— Мама дорогая! — Я чувствовала этот хвост, как часть своего тела, и он подрагивал на моей руке, кончиком мягко успокаивая кожу в районе солнечного сплетения.

Это что — я так отстала от жизни, что пропустила возможность имплантации человеку любых животных частей?

Понимая, что опаздываю, перебросила шарф через плечо, одела один браслет, опустила глаза вниз размышляя куда положить скипетр и вдруг в поясе проявился золотой разъем в виде краба. Чудесно, скипетр пристроен. Второй браслет, зафиксировавшийся на запястье, полыхнул синим и золотым. Да что ж это за костюм такой, подумалось мне — потому что в следующий момент пальцы моих рук частично стали когтями какого-то крупного представителя отряда кошачьих. Инстинкты кошки, которая проснулась во мне бросили мое тело к ближайшему креслу, и поточили когти о его обивку.

— Острые, пронеслось в моей голове, а я расширенными глазами наблюдала за лохмотьями, в которые превратилась обивка.

Так, подумала я, хватая головной убор под мышку и спеша к мобилю, тебя я примеряю уже у клуба. А то мне надо отдышаться. А я и так уже опаздываю, хоть бы к танцам и торту успеть.

На площади перед клубом было пустынно, запоздавшие гости поднимались по огромной приставной лестнице в виде широкого золотого эскалатора, которая позволяла попасть сразу наверх, в ресторан, откуда раздавалась музыка и цветные сполохи рисовали на ночном небе сюрреалистические картины. Карнавал был в самом разгаре.

Вот из черного мобиля вышла еще одна опоздавшая. Скучающий охранник скользнув по ее фигуре заитересованным взглядом, протянул планшет, и она приложила ладонь. Тот полыхнул зеленым. Вход разрешен.

Женщина стала на первую ступеньку и поплыла вверх. Охранник провожал ее взглядом, не в силах не смотреть. Сегодня он видел много костюмов, поражающих воображение.

— Кто она, — крутилось в его голове, он видел как кошачьи уши развернулись в его сторону, как будто вслушиваясь в его вопрос, а затем хвост начал нервно подрагивать из стороны в сторону.

Охранник вышел из транса только после того, как вход проглотил высокую фигуру. Он стоял на коленях, подняв глаза — вставая с колен, он неосознанно прошептал — Бастет вернулась.

Я присела отдохнуть на трон в центре банкетного зала, праздник был невероятен. Когда я думала о том, кем хочу предстать на этой вечеринке, отец неожиданно показал мне гравюру и картину, на которой был запечатлён Король ЛЮДОВИК XIV, Король — Солнце. На гравюре Людовик XIV был в костюме лучезарного Аполлона. И я попалась.

Поцеловав отца, я утащила его книгу и помчалась к своей швее. Этот костюм сделал меня звездой собственного праздника, но единственным минусом во всем этом был достаточно ощутимый вес изделия, и я перемещалась от одних к другим приземляясь на пуфы, стулья, кресла и диваны. Ноги уже не держали.

Поэтому я увидела ее практически сразу, как она сделала шаг в зал. Богиня Бастет сверкая зелеными глазами двинулась в мою сторону. И несмотря на какофонию музыки, разговоры, танцы и происходящее в зале, разрезая толпу как ножом, она оставляла после себя, я бы сказала благовейную тишину, так как лиц под масками гостей видно не было.

Когда я рассылала приглашения на свой праздник, в нем было указано, что будет необходимо станцевать полонез. Моя прабабушка очень любила этот танец, и умение его танцевать передавалось из поколения в поколение. Вот и сейчас, я вдруг поняла, что тишина, в которой Бастет приблизилась к моему трону — это не что иное, как финал. Сейчас грянет полонез.

Первые аккорды, заставили фигуры гостей мягко выстраиваться попарно, мужчины приглашали дам, а я, в костюме Апполона, даже не могла пошевелиться. Бастет поклонилась, протягивая мне ладонь, зеленые глаза маски с вертикальными зрачками уставились в мои, внезапно зрачок расширился, когда усатая пасть проурчала — Ну что, зададим жару, сестренка?

И грянул полонез.

Плывя под музыку, опираясь на руку сестры, я вспоминала, как наша бабушка учила танцевать, сестра всегда выступала в роли ведущего, так как была старше, а я порхала, исполняя восхитительные па. Пам-пара-пам, и пам-пара-пам, музыка и присутствие сестры заставляли порхать, как тогда, в детстве, тяжесть костюма исчезла, а в крови бурлила радость и безумная зависть. Где она раздобыла такое чудо? Это же какая-то фантастика, ее хвост был живой, а улыбка обнажала клыки, и вся гамма чувств на этой мохнатой морде ввергала в какой-то транс.

Последние аккорды и поклон. И тут с потолка начал идти дождь, я специально придумала это чтоб выгнать гостей на балкон, в зеленую зону, откуда мы должны были смотреть салют. Распрыскиватели были установлены на минимум. Так — летний дождик. Взвизгивая, гости бросились наружу, хохоча как сумасшедшие. А в зале, гасло освещение, подталкивая в спину тех, кто не спешил на освещенный балкон, мы были дальше всех, практически возле дверей, из которых появилась Бастет. В нашу сторону морось не доставала, но усы кошки недовольно подрагивали. Хвост размеренно касался моей щиколотки, — она что нервничает? — подумала я. — Дождь сейчас закончится. В зале уже никого не было, мы остались одни.

Взяв сестру за руку, я двинулась из темноты помещения в сторону освещенного балкона. И тут на нас обрушился ливень, В секунду костюм стал свинцовым, и я почувствовала, что вода льется не только сверху, но и поднимается и я уже по колено в воде. — Что за, чертовщина, откуда это все? — я пытаюсь увидеть свет балкона, но не могу рассмотреть ничего впереди. Внезапно осознаю, что не я держу сестру за руку, а она обхватила меня за талию и рывками тащит за собой. Причем передвигаемся мы какими-то скачками, потому что периодически я не чувствую под ногами опоры. Потоки глины, грязи и воды устремляются сбоку, стараясь утащить нас на дно, я слышу тяжелое дыхание рядом, сестра старается удержаться на ногах. Отплевываюсь от потока, который с каждой секундой становится все более грозным.

— Помогите! Да кто-нибудь!!! — неожиданно шею обжигает боль, я чувствую рывок вверх и теряю сознание от боли и перегрузки.

Развилка. Значит я присутствую при одном из редчайших явлений. Земля разделилась на два мира. Один — как был Йорд, так и остался, второй стал живым, и пока они очень сильно переплетены и взаимосвязаны. Но запущенный процесс преобразует ткань мироздания. Позволив трансформацию, оно запустило дремлющее зерно магии, так жестко блокируемое Йорд. В новый мир пойдут те, кто верит в необъяснимое и волшебное, жаль, что на данной ступени развития этой цивилизации их будет не много. Земляне больше верят в науку, и они выросли из сказок. Я понимал, что моя служба закончилась. Йорд останется со своими детьми, теми, кто не поверит, не примет происшедшее.

Сбросив припасы в углу своей берлоги, задумался. Вход в пещеру располагался довольно высоко практически на отвесной скале. Его невозможно было увидеть снизу, так как он был прикрыт горизонтальный выступом. Это место я нашел, когда безлунной ночью разминал крылья в магической ипостаси. Довольно много времени и сил потратил на то, чтобы максимально приспособить ее для комфортной жизни. Если принимать во внимание наступающие Смутные времена, хорошая нора — это шанс на выживание.

Заварив чай, уселся в кресло и стал размышлять, перебирая в уме людей. Необходимы были союзники, в первую очередь. Почему-то подумал о Дереке. Если я прав, то те звериные качества, которые позволяли ему быть хорошей ищейкой и руководителем, могли послужить базой, но человек сам никогда не станет оборотнем. Слишком это опасно в его возрасте. Но его плечо было бы очень кстати.

От входа потянуло приближающейся грозой. Первое время погода на новорожденной Земле будет нестабильно опасной, все из-за близости старой, делении и перераспределении энергетических потоков. В общем будет трясти. Сделав глоток, я продолжил тянуть клубок мысли о Дереке. Можно попробовать стребовать один должок. С одной очень старой и сильной ведьмы.