— Своей жизнью я обязана госпоже Инь, век не забуду этого. Вы позволите мне известить ее, что я жива, и поблагодарить ее?
Ян не возражал. Затем пригласил к себе Дун Чу и сказал:
— Возьми эти послания, срочно доставь их по назначению и быстро возвращайся обратно, чтобы не задерживать понапрасну войско вдали от родины.
В тот же день Дун Чу отбыл в столицу.
Все это время император не знал покоя и ждал вестей от своего полководца. Наконец гонец прибыл. Император вышел навстречу Дун Чу, сел, подозвал его поближе и попросил огласить послание Яна.
«Командующий Южного войска Ян Чан-цюй, всеподданнейше сложив ладони, многократно кланяется Вашему Величеству и шлет это донесение. Почтительно сообщаю: вот уже полгода я нахожусь на юге по высочайшему повелению. До сих пор из-за скудости моего ума и недостатка талантов я держу здесь Ваше войско, за что со страхом ожидаю Вашего гнева. Такого-то дня такой-то луны предводитель варваров Начжа сдался в крепости Темудун на милость победителей, о чем спешу известить. Я поведу войско на родину, как только получу повеление Вашего Величества. Южные области империи находятся в плохом состоянии, — люди здесь отсталые, нравы дикие, нищета угнетающая. Надо держать варваров в повиновении, но для этого потребна не сила, а добро и ласка. Предводитель варваров Начжа совершил против Вашего Величества страшные преступления, но раскаялся. Прошу Ваше Величество простить ему его прегрешения и оставить ему титул великого князя, дабы возбудить в нем чувство благодарности и мысль о смирении, тем более что управлять южными племенами способен только он один».
Выслушав послание, император преисполнился радости. Он призвал к себе сановных Хуана и Иня и других придворных и объявил:
— Таланты Ян Чан-цюя не уступают доблестям Чжугэ Ляна, он оплот нашего государства!
Затем он пригласил подойти к трону Дун Чу и спрашивает:
— Откуда ты родом?
— Из Сучжоу, — ответил Дун. — Узнав, что полководец Ян набирает войско, я сам пришел к нему.
Император оглядел богатыря с ног до головы и одобрительно кивнул:
— А теперь поведай о своей службе под началом Ян Чан-цюя и о деяниях нашего полководца.
Дун Чу подробно обо всем рассказал, и тогда Сын Неба с удивлением вопросил:
— Мы знаем, что Ян Чан-цюй талантливый полководец, но кто такой Хун Хунь-то, этот выдающийся воин? Он слуга полководца?
— Хун Хунь-то — уроженец империи Мин, но долго жил на юге, изучая в безлюдных горах магию. Ему шестнадцать лет, он умен и благороден, а внешностью и обхождением напоминает Чжан Цзы-фана.
Император трижды похвалил Дун Чу и отпустил его, и тут принесли послание от правителя Цзяочжи,[224] в котором говорилось:
«В тысяче ли от округи Цзяочжи лежит страна Хунду. Долгие годы она мирно соседствовала с нами, не нападала и на другие государства. Однако сейчас войско этой страны скопилось у наших рубежей и намерено захватить Цзяочжи. Я собрал из местных жителей ополчение и трижды пытался отбить врага, но каждый раз терпел поражение. Своими силами нам не совладать с захватчиками. Прошу Ваше Величество направить нам в помощь сильное войско».
Обеспокоенный Сын Неба обратился за советом к сановникам Хуану и Иню. Первым высказался Хуан: — Положение угрожающее, возглавить войско должен мудрый полководец. Я предлагаю написать Ян Чан-цюю, чтобы он разделил свое войско пополам и одну половину направил бы с Хун Хунь-то во главе на усмирение страны Хунду. А сам Ян, поскольку он уже одержал победу, пусть возвращается домой с другой половиной войска. Незачем держать такое количество воинов в далеких краях.
Рассудительный Инь говорит свое мнение:
— Мы много лестного услышали о Хун Хунь-то: его таланты проявились в трудных обстоятельствах. Он наверняка жаждет прославить свое имя новыми победами. Если ваше величество не предоставит ему этой возможности, он может решить, что его не оценили, и обидится.
Император одобрил предложения сановников и тотчас составил послание Ян Чан-цюю. Затем вызвал Дун Чу, пожаловал его высоким воинским званием и повелел этой же ночью отправляться в войско.
