Нашу госпожу безвинную погубили!

— Что ты говоришь такое? — схватился за голову сановный Хуан. — Как так — погубили? Когда? За что?

И Чунь-юэ пересказала то, что уже говорила госпоже Сюй про две чашки с отваром и пилюлю, найденную у Су-цин, служанки Феи.

Лицо госпожи Вэй исказилось от горя.

— Значит, моя дочь умерла! Но я говорила, что лучше умереть, чем жить опозоренной, как ужасно, мое несравненное дитя загублено подлой гетерой!

Сановный Хуан грохнул кулаком по столу.

— Сейчас собираю слуг и иду в дом Янов покарать убийц!

Госпожа Вэй схватила мужа за руки.

— Вы же слышали рассказ Чунь-юэ. Ясно, что эти Яны и их слуги покрывают злодеек. Они с самого начала были против нашей дочери. Не ходите туда себе на позор!

Но Хуан вырвался и закричал, не помня себя от гнева:

— Женщина, отойди — не твое это дело!

Он кликнул слуг и помчался к Янам. А что произошло в их доме, вы узнаете из следующей главы.

Итак, сановный Хуан в сопровождении более чем десятка слуг ворвался в дом Янов.

— Я пришел сюда, — закричал он, — чтобы отомстить за погубленную дочь. Выдайте мне злодеек, отравивших ее! Я добрый человек, но этой гетере пощады от меня не будет!

Старый Ян попытался успокоить Хуана.

— Напрасно вы волнуетесь! В моем доме нет убийц. Я не лекарь, однако сделал все, что было нужно, — ваша дочь жива и здорова. Идите себе с миром домой.

Но вельможа продолжает бушевать.

— Я сам разберусь, что к чему! Почему защищаешь ты подлую гетеру и покрываешь ее злодейства? Если не отдашь мне виновных, я пришлю сюда свою старуху, — уж она все у вас тут вверх дном перевернет, а преступниц найдет и в порошок их сотрет!

Хуан даже задыхаться начал от гнева, и старый Ян встревожился.

— Напрасно вы о нас плохо думаете. Я вашу дочь люблю, как родную. Мы к ней относимся не как свекор со свекровью, а как отец с матерью. Ведь она жива да здорова — зачем так буйствовать? Потом, вы же знаете: если женщина выйдет замуж, то ее судьба в руках мужниной семьи. Вижу, вы поверили в чьи-то наговоры, а теперь обвиняете всех нас в смертном грехе!

Только тут усмирился сановный Хуан.

— Так, значит, моя дочь жива?! Покажите мне ее!

Старый Ян проводил вельможу в спальню его дочери. Та лежала, закрыв глаза, как бы в беспамятстве. Сановный Хуан опустился на ложе обманщицы и принялся гладить ее руки.

— Что с тобой, доченька? Это я, твой отец! Ответь мне, открой глаза!

Та застонала, приподняла голову и еле слышно прошептала:

— Я плохая дочь — доставляю вам столько тревог. Простите меня.

— Благодарение Небу, ты жива! Какая радость! — чуть не плакал вельможа. — Но, увы, наказать злодеев я не могу, это право твоей новой семьи, твоих свекра и свекрови!

— Со мной случилась беда, но это — еще не конец, — скорбно улыбнулась дочь. — Сегодня я повидалась с вами, и они мне это припомнят, они мне отомстят за то, что я жаловалась отцу с матерью.

Сановник пошел к старому Яну и попросил его позволения забрать на время дочь. Тот не возражал. Хуан вернулся домой и говорит жене:

— Дочь жива! А эта Чунь-юэ чуть в могилу меня не отправила своим, криком да слезами.

— Вы обеспокоились только известием о том, что дочь умерла, и мыслью о мести убийцам. Но теперь, когда Небо помогло ей остаться в живых, вам и в голову не пришло позаботиться о ней! — холодно прервала его госпожа Вэй.

— Пришло! — облегченно выдохнул сановный Хуан. — Скоро наша доченька будет дома, и мы вместе все обсудим!

Госпожа Вэй, досадуя, что не удался хитрый замысел ее дочери, коварной, как змея, и ревнивой, как злой дух, уже не могла больше сдерживать ненависти к семейству Янов. Войдя в спальню дочери, она подсела к ней и говорит:

— Плохого мужа подыскал тебе отец, на горькие муки тебя обрек. А теперь вдобавок не сумел отомстить твоим недругам и защитить тебя от их козней. Но мы с тобою лучше умрем, чем склонимся перед подлой гетерой!

Обнявшись, мать и дочь прижались друг к другу и зарыдали в голос. Случившаяся тут Чунь-юэ ухватила свою хозяйку за локоть и тоже начала завывать. На шум прибежал сановный Хуан и, увидев эту картину, закричал:

— Эй, вы, перестаньте реветь! А ты, жена моя, давай-ка подумай, как нам спасти дочь. Старый Ян — просто мерзавец, и хватит с ним церемониться! Завтра же доложу обо всем государю — пусть покарает их за все!

Жена одобрила его намерение, и на другой день сановный Хуан предстал перед императором.

— Ваше величество, — начал он, — полководец Ян Чан-цюй мой зять. Не успел он уйти воевать, как в семье его совершилось тяжкое преступление: наложница полководца отравила его законную супругу, мою дочь. Семейные устои потрясены! Но я забочусь не столько о дочери, сколько о преданном вашем подданном Ян Чан-цюе. Сейчас его нет в столице, и его любовница разошлась вовсю. Если ваше величество не покарает отравителей и не наведет порядок в семействе Янов, мне придется сообщить обо всем полководцу.

Сын Неба, выслушав жалобу, взглянул на сановного Иня.

— А вы отчего молчите, вы ведь тоже родственник Ян Чан-цюя?!

— Я все знаю, ваше величество, — ответил тот. — Но думаю, что двор не должен вмешиваться в семейные дела, потому и молчу. Мое же мнение таково: следует дождаться возвращения Ян Чан-цюя и дать ему самому разобраться в своем доме.

Император согласился с Инем, и сановный Хуан вынужден был удалиться ни с чем.

А что же Фея? После отъезда Хуан она перебралась из флигеля в людскую, спала на соломенной циновке вместе с Су-цин и Цзы-янь, никому не показывалась на глаза. И хозяева и слуги в доме старались, как могли, облегчить ее долю. Она же с тревогой думала о том, как теперь сложится ее судьба.

Тем временем Ян Чан-цюй достиг со своим войском приграничных земель. Приказав всем отдыхать, он направил в земли У[181] и Чу гонцов с повелением прислать ему в подмогу местное ополчение и выслал свою конницу разведать, где находится враг.

Начальник передового отряда Лэй Тянь-фэн обратился к Яну:

— Положение наше очень сложное: вот-вот начнется сражение, и, хотя вы распорядились о помощи, мы можем оказаться перед врагами один на один. Почему вы решили ждать подкрепления здесь, а не приказали идти им навстречу?

— В походе наши войска устали, — улыбнулся Ян. — Нужно дать им отдохнуть, накормить их, тут и подмога из земель У и Чу подоспеет. Тогда и займемся делом, а пока не тревожьтесь.

За три дня южные земли собрали людей и коней, сколотили отряд, который и пришел в распоряжение Яна. Наутро полководец выстроил все свои войска под горой Учаншань и провел учение. Начали лучники: их стрелы взлетали до неба и падали на землю, как звезды. Полководец остался доволен. Вдруг подошли к нему два незнакомца, оба молодые воины, и говорят:

— Полководец, если вы решили испытать своих воинов, то велите копьеносцам показать искусство. Лук со стрелой — ничто в сравнении с копьем да секирой!

Ян внимательно оглядел незнакомцев: ростом каждый по восемь чи, сложения богатырского, лица мужественные, манеры решительные. Он спрашивает, кто они такие.