Артур остановился, сверху вниз глядя на девушку, уютно сврнувшуюся калачиком в кресле для посетителей.

— Не сплю я, — зевнула Марго, прикрыв рот кулачком. — Внимаю Великому и Ужасному Заму. Получается, кто-то знал заранее, что Эля потребует желание авансом, это случится сегодня, и Мик лично начнет зондирование? Это уже слишком. Это невозможно!

Он грустно улыбнулся.

— В нашем мире возможно абсолютно все, тебе ли не знать. Это говорит о том, что враги либо внутри корпорации, либо, если враг внешний, кто-то точно так же способен играть вероятностями, как мы. Но я не понимаю! Девчонка абсолютно средняя, ничем не примечательная. Что в ней такого? Микаэль тебе что-нибудь говорил о ней?

— Ничего. Только приказал сходить к ее подруге и ненавязчиво оставить адрес сайта с объявлением о вакансии. То есть, он уже знал о ней. Как минимум адрес подруги и о том, что Мария-Мишель ищет работу. А потом отправил меня к ее школьной учительнице за фото. Но я понятия не имею, зачем ему эта бледная рыба с холодной кровью!

— У меня есть одна версия... — Артур потер подбородок, поморщился. Неприятно осознавать, что друг по какой-то причине перестал тебе доверять.

Вся эта суета оправдана, только если Элина каким-то образом стала или еще станет ключом к целому вероятностному потоку, который меняет существование множества реальностей. Тогда это интересно. Но почему Мик, если это каким-то образом узнал, ничего не сказал?

— И какая же версия? — Марго поторопила его с ответом. — Эля кому-то настолько перешла дорогу, что ее заказали? Ее смерть — чье-то заветное желание? Неужели Лариса так ненавидит сестру?

Артур с сомнением покачал головой:

— Вряд ли обычная проститутка могла организовать столь масштабное преследование. А вот с таким размахом исполнять чье-то желание может только наша корпорация… Да, это тоже интересная версия, надо проверить по истории заявок. Займешься этим завтра, как выспишься. Все-таки у тебя хоть и темная душа, но светлый ум, Марго. Кстати о желании, что захотела Эля?

— Она захотела маму! — фыркнула брюнетка. — Представляешь? Маму, которую давно уже, возможно, казнили в Турции, забыв сообщить посольству! Не понимаю я эту блаженную девчонку. Нет, чтобы пожелать себе вечной молодости, как я, или нерушимого здоровья, неиссякаемого богатства… Или как в местном анекдоте об одиноком еврее, живущем в однушке со слепой матерью. Бедняга так усердно молился, что его племенной бог решил снизойти до бедолаги и выполнить одно-единственное желание. А еврей и завернул от души: “Моё единственное желание — чтобы моя мaма увидела, как моя жена вешает на шею моей дочери двадцатимиллионное бриллиантовое ожерелье на моей стомиллионной трехпалубной яхте, стоящей на причале рядом с моим особняком с бассейном и гаражом для шестисотого мерседеса на моем личном острове!”

Заместитель управляющего нервно дернул уголком рта:

— Не смешно. Каждый второй стучится к нам с таким хитровыделанным желанием. Как будто ты не знаешь.

— Знаю, — вздохнула Марго. Протянула бокал: — Налей еще. Круче травки эта штука.

— Много нельзя! — Артур убрал бутылку в стол. — И Мик не попытался ее переубедить? Это же невыполнимое желание. Нет, я не исключаю, что где-то сохранилась такая вероятность, что все Елисеевы живы и счастливы в одной дружной семье. Одна вероятность на миллиард. Но, учитывая, сколько Эле лет и как далеко разошлись альтернативные миры… Их невозможно совместить! Мик же прекрасно это понимает и тем не менее, полез искать? Не понимаю! Да… к слову о прыжке. Что ты успела увидеть? Ты сказала “почти ничего”. Меня интересует это “почти”.

Марго покачала головой, заправила за ухо разлохматившиеся кудри:

— Я не уверена, что успела что-то понять, Арчи.

— И все-таки? Это может быть важно. Микаэль, конечно, и без нас вернется. Когда-нибудь. Но если мы сможем облегчить ему возвращение, протянуть руку, то это случится гораздо быстрее. Вспоминай!

Девушка свела брови, закрыла глаза и, казалось, нагло уснула. Артур стиснул кулаки, еле сдерживаясь от того, чтобы встряхнуть ее за плечи. И был вознагражден. Марго хрипло выдохнула:

— Хорошо. Перед тем, как Мик сорвался в воронку… Я увидела что-то, похожее на загородный перрон, огни электрички и падающую перед ней на рельсы светловолосую девушку. И мне показалось, Мик в это мгновение воскликнул что-то типа: “Никогда не существовало”. Или не Мик. Не знаю. От кого-то прилетела мысль. И всё затянуло чернотой, как будто… как будто он умер.

Девушка легла щекой на столешницу, всхлипнула и закрыла глаза.

— Даже не надейся! — Артур, протянув руку, потряс ее за плечо. — Микаэль поклялся, что не умрет, пока не вернет мне кое-какой должок. Марго, что он имел в виду, ты уловила? Марго, не спи! Чего не существовало? Или кого? Матери Мишель? Самой Мишель?

— Ну не знаю я! — девушка оттолкнула его руку. — Отстань, Арчи! Или налей мне того чудненького черного тоника, или отпусти домой спать. Я всё. В отключке. Меня, меня не существовало, понял?

Артур взял бутылку, но раздался стук в дверь, она приоткрылась и в щель просунулась голова молодого парня в очках.

— Техника заказывали?

— Еще час назад! — заместитель управляющего убрал напиток в стол и запер ящик на ключ. — Почему так долго?

— Все стационарные порталы почти одновременно перегорели, сэр Артур. Чиним цепь по очереди, начиная с последнего. Теперь очередь до источника неполадок дошла.

На лице начальника не дрогнул ни один мускул, словно каждый день в их филиале случаются настолько масштабные диверсии.

— Кто-то из дайверов пострадал?

— К счастью, все успели выйти из погружения. Служба службой, а обед по расписанию.

— Ладно, Марго, — эйчар кивнул девушке, — иди обедай. Домой пока не отпускаю, но комната отдыха в твоем распоