Но даже если архимаг сможет за ближайшее время достать необходимые материалы, даже если ему сделают артефакт, работающий, как нужно, возникает другая проблема: Нильяма за это время школы прокачают так, что его никто и никогда не догонит. Маленького хитреца требовалось придушить раньше, когда под руку подворачивались шансы. А теперь тот бежит по пути развития со скоростью гоночного болида в мире, где не существует никаких машин. И даже уничтожить стелы — тупиковый вариант, потому что после этого Апелиусом заинтересуются руководители школ, неслабые маги. Тот же Лицеус Синебород, маг четвертого ранга, будь он неладен.

Апелиус недавно едва не пересекся с этим чудовищем в человеческом обличии. Тот навещал скалу, где обнаружили стелу — переместился туда без всяких порталов, без висящих в воздухе рун и печатей. Просто шагнул откуда-то и возник у скалы.

Архимаг как раз отходил оттуда, когда ощутил спиной взгляд сверхсущества. Его внимание давило, прижимало к земле, и Апелиус едва нашел в себе силы активировать жезл телепортации, чтобы уйти из зоны видимости. Причем его специально не искали — скорее всего, маг случайно скользнул взглядом по его спине, а Апелиус уже мысленно готовился к смерти. Хорошо, что в Лурсконе уже столько печатей, что город не возьмет маг и третьего ранга, да и император, пока он в этих стенах, практически неуязвим, и невероятно силен: три бригады с артефактными стрелялами работают посменно, добывая камни душ из пустынных монстров, и в материалах для печатей недостатка нет.

— Значит, вариант развивать навыки поводыря големов с помощью личной стелы — прекрасно и вполне осуществимо, но это не идеальное решение, — задумчиво произнес Апелиус.

У архимага была идея... Нет — у него было море вариантов, что делать в такой ситуации. Можно сказать руководству школы, что на самом деле происходит со стелами. Можно переместиться на другой край мира и попробовать создать свои стелы там, забирая половину добытой энергии, но это — жизнь на новом месте с нуля, без города, обустроенного под защиту архимага, и без ручного короля: другими словами — это плохой вариант. А еще можно поймать и убить Нильяма. Или... Или сделать то, чего не вышло при перемещении в этот мир. Вытеснить душу и занять тело. Идеальное тело мага первого ранга.

И эта, последняя идея, грела душу своей завершенностью. Идеальный способ убить нескольких зайцев сразу: приобрести и тело, и стелы, и готовое могущество. А чтобы не терять контроль над Лурсконом, можно будет изменить облик под тело, в котором дух архимага находится сейчас.

В дверь постучали. Апелиус скомандовал заклинанию сохранить размышления в текстовом файле, прикрепив к нему аналитику каждого варианта, а потом скомандовал:

— Войдите!

Дверь открылась, и в кабинет шагнул командир стражи.

— Джун, ты просил сказать, если появятся истории про... э-э... мертвых, но не умерших людей.

Апелиус так и не переучил своих подчиненных к новому имени. Он как был для них Джуном, так и остался. Сперва это подбешивало, но архимаг умел справляться с эмоциями.

— Нежить, да. Что у тебя насчет нее?

— Я, признаться, не верил, что эти твои слухи окажутся правдой, но похоже, в соседнем королевстве торговец останавливался в трактире и его люди беседовали с тройкой магов. Те рассказывали, что при поиске ингредиентов в местной части тайги наткнулись на неживых людей.

Архимаг вздохнул.

— Понял. Можешь быть свободен.

Едва стражник вышел, Апелиус опустил локти на столешницу и простонал:

— Мало того, что проблемы поджимают, копятся, и нужно уладить отношения с Гритоцким купцом, построить хорошую дорогу до Закатного луча, выстроить пути развития еще оптимальнее, чем раньше, так еще и нежить объявилась... Мне нужно поднимать королевство, натаскивать на бои армию, что сейчас слаба, как игривый щенок! А вместо того, чтобы развивать собственное тело, я вожусь с проблемами, к которым еще не готов ни я, ни королевство. Прекрасно, просто прекрасно! Нильям, похоже, не светит тебе отметить очередной день рождения...

Проклятая, архилич, мертвячка, неживая, королева демонов... Ему придумали много имен меньше, чем за пол года. Только ОНА он сам не знает, как называть себя. Они не знают. Разве может быть имя у хора неживых душ, что одновременно занимают это тело? Великие воины и маги прошлого, сумевшие сохранить свой разум в небытие, в бесчисленных атаках обезумевших душ — именно они заняли тело мертвого адепта, над которой проводил ритуал Филис.

Они она не ощущали вкуса. Измененная мертвая плоть не чувствовала прикосновений ни к раскаленному на солнце камню, ни к ледяной глыбе, ни к лезвию меча, ни к бархату. Единственные вещи, что им доступны — слух и зрение. Пусть монохромное, но зрение. То, чего они были лишены на протяжении веков и тысяч лет.

Да, это тело можно было усилить, и они сделали это в первую очередь. Их кости теперь были воистину неразрушимы — их покрывали руны иного языка, забытого, заметенного пылью веков, когти резали металл и гранит. Ладонями можно было крошить камни в песок. Вот только с утраченными чувствами не получилось ничего сделать, потому приходилось обходиться зрением и слухом. Увы, мертвецов не пускают в города, на концерты бродячих музыкантов, и на выступления оперных певиц им никак не попасть. Приходилось обходиться зрением. И за последние недели хор успел вдоволь насладиться видами весенней тайги. Жаль, нельзя вдохнуть полной грудью этот чистый воздух, ощутить ароматы хвои и цветущего багульника...

Мертвая девушка поднялась с колен, и поспешила к вурдалакам, которые за последнюю неделю, что маленькая армия провела в глухом лесу, выкорчевали деревья на нужном участке и старательно раскапывали вход в гробницу древних. Огромное кладбище из тысяч костяков, пролежавших в земле не меньше семнадцати сотен лет, было ценной находкой: существа в теле мертвой девушки рыскали по миру, прислушивалось к голосам, доносившимся из-за грани, и искали крупные кладбища. На мелких сельских они пополняли свои ряды, чтобы было, кому запутывать следы и отвлекать магов, которые хотели их уничтожить.

Увы, из всех доступных существу знаний, из всей палитры магии, была доступна лишь магия смерти и поглощения. Делать нечего: приходилось работать с тем, что есть...

Девушка поднялась на вершину сопки, и остановилось, оглядывая свою маленькую армию. Всего полторы сотни вурдалаков, две сотни скелетов, найденных в пустынных песках, и четыре сотни зомби, выкопанных на сельских кладбищах. Безмозглые тела-марионетки.

От сооружения глубоко под ногами веяло Силой. Костяшки давно истлели, а погребальные саваны, в которые их заворачивали, превратились в пыль. Но это не мешало энергии смерти год за годом копиться в этом месте, настаиваться, как хорошее вино. Если напитать каждое тело магией смерти, заклятия перестанут наносить вред телам. Правда, против приличного мечника зомби и скелеты в любом случае не играют, да и практики умеют сражаться на сверхскоростях, когда даже мастерства не нужно, чтобы снести с плеч голову ожившего трупа. Поэтому нужно будет придумать что-то другое, что можно сделать с настоявшейся энергией.