А разливать лекарство она попросила студентку, которая случайно по этому некроманту сохла. Влюблена была, а он ее не замечал. Вот она и подсыпала пыльцу черного эдельвейса в компот. А у него вместо любви — аллергия. А она остаток пыльцы — в лекарство — для надежности. В общем вторая случайность — вместо витаминного эффекта — аллерген.

Ну и третья не случайность — это то, что в порыве преподавательского энтузиазма, магистр вместо трех амулетов с мелкими бесами выдал студентам шесть.

В качестве отвлекающего маневра, на полигоне шныряли привидения, почти как в старые добрые времена — мелькнула мысль, экзамен сдает тот, кто не только отстрелял преступников, но и не перепутал их с гражданскими.

Тройке некромантов выдали по два амулета и сказали выпускать бесов с минутным интервалом бегая по полигону. Аллергик получил флакончик, опрокинул в себя и побежал выполнять свою миссию.

Я зашла в ворота полигона и защиту опустили, и упал серый туман — мелькнула мысль. Что за самодеятельность? — кто будет отвечать? — не я, это точно. Благо, этот антураж являлся психологической или мобилизационной границей и выйдя из него я попала на сам полигон.

Первого беса я увидела перед собой практически сразу, трое боевиков, как и предупреждал магистр ждали меня, не атакуя. Порадовалась тому, что пальцы складываются и чертят руну почти автоматически, клетка возникла вокруг беса, он даже не успел броситься в сторону студентов. Круто, не удержался белобрысый и менее крупный паренек. Это восхищение потешило мое самолюбие — теперь он готов к транспортировке и допросу. Один из боевиков — темноглазый и темноволосый хмыкнул, ну не знаю, женские финтифлюшки! Они, не отвлекаясь, подстраховывая друг друга слаженной тройкой двинулись среди препятствий. Я, как и было велено, за ними. Отбежавший на приличное расстояние некромант внезапно остановился согнувшись, его друг чуть не сбил его с ног и затормозив в последний момент спросил, что случилось?

Аллергик выпрямился, не понимая, что заставило его тело согнуться, он попытался ответить, что все хорошо, но, вместо ответа, с вдохом, он вдруг как чихнул. Черная пыльца вырвалась освобожденная этим чихом, ладони непроизвольно столкнули амулеты, создав притяжение с амулетами его друга. Четыре амулета притянулись и склеились в один, а непрерывный чих, поставил свою запятую в произносимом заклинании и на полигоне полыхнуло тьмой и огнем.

Удар разметал некромантов, в воздухе возник огненный портал, в который просунулась страшная и рогатая голова. Чудовище выбралось на полигон, плюнуло огнем под ноги, — человеческим духом пахнет, пророкотало. И тут на него выскочили боевики.

Надо отдать должное, преподаватели многому научили своих студентов, они сразу же стали бить по черту боевыми заклинаниями. Вот это было страшнее, чем тогда ночью. Чудовище распахнуло крылья и рвануло вверх, уходя от прямого обстрела, откуда-то с тыла в монстра начали бить прицельно и тяжело. Магистр, мелькнуло в голове. Демон среди пара и дыма рассмотрел противников и начал плевать магмой. Твою ж, — врассыпную, заорала я, понимая, что сорвала голос. Но студенты услышали, рванули в разные стороны под укрытия полигона. Крылатый развернулся в сторону магистра и выпустил струю, которая превратила песок полигона в оплавленное стекло. Где-то среди развалин просвечивал серебром щит магистра, Демон долбился в защитный купол, поливая огнем полигон. Забившись в какую-то щель, я с ужасом понимала, что вопрос времени, когда это вырвется и устроит пиршество в академии.

От гари и химических испарений почти невозможно было дышать, руки дрожали и со злостью подумалось, что мой мозг даже такую образину не считает достойной инициации. Приноравливаясь, я все же решила попробовать кинуть в него клетку. Решила, что буду пробовать надеть ее на голову, а что — может плевать перестанет, сволочь. Высунувшись наполовину из-под плиты, сложила руки и тут как чихнет кто-то сзади. Меня от этого апчхи из норы вынесло, и я в полный рост перед крылатым предстала.

Красные глаза из-под купола прошлись по моей фигурке. Чудовище перестало плевать и тонкий змеиный язык облизал рожу. — Вкусно пахнешь, раздалось сверху и он спикировал вниз.

— Фу, гадость, — пронеслось в голове, откуда-то издалека донесся рык дракона, — откуда бы ему взяться заскреблось на задворках. И я ударила в приближающееся тело, вложив всю злость и усталость.

Дальнейшее плохо отпечаталось в моем мозгу, клетка получилась, и даже он весь оказался в ней, но рык, переходящий в ультразвук, раздавшийся после этого, почти отправил всех в обморок.

В какие-то доли секунды защитный купол сняли, студентов и магистра вытащили, а затем прибывшие преподаватели во главе с Ректором шагнули на полигон под купол, который держали старшекурсники с этой стороны.

Вытирая кровь, текущую из носа, ничего не слыша и не в состоянии ничего сказать, я безоговорочно пила какие-то микстуры, вливаемые в меня Леданией. Студентов переместили в лекарское крыло, она пыталась забрать и меня, но я вцепилась мертвой хваткой в поручни лестницы и смотрела в сторону полигона, не имея сил уйти.

Прибывающие маги и боевики Тайной канцелярии, заменяли собой студентов, подпитывая щит защиты. Сила, витающая в воздухе, начинала давить, расшатывая энергетические каналы где-то глубоко во мне, гул внутри и снаружи становился почти ощутимым делая невыносимо больно.

И тут все закончилось. Щит упал. Я вглядывалась в клубы дыма, в копоть, падающую с неба, в суетящихся людей и магов, в каком-то мистическом желании увидеть одного единственного человека живым.

И он вышел, как по маяку хромая в мою сторону. Отмахиваясь от всех, подошел ко мне, отцепил от перил привлекая к себе и сжал в объятьях. И у себя в голове я услышала его вздох — ты, живая!

И почти сразу же из его объятий меня утянули к лекарям — а я и не сопротивлялась, потому что силы покинули меня от слова совсем.

Следующее утро я встретила на койке в палате лекарского крыла. Отмытая, напоенная успокаивающими микстурами, обмазанная противоожоговыми мазями, с волшебными затычками в ушах, Ледания пообещала, что слышать я смогу уже завтра, я уснула почти сразу. Разбудила меня мысль, что нужно пойти проведать магистра защиты, которому повезло меньше, чем мне. Его обмотали бинтами с лекарственными бальзамами с ног до головы, но давали оптимистические прогнозы, что за неделю, оставшуюся до турнира, он встанет на ноги. И даже будет таким же красавчиком. На меня он большого впечатления своей красотой не произвел, поэтому посещение собрата по несчастью я посчитала жестом друга, а не влюбившейся барышни. Выскользнув из-под одеяла, обнаружила, что вещей в палате нет. Длинная льняная хламида, которая служила мне ночной сорочкой, была больше похожа на одеяние приведения, но даже такая малость меня не смутила. Было раннее утро, тишина, царствующая в коридорах, вселяла уверенность в том, что меня никто не увидит, а вот поход в гости в соседнюю палату просто жег пятки. Вздохнув, ну не зря же меня туда так тянет, приоткрыла дверь и высунула свой нос в коридор. На носочках начала красться в сторону соседней двери. Благо моя палата была последней и не пришлось выбирать куда идти. Странно украшают больничные сорочки, пронеслось в голове, когда, протянув руку, я попыталась открыть соседнюю дверь. Вон какие интересные узоры из пуха, прямо почувствуй себя лебедем. Внезапно меня привлек звук, раздавшийся с койки преподавателя. Он, как и я проснулся уже какое-то время назад, а так как его запеленали оставив только рот, и даже на глазах присутствовала повязка, а руки и ноги ему зафиксировали в раскорячку, что бы он не нарушил во сне саван мумии в который его упаковали, обездвиженность и стала для него сюрпризом. Скорее всего он решил, что его взяли в плен и таким образом пытают. В его распоряжении остался рот, вот он и стал втягивать в себя воздух в надежде втянуть что-то полезное. Прямо над ним на треноге висел пустой каплеобразный сосуд. Скорее всего в нем было какое-то лекарство, по капле падающее всю ночь ему на губы. Вот он и до втягивался, шнурок на котором сосуд висел, не выдержал и оборвался, и в момент, когда я заглянула в палату, сосуд прямиком в его раскрытый рот в богатырском вдохе и угодил. Стекло противно пискнуло, закупоривая единственный не забинтованный орган болезненного, и как лампочка в историях про спорщиков о том, что взять лампочку в рот на слабо, туда вошла, а вот обратно — нет. Меня прошиб пот, он же сейчас задохнётся на фиг. Подскочив к несчастному, схватила за шнурок сосуд и потянула к себе.