Не могу же я сказать, что всерьез воспринял предупреждение Абдуркана Рахмана о мошеннической природе три-четырнадцать! Да и образ Цуйшели, который Мийгран использовала в качестве аватара, также не способствует росту доверия к пернатому социологу.
Впрочем, Мийгран тут же показывает себя высококлассным профессионалом, буквально читая мои мысли:
— С другой стороны, капитан, вы правы, что сомневаетесь, — говорит она. — Моя раса действительно считается… скажем так, не самой располагающей к доверию. И я не могу сказать, что это неправда. Но все же не стоит попадать во власть стереотипов — это раз. А два, у нас, три-четырнадцать, есть замечательная философия, которую стоило бы применять всем остальным расам!
— Какая философия? — удивляюсь я. До сих пор мне невдомек было, что у три-четырнадцать вообще существуютобщие для всей расы принципы.
— Не гадь там, где ешь, — Мийгран улыбается ослепительной улыбкой кинозвезды. — То бишь в данном случае — не ищи свою выгоду в ущерб людям, с которыми тебе придется еще иметь дело. Кроме того, мы сторонники идеи, что надо просто хорошо делать свою работу, а все остальное приложится. Вы ведь тоже живете с таким девизом, капитан?
Возразить мне нечего.
В общем, кончается тем, что мы в самом деле снимаем банкетный зал отеля «Цветок Паристана», и в ведомости стоимость аренды значится как один кредит плюс налог.
— Дамы и господа, добро пожаловать на это грандиозное, великолепное, опупительное торжество, которое затмит все, что доселе видела Галактика!
Это восклицает пожилой три-четырнадцать, одетый для своей расы дерзко максималистично: помимо обтягивающих синих блестящих плавок на нем еще красный расстегнутый полукафтан с меховым воротником, который не сходится на обширном пузике… Впрочем, если верить быстрой консультации Миа, сходиться он и не должен, иначе бедняга пишник совсем запарится.
В остальном наш ведущий конкурса так же прекрасен: его ярко-алые перья на голове усыпаны золотыми блестками, лицо разукрашено декоративной косметикой так нетривиально, что результат получился интересным компромиссом между сценическим макияжем тайских танцовщиков и боевой раскраской спецназа; на когтистых ногах — гетры со штрипками и меховой оторочкой, в руках — микрофон, тоже с меховой опушкой. Весь мех, и на воротнике, и на гетрах, выкрашен в радужные, кислотно-яркие оттенки.
Если верить той же скоростной консультации Миа, мех искусственный, потому что пользоваться настоящим три-четырнадцать, помешанные на охране природы, считают варварством. Поэтому и цвета у меха такие вырвиглазные, чтобы никто ни в коем случае не заподозрил в нем настоящий. А в принципе используют мех они потому, что для три-четырнадцать он долгие поколения был универсальным символом роскоши, и вот просто так отказаться от него они не могут.
Кстати, пивное брюшко тоже показатель достатка и хорошего, экологически чистого питания. А заодно и мужественности: у три-четырнадцать считается, что мужчины, которые чрезмерно следят за своей фигурой, не прочь стать альфонсами. В общем, модный красавчик у нас ведущий, ничего не скажешь.
— Затмит все, что доселе видела Галактика? — полушепотом спрашиваю я у Мийгран. — Опупительный?!
— Тс-с, — говорит она. — Мальчик старается! По-моему, у него отлично выходит.
— Устраивайтесь поудобнее в наших невероятно мягких креслах, сделанных с учетом анатомических потребностей большинства рас — кстати, рекомендую вашему вниманию их поставщика, фирму «Мировые константы мебели»! «Мировые константы мебели» — мебель для любых констант! — рекламный слоган он произносит скороговоркой. — И приготовьтесь: вас ждет не только пиршество в буквальном смысле, но и пиршество для глаз! Ибо сегодня мы выбираем самых блистательных, самых зрелищных и самых нетривиальных кашеваров межмировой арены! — на этих словах позади ведущего на маленькой сцене вспыхивают голографические фейерверки, которые оказываются сделаны словно бы из разлетающихся маленьких овощей, кастрюлек, сковородочек и прочей кухонной утвари, иногда похожей на инструменты пыточных дел мастера или зубного врача.
Мне хочется провалиться сквозь это самое анатомически продуманное кресло (как ни странно, действительно очень удобное) куда-нибудь в преисподнюю. Ведь я некоторым образом обязан за то, что этому субчику отдали пост тамады!
Вышло вот что: я так устыдился своего «стереотипного мышления» в отношении Мийгран, что совсем не насторожился, когда она настояла, что ее племянник, управляющий отеля, будет ведущим мероприятия. А в этом-то, как оказалось, и состоял подвох.
Как я выяснил чуть позже (вот буквально только что), бездетная Мийгран в своем младшем родиче души не чает и не видит в нем ни одного недостатка. А он, бедняга, до того как стать управляющим, много лет пробовал себя в сценической карьере — но ничего не получалось. Интересно, почему бы это?
Смотрю на своего консультанта по социологии. На лице Мийгран самая настоящая гордость и глубокое удовлетворение.
— По-моему, очень воодушевляющее начало! — восклицает она.
М-да, вот что делает с нами любовь.
Ну наконец-то наш ведущий — зовут его Сейгрон плюс номер, который я и не подумал запоминать, ибо до нужных дипломатических высот еще не поднялся — объявляет конкурсантов. И становится интересно.
Оформлено все примерно так, как на кулинарных видеошоу, которые мне доводилось смотреть и в которых принимать участие. И не потому, что я сам предложил такой формат, а просто способы, которыми можно организовать кулинарный конкурс, довольно ограничены.
Понятно, что каждой команде участников нужен стол для работы, и еще желательно отдельная плита; понятно, что ингредиенты они все должны выбирать из числа предоставленных организаторами, а иначе проблем не оберешься (и лучше не вспоминать, сколько усилий мы приложили, чтобы снабдить всех нужными ингредиентами в нужных количествах: все-таки далеко не все товары доставляются на станцию «Узел», что бы там ни считала гильдия докеров).
Очевидно также, что зону для поваров нужно огородить — лентами или колючей проволокой, это уже от специфики конкурса зависит. А еще дураку ясно, что, пока повара будут работать, посетителей конкурса нужно как-то развлекать.
Обычно на соревнованиях такого плана зрителям предлагают мастер-классы, стенды с сувенирами и тому подобное. И как раз кресла делают редко: предполагается, что посетители будут свободно расхаживать по помещению, смотреть на работу участников и фотографировать.
Если бы мы проводили конкурс в центральном кольце, такой формат нам бы подошел — можно было бы привлечь трафик посетителей, как бесцельно гуляющих по нему, так и идущих по своим делам. Однако обогащать посетителями отель, принадлежащий (частично!) Мийгран мне вовсе не хотелось: как в любом заведении такого рода, созданного три-четырнадцать, здесь работает множество заведений, представляющих собой непреодолимые соблазны для посетителей — всякого рода игровые комнаты, бассейны, совмещенные с аквариумами и тому подобное. Если человек выйдет из зала с конкурсом в таком окружении, назад его, пожалуй, уже не заманишь.
Поэтому мы решили организовать наше мероприятие по-другому: ввести для участников жесткое ограничение по времени, чтобы гости не успели заскучать, а самих гостей усадить в кресла и демонстрировать происходящее на поварских стендах с помощью гигантских экранов.
С последним было легко: стены банкетного зала в отеле представляли собой один сплошной экран, как в корабле Абдуркана или как в моем кабинете. А вот с показом неожиданно возникли сложности: пришлось искать хорошего режиссера, а специалистов нужного нам профиля и уровня на станции просто не оказалось. Это же не игра, где система сама их генерировала!
К счастью, в последний момент на эту работу согласился один из юных воспитанников Ардено Нолькарро, имеющий соответствующие навыки.
Портфолио у парня было скромное, но именно поэтому он был согласен работать бесплатно — при условии, что преподаватель зачтет ему это за курсовой проект. Миа уломала преподавателя (не Нолькарро, другого), а я решил рискнуть и таки подрядить мальца.