А старый Ян и вся семья ждали не могли дождаться вести о победе сына и его возвращении. Дун посетил их и передал письмо Яна. Старик распечатал пакет, в котором, кроме письма к отцу и матери, находилась еще записка, а на ней было начертано: «Моей супруге Инь». Тут же послали за госпожой Инь, она вскрыла письмо и узнала руку Хун! В письме говорилось:
«Хун, родившейся в Цзяннани, выпала удивительная судьба: благодаря Вашим милостивейшим заботам она не утонула и, спасшись, поселилась в далеких горах. Небу угодно было впоследствии, чтобы она, переодетая мужчиной, стала военачальником минского войска и чтобы ее прежняя любовь вновь ожила в шатре военного стана. Теперь ей можно забыть о своем дурном прошлом — в новом качестве ею дорожат, как драгоценностью. Однако и во сне и наяву она мечтает лишь об одном — прожить свою жизнь до последнего дня среди честных лиц и благородных речей. О, как была бы она тогда счастлива!»
До сих пор жизнь оберегала госпожу Инь от потрясений, поэтому, когда она прочитала письмо Хун, все в голове у нее смешалось, и она крикнула:
— Слушай, Хун! Лянь Юй жива!
Лянь Юй, которая стояла рядом, ничего не поняла, но Инь спохватилась.
— Я не то хотела сказать! Слушай, Лянь Юй! Твоя госпожа жива! Я получила от Хун весточку! Разве это не чудо?
Лянь Юй была вне себя от радости, она бросилась к госпоже Инь и со слезами на глазах попросила повторить сказанное.
— Жизнь и смерть — в руках судьбы, горе и радость — во власти Неба, — ласково проговорила Инь. — Какое счастье, что Хун не стала духом реки! Ты понимаешь? Она жива!
И она протянула письмо Лянь Юй. Та, пораженная услышанным, читала и перечитывала строки письма, плача и улыбаясь.
— Мы разлучились три года назад, скоро ли встретимся?
— Вернется наш господин, а с ним приедет и Хун, — отвечала Инь.
На другой день Сын Неба огласил новое повеление:
— Поскольку положение на границе складывается очень напряженное, мы меняем свое прежнее решение. Усмирить мятежную страну Хунду половиной нашего войска будет непросто! Пусть полководец Ян приведет ослушников к покорности всею мощью наших сил на юге.
Новое послание на имя Ян Чан-цюя гласило:
«Вы проявили себя, как чжоуские Фан Шу и Сяо Хао, как сунские Хань Ци и Фу Би. Ваши победы над южными варварами порадовали наших подданных и укрепили наше могущество на окраинах государства, — отныне мы спокойны. Однако только что мы получили известие о мятежном государстве Хунду, что по соседству с округой Цзяочжи. Положение на рубежах в том краю тревожное. Потому приказываем Вам не возвращаться на родину, а идти походом на мятежников, разгромить их и только с победой повернуть войско домой. Мысленно мы разделяем с Вами все тяготы Ваших ратных трудов: жару и холод, неудобства и тоску по близким. Когда мы смотрим в сторону юга, сердце наше сжимается от боли. За все Ваши подвиги жалуем Вас званием Верховного инспектора Юга. Советник Хун Хунь-то остается при Вас. Предводителя маней мы прощаем, сохраняем за ним титул князя и оставляем его властителем южных земель».
А Хун Хунь-то император направил отдельное послание. О чем в нем говорилось, вы узнаете из следующей главы.
Глава девятнадцатая
О ТОМ, КАК СТАРУХА ОСЫПАЛА БРАНЬЮ ГОСПОЖУ ХУАН И КАК КРАСАВИЦУ ФЕЮ ОТПРАВИЛИ В ЦЗЯНЧЖОУ
Сын Неба собственноручно составил послание к Хун. Вот что в нем говорилось:
«Вот уже четыре года мы восседаем на троне и всякий раз, узнав про гибель талантливого человека, горюем о потере его
для государства, а когда посещаем отдаленные провинции, где то и дело встречаем людей, достойных самых высоких государственных должностей, проливаем горькие слезы. Ведь речь идет о людях, которых мы должны были отыскать и использовать на благо отчизны, но нам не хватило мудрости это намерение выполнить. То лее с тобой — мы не знали о твоих талантах, слава твоя только сейчас дошла до нашего дворца. Небо на сей раз оказалось милостивым к нам, мы нашли тебя, словно крючок на берегу Вэйшуй,[225] словно раздобыли спасительный меч победы. Небо даровало нам в твоем лице падежную опору! Ты уже совершил множество подвигов, вписал свое имя в историю нашей страны. Случилось непредвиденное: мятежное государство Хунду нарушило покой на наших рубежах, и нам нужна твоя помощь. Жалую тебя должностью советника военного министра и приказываю отправиться вместе с Верховным инспектором Юга Ян Чан-цюем и всем войском в провинцию Цзяочжи на новые подвиги. Посылаю тебе в дар военные доспехи, лук со стрелами, секиру и нефритовую дщицу, а также личную печать. Служи достойно!»
