— Хорошего дня, — Макар оставляет поцелуй на губах, когда народ входит в аудиторию.

Он уходит, и я вхожу последней, ненадолго задерживаясь около того, кто стоит у двери.

— Серьезно? Ты же у нас не ведешь!

— Не веду, но на замену Рябов впихнул меня, — улыбается Аланьев, рядом с которым светится Тая, — девочки, давайте, заходим, — строго говорит препод и это звучит смешно.

— Вспоминаешь молодость, Тась? — шепчу хихикая. Её улыбкой можно помещения освещать!

— Ага, так странно это.

Мы сидим за столом во втором ряду, пока Аланьев что-то рассказывает. Дежавю какое-то. Тая смотрит на него завороженно, не мигая, а он чаще, чем является позволительным для преподавателя кидает на нее многообещающие взгляды. Никто не отпускает колкостей в адрес нашей парочки. Они боятся Марка Валентиновича, а Жарова уже не боится неодобрительных комментариев. Переросла.

Лекция быстро заканчивается. Я выхожу из аудитории вместе со всеми, не дожидаясь подругу. Ей сейчас не до меня, так что отхожу к колонне и жду, пока она выйдет. Мимо проносится Артем Лукашин. Его, к слову, на паре не было.

— Привет, — он останавливается рядом, заметив и пытается отдышаться.

— Ты чего как на пожар? — спрашиваю усмехаясь.

— Опоздал. Дела были, а ты как, Арина?

— Все в порядке. У тебя куртка испачкана, — замечаю разводы чего-то зеленого на его верхней одежде.

— Ой, ага, — поспешно проговаривает, стягивая ветровку, а потом складывает пополам и перекидывает через лямку рюкзака, — Корев сильно гонял?

— У нас замена. Вместо него был Аланьев.

Удивленным Артем не выглядит. А учитывая, что Марк отсутствующих великодушно не отмечал, считай выкрутился. И только открываю рот, чтобы озвучить это одногруппнику, как сильные руки прижимают меня к себе сзади.

— Как прошла пара, Риша?

— Хорошего дня, Тём, — и прежде, чем повернуться лицом к Макару, замечаю обжигающий яростью взгляд.

Таи все нет, и я соглашаюсь спуститься с Ветровым в кафетерий, на ходу печатая ей смс-ку. Мы садимся за отдельный столик, а потом Макар идет делать заказ.

— Это много, я же только пиццу просила, — вырывается у меня.

— Ешь, — придвигает ко мне поднос.

— Ты сегодня весь день в универе? — спрашиваю, отламывая кусочек отбивной.

— Ага, в деканате намекнули, что раз в неделю нужно быть полный день. Буду появляться в разные дни недели, чтобы мелькать перед глазами у разных преподов.

— С работы отпустят?

— Да, — кивает, — Поехали в боулинг после пар?

— Давай, — соглашаюсь, прикинув, что на завтра задали не так уж много.

В буфет входит Тася и я делаю приглашающий знак рукой, зовя за наш столик.

Она подходит к стойке, покупает что-то и подходит к нам.

— Привет еще раз, Макар, — присаживается за свободный стул.

— Привет, — у него пиликает телефон, Макар снимает блокировку, читает что-то, — мне пора. Хорошего дня, Тая, увидимся после пар, Риша.

— Я вам помешала? — спрашивает, когда мы остаемся вдвоем.

— Нет, конечно, нет. Я же сама тебя пригласила. Как ты? Мы давно не болтали. Может, соберемся у тебя? Я напрашиваюсь!

— Да! Сама хотела предложить, да как-то всё… — она пожимает плечами в поиске подходящего слова.

— Всё несется куда-то, а я на обочине, — говорю то, что чувствую сама.

— Ага. И скорость запредельная, — Жарова вздыхает, ковыряя салат.

— У тебя что-то случилось?

— Нет. У Марка. Слишком много работы. А теперь он едет на конференцию с англичанкой, — выдыхает, с шумом отбрасывая столовый прибор.

— С Виолеттой?

— Ага, — подтверждает, закатив глаза, — на два дня.

— Это всего лишь два дня, Тай.

— Я прекрасно знаю, сколько всего можно успеть за два дня в Берлине, — отрезает Жарова и снова хватает вилку.

— Так они еще и в…

— Нет. В Вену, — недовольно морщится.

— Мда уж. Романтично, — тихо комментирую. Я всегда правду говорю.

— Вот и я так думаю…

— А ты с ним говорила, Тай?

— О чем, Арина? Я знаю, что он мне скажет. Да он уже сказал «по работе». Что мне ему, запрещать ехать? — она резко садиться ровно и выглядит при этом собранной. Но несчастной. Не такой, как на паре.

— Не знаю. Скажи ему честно. Может, и правда, не поедет?

Она неопределенно пожимает плечами, ничего так и не ответив. А я думаю про зебру и её полосы. Белая, черная, белая, черная…

Последние пары веселья не вызывают. Атмосфера напряженная, Тася кислая и я невольно перенимаю её настроение на себя. Я не могу ей помочь, но очень хочется. Мы прощаемся у аудитории, потому что Жарова обещала зайти к Марку, а я спускаюсь вниз, в ожидании поездки в боулинг. Не уверена, что хочу выбивать страйки, возможно, я попрошу переиграть и мы пойдем в кино?

— Ну что, готова ехать? — встречает Макар у входа.

Я улыбаюсь ему, впервые обнимая первой.

— Соскучилась, — объясняю свой порыв, когда он обеспокоено заглядывает в глаза.

— Я тоже соскучился, — он выглядит очень довольным после моих слов.

Когда мы отрываемся друг от друга, то замечаю Мишу Латаева, которому кивает Макар.

— Все хорошо? — Ветров смотрит на него недобрым взглядом. Меня это беспокоит. Они же лучшие друзья.

— Да, все отлично.

Мы все еще стоим на месте, когда в моей сумке начинает звонить мобильник. На экране «Мамуля».

— Арина, пожалуйста, езжай домой. Это срочно, — быстро проговаривает она.

— Все нормально? Все живы? — мой голос сразу меняется на взволнованный. Смотрю на Макара в поиске поддержки. Он сжимает мою руку, но хмурится.

— Да. Но быстрее. Если нужно, возьми такси.

— Меня отвезет Макар, — он кивает в подтверждение моих слов.

— Хорошо, — это последнее, что она говорит прежде, чем отключиться.

— Что случилось?

— Не знаю, — отвечаю Ветрову, сжимая в руках трубку.

Но меня тоже очень интересует, что же еще случилось.

Дорога домой сейчас оказывается через чур медленной. Да, так всегда бывает, когда нужно очень-очень быстро, но бесит это знание не меньше киевских пробок. Четыре часа дня, куда они все несутся?! Макар едет быстро настолько, насколько это возможно по дышащей жизнью столице. Весна пришла и людей на улицах стало больше. Они медленнее идут по пешеходному переходу, чаще бесстрашно перебегают дорогу и этим сильнее меня раздражают! Меня сейчас всё раздражает: и мысли в голове, и люди, и улицы. Я очень переживаю. Мама показалась мне слишком взволнованной. Хоть бы все были живы и здоровы. Владик! А если с ним что-то случилось? Какая же я истеричка в такие моменты, ну! Аж тошно становится.

Ветров молчит, сильно сжимая длинными пальцами руль. И я благодарна ему за это. Мне сейчас не нужны вопросы, на которые я не сумею дать ответ, или бессмысленные успокоения, только будоражащие сильнее, потому что я не догадываюсь о причине родительского звонка.

Все, чего я сейчас желаю — это скорее оказаться дома и желание мое исполняется спустя час и пятьдесят минут в дороге. И это Макару удалось пару пробок объехать! Сумасшедший трафик!

Я выпрыгиваю из машины, едва Ветров бьет по тормозам. И ахаю. По-другому просто не скажешь! Калитка, ворота… всё залито краской!

— Мам, ты как?! — подбегаю, когда вижу её, выходящую со двора.

— Нормально, милая. Всё хорошо, — она дарит мне такие нужные для нас обеих объятия, — Макар, добрый день. Спасибо, что привезли мою дочь.

— Здравствуйте, Кристина. Не за что. Только действительно ли так добр сегодняшний день? — последнее предложение звучит в пустоту, потому что Ветров проходит мимо нас к калитке, — камера что-то показала?

— Только вашу утреннюю встречу, — серьезно произносит появившийся отец, — её сбили камнем. Она одна. Мы не навешивали их как гирлянды, не думали, что стоит.

Папа явно не доволен. Не только краской, но и мной, но протянутую Макаром руку все же пожимает. Мама, видимо, уже провела беседу о моем возрасте. А вот Ветров не смущен. Он ведет себя, как обычно, но хмурится, когда оглядывает засохшие разводы. Понятно, что он сопоставляет это с угрозами, которые я получала.