Как оказалось, не пропагадал. Он умудряется следить за происходящим через все камеры и собирать видеоряд в режиме нон-стоп, и какой видеоряд! Все сочно, ярко, красиво: на разных сегментах стен видны приготовления разных участников, ведущий может привлекать к ним внимание по своему усмотрению. А между этими фрагментами на стенах танцуют визуальные эффекты: языки пламени, распускающиеся цветы, какие-то эфемерные не то животные, не то растения в толще воды… красиво, в общем. Профессионально, на мой неискушенный вкус.

И даже наш племянничек-тамада оказывается не так уж плох, если не обращать внимания на его внешность (а с другой стороны, кому тут, в скопище инопланетян, есть дело до его внешности?) и дурацкие шутки: он внимательно следит за видеофрагментами, подобранными режиссером, и обращает внимание гостей на самые интересные, умудряясь бегло комментировать оставшиеся.

— А сейчас вы видите, как Алрентаа Тайвархасан, алхимик-сугирру, готовит свою сладкую воду… Поразительно красивые реакции — надеюсь, он согласовал их со службой безопасности станции…

Реакции и в самом деле красивые, тем более, что сугирру использует целый лес разнообразных колб и пробирок. Все это хозяйство извергает разноцветные дымы, булькает и позвякивает. Настоящее священнодейство! Кроме того, длиннорукий и длинноногий сугирру отлично выглядит в синей поварской мантии и бандане.

Да, поварскую одежду тоже пришлось придумывать нам для конкурса: ничего такого же универсального как земная белая куртка и высокая белая шапка межгалактическая культура, разумеется, не породила. В результате мы остановились на длинных прямых робах с узкими рукавами (для тех, кому нужно защищать кожу рук) или вовсе без рукавов. На голову же я предложил бандану как наиболее универсальную вещь: косынка — она косынка и есть, ее на любую голову можно повязать. Совсем без головного убора обойтись, конечно, нельзя: поварские шапки нужны затем, чтобы в еду не падали волосы — а у нас здесь такую опасность представляют еще перья и чешуя.

Цвет формы выбрали синий как максимально нейтральный: белый, оказывается, у многих инопланетян считается траурным или зарезервирован за какими-нибудь местными жрецами. В целом эффект получился удачный, хотя Мийгран ворчала, что надо было брать красный — мол, так наши конкурсанты лучше бы смотрелись на рекламных плакатах. Но тут уж я был неумолим: красный действительно для большинства инопланетян выглядит ярким, броским и привлекающим внимание — но еще он почти у всех ассоциируется с опасностью, а я таких ассоциаций не хотел.

— Между тем, команда преи явно намерена нас удивить: они создают съедобные снаряды для своих пневматических трубочек… Но самый смак, кажется, в том, что трубочки тоже можно будет есть… да-да, вы поглядите, они их запекают! Быстротемпературная выпечка, от заказа клиента до подачи готового блюда может пройти всего несколько минут…

…— Коктейльное безумие Салкинтара-Парящего не может не удивлять!..

Да, не может не удивлять: этот, в отличие от сугирру с ужасающе длинным именем, ничего не смешивает, а выращивает разноцветные кристаллы из своих колбочек. Тоже очень интересно.

…— Команда в составе Ноймы, Лоймы, Коймы и Астор-Гека, наши участники из Великого Саргоната, уже готова запекать свое печенье — вы посмотрите, какие удивительные формы! Да это будет жалко есть! Нет, в буквальном смысле жалко — эта четверка считается подающими надежды художниками среди саргов, есть уже коллекционеры, которые предлагают за первые официально выпеченные ими печенья до сотни кредитов!

Печенья выглядят… ну ничего особенного, если честно: помню, когда я был подростком, прошла по инстаграмму мода на выпечку в «космической» гладкой глазури. Вот примерно то же самое, только там такой глазурью покрывали пончики или торты, а тут — действительно печенье, в основном в форме представителей разных разумных рас. Мне бы, кстати, было не по себе при виде сарга, откусывающего своими здоровыми челюстями голову пряничному человечку. Однако подозреваю, что для многих возможность сожрать печенье в виде представителя другой (или своей) расы будет скорее плюсом.

Ведущий говорит и говорит, перескакивая с одного конкурсанта на другого. Экраны демонстрируют разное: запекание лепешек, зажаривание «биологически нейтральной» белковой массы — в общем, блюда на любой вкус. А мне вдруг становится скучно.

Не то чтобы по-настоящему скучно — я по-прежнему смотрю на экраны с чувством удовлетворения. Чего стоило всего этого добиться! Один подбор ингредиентов и сертификация их, чтобы никого случайно не отравить, — это такая нетривиальная задача, которой гордилась бы любая команда организаторов. А мы в кратчайшие сроки провернули гораздо больше.

И усталость тут не при чем. То есть да, я, конечно, устал, и хотел бы сейчас оказаться в своей каюте с Белкиным под одеялом. Но я присутствую здесь не только потому, что появления капитана ждут и потому что я вхожу в жюри. (Кстати говоря, в училище я участвовал в паре кулинарных конкурсов, но никогда не побеждал — а тут сразу в число судей угодил! Приятно закрыть гештальт, что ни говори.) Мне и самому хотелось быть здесь. Все эти красочные и разнообразные блюда стоят того, чтобы полюбоваться на их приготовление: безалкогольные напитки, которые, тем не менее, загораются от дыхания едока; изделия на базе глютена самых разных форм и размеров; причудливые формы подачи (кроме преи, которые придумали стрелять своими конфетками, есть еще соноранский поварской дуэт, который построил раму, размером с дверной проем, обливающую клиентов — или подставленные части тела — сладким сиропом; впрочем, особенности состава этого сиропа в том, что он очень легко стирается любой салфеткой и совершенно не липкий, несмотря на вкус).

Ну вот хотелось — а теперь перехотелось. Я понимаю, сколько всего еще не сделано. Решение об экстерриториальности станции не принято; специалистов, которые в перспективе могли бы начать развивать компьютерные игры, мы только начали собирать; энергоустановка не куплена; связь с Землей не налажена… Да еж твою клеш, а я тут сижу, смотрю на сцену, слушаю племянничка-идиота Мийгран!

И это при том, что мы, члены жюри, уже по сути все решили. Первые места достанутся алхимику-сугирру, соноранцам с аркой, саргам с печеньем и еще ацетику со сладкой ватой. Преи со своими конфетными пушками получат поощрительный приз — идея у них интересная, но слишком дорогая в исполнении (под такую едальню нужно оборудовать целую аркаду) и потенциально травмоопасная. А вдруг конфетка из пневмотрубки кому-нибудь глаз выбьет?

— Капитан, — вдруг говорит мне Миа.

Она сидит в соседнем кресле, внимательно смотрит на экраны и сцену и аплодирует в нужных местах.

— Да? — я оборачиваюсь к ней.

— Странно, что я, дочь Талес, должна говорить вам это, но… — она улыбается и сжимает мою руку. — Расслабьтесь. Вы сделали почти невозможное. Завтра придется сделать еще больше… но пока вы можете просто насладиться победой. Мероприятие проходит успешной.

— Неправда, — говорю я и показываю ей ручной коммуникатор, где в командном чате Нирс Раал уже сообщил примерно о пятнадцати мелких происшествиях и нестыковках на конкурсе.

Миа забирает у меня коммуникатор и закрывает его.

— Наслаждайтесь, капитан, — говорит она твердо.

Чувствую глубокое тепло, которое поднимается где-то из глубин меня. Кто там на Земле сказал, что любовь — это когда двое смотрят в одну сторону?

Не знаю, любовь ли это, но, определенно, одно из оснований для любви.

— Ведь в ваши обязанности не входит следить, чтобы я не выгорел эмоционально, — пытаюсь обратить этот слишком напряженный момент в шутку. Не уверен, что я уже готов… не знаю уж, к чему. Просто — не готов. Раньше, наверное, не раздумывал, но теперь, когда отличия Миа от земных женщин стали для меня особенно явными, чувствую, что мне следует собраться — как перед прыжком в холодную речку с мостков.

В те секунды, когда уже знаешь, что наверняка прыгнешь, но возможность отступления помогает набраться сил на прыжок — как это ни парадоксально.