В видео-интервью он рассказал, что дочь с детьми живет в Германии, а старик остался на родине доживать свой век. “К немцам ни ногой!” — его принципиальная позиция. Вот и гасил тоску по семье в возне с чужими детьми.

Дима как-то сразу потянулся к старику, и через час после знакомства уже называл его дедом Палычем.

Втроем мы до обеда бродили по пансионату. Он был огромен, в несколько этажей с огромными потолками. На вопрос, как такое возможно, если снаружи я видела небольшой двухэтажный “теремок”, Палыч только хитро хмыкнул:

— А вы, голубушка, у начальства спросите, я в этих современных технологиях не разбираюсь. Крыша есть над головой, и ладно! Но молодежь говорит, место это особое, какой-то узел вероятностей, и находятся эти помещения в разных вероятностных слоях. Вот как. Врут всё, над стариком смеются, — он остановился и тут же отвлек мое внимание. — А вот и отделение банка. Мы с Дмитрием вас в кафе подождем, оно как раз напротив.

Я замешкалась: могу ли я настолько доверять незнакомому человеку? Палыч, правильно поняв сомнения, улыбнулся, вытащил из кармана яркий детский браслет.

— У меня тут подарочек для моего воспитанника в честь знакомства. Со спутниковым навигатором. Дима, возьмешь? Давай-ка сразу наденем, чтобы твоя мама Эль не волновалась, — он застегнул браслет на запястье малыша и выпрямился. — Не волнуйтесь, леди. Тут камеры везде. Вы всегда можете увидеть на своем планшете, где мы находимся и чем занимаемся.

Я тут же вытащила гаджет и, убедившись, что могу наблюдать за племянником, успокоилась.

В банке выяснилось, что на счету, открытом на мое имя, чуть меньше пяти миллионов в пересчете на рубли. Что ж, Анна Афанасьевна, спасибо и на этом. Действительно, на поездку и операцию хватит. Но еще куча проблем: как быстро я смогу оформить опекунство? Когда дойдет очередь до операции, если я сегодня же спишусь с американской клиникой? Выпустят ли меня за границу с ребенком?

Сделав заявку на вывод, я поспешила найти Диму и гувернера.

Они обедали в кафе рядом с аттракционами, и Дима, судя по его сверкавшим сапфирами глазам, был беспредельно счастлив.

В кафе мы были не одни. Через столик обедала стайка девушек в форме корпорации, с другой стороны сидела пожилая пара, видимо, чьи-то гости, а поодаль — одетый в джинсовый костюм светловолосый молодой человек с длинной челкой, постоянно падавшей ему на глаза. Он так раздраженно откидывал ее пятерней, что мне захотелось подарить ему заколку. Представив картину, я едва не расхохоталась. Блондин поймал мой взгляд, широко улыбнулся, продемонстрировав милые ямочки на щеках, и отсалютовал чашкой кофе.

— Это Артур Робертович, начальник отдела кадров, — тихо шепнул гувернер, прикрывшись стаканом с чаем. — Держите с ним ухо востро, голубушка. Изувер он.

— То есть? — опешила я.

— Не человек, рентген. Не заметите, как всю душу вынет, на солнце высушит и в порошок сотрет, и вы подпишите что угодно, любой контракт на самых изуверских условиях.

— На солнце? Как хорошо, что на улице сегодня пасмурно, — улыбнулась я. Так вот как выглядит этот эйчар Артур, с которым я переписывалась. Изящен и красив, как герой аниме.

Блондин принял улыбку на свой счет. Поднялся, взял свою чашку и прошествовал к нашему столику. Поздоровался с нами и попросил разрешения сесть.

— Мне почему-то знакомо ваше лицо, леди. Где-то я вас недавно видел. Не подскажете, где?

— Подскажу. Вы видели мое фото в резюме.

Он скользнул взглядом по моей блузке с маленькой, вышитой на нагрудном кармашке эмблемой.

— Не признал вас в фирменной одежде нашей корпорации. Странно. Мне не говорили, что вы приняты к нам на работу.

Я покраснела, словно меня уличили в воровстве.

— Нет, не принята, эту одежду мне принесла горничная.

— Вам идет. Рад с вами воочию познакомиться…

— Мам Эль, — перебил его Дима и потеребил меня за рукав блузки. — Можно мы с дедом Палычем на аттракцион сходим? Это рядом! — мальчик показал на сверкающий огнями детский городок, откуда доносился веселый смех.

— А это безопасно? — дождавшись уверений Палыча в полной безопасности аттракционов и обещания, что на карусель он сядет вместе с Димой, я отпустила ребенка. У него так мало было развлечений в жизни!

Артур проводил ковыляющую рядом со стариком фигурку задумчивым взглядом.

— Я ошибся в вас, Мари... Эль, — неожиданно сказал он, в последний момент заменив мое паспортное имя на услышанное от ребенка. — А я редко ошибаюсь, почти никогда.

Стало не посебе от пристального взгляда глаз непонятного цвета. Казалось, кто-то брызнул в радужку блондина голубую, зеленую и охряную акварель. Разве у людей бывают такие глаза? Ладно, удлиненные к вискам еще встречаются на Дальнем Востоке, почему и возникла ассоциация с аниме и дорамами. Но пятнистые?

Почувствовав, что закружилась голова, я спохватилась и отвела взгляд.

— Сожалею.

Даже не интересно, чем я его так разочаровала. То ли тем, что сбежала с собеседования, то ли тем, что сейчас обедаю за счет фирмы и надела их корпоративную форму, не имея на то морального права. Лучше не уточнять.

— Что, даже не спросите? — эйчар пригубил чай.

— Нет, — сухо сказала я.

— Вы стали увереннее, это радует. Вот что с людьми делают деньги, даже если нет возможности ими воспользоваться. Не вспыхивайте, я в курсе вашей истории с наследством и похищением ребенка.

— Спасением, а не похищением.

— Его не спасти, Эль.

— Элина, — пресекла я фамильярность.

— Мишель, — предложил этот странный тип, и я пожала плечами. Совершенно без разницы, как он меня называет.

— Что значит не спасти? — я невольно бросила взгляд на планшет. Димка под руку с гувернером шли к небольшой карусели для малышей. Скорость у таких совсем небольшая, крепления прочные, а пластмассовые фигурки не имеют ни одного острого угла, чтобы малыши не поранились.

— Поговорим откровенно, Мишель, — предложил Артур и откинул челку. Я поняла, что этот жест начинает меня подбешивать, и отвела взгляд. — Сначала я думал, что проблема в вас. В этом и была моя ошибка. Но, изучив компьютерные выкладки, понял, что проблема не в вас, а в этом ребенке и в том, что вы решили заменить ему мать…

Я решительно встала.

— Простите, не желаю вас слушать. Вы не имеете никакого права соваться в нашу жизнь.

— Сядьте. Если вы хотите действительно спасти вашего племянника и даже вылечить, вам придется меня выслушать.

Я села и молча воззрилась на него. Все равно делать пока нечего, а от меня не убудет.

— Любой ваш шаг за пределы этого здания приведет к тому, что вы попадете в лапы полиции или к покровителям вашей сестры, что в данном случае одно и то же. Вас либо убьют, либо упекут за решетку за похищение ребенка и документов. Но еще хуже, что ваш племянник останется абсолютно беззащитным. Органы опеки отправят его в приют, потому что ваша бабушка покажет себя абсолютно неадекватной, кроме того, это больной человек, неспособный обеспечить полноценный уход маленькому инвалиду. Из приюта Дмитрий будет похищен, и больше его никто никогда не увидит. Это почти стопроцентно реальное будущее.

— Я уеду, нас никто не найдет.

— Далеко ли вы, находясь в розыске, уедете с больным ребенком? — ехидно спросил эйчар.

Я опустила голову в ладони, сжав виски. Почувствовала, как быстро пульсируют жилки, рождая волны мигрени… Этот странный тип с пестрыми глазами прав, жестоко и безнадежно прав. Мне не сбежать с Димкой, если меня объявили в розыск. И денег банк завтра не выдаст, зато передаст сведения обо мне, и сюда нагрянут с обыском.

— Если нас разыскивают, то найдут везде, — прошептала я.

— Здесь не найдут, уверяю. Здесь вы абсолютно защищены.

— Но не можем же мы сидеть здесь всю жизнь, пользуясь гостеприимством вашего управляющего! Даже если не получится с операцией, Диму надо показывать врачу, лечить, водить на массаж, обучать...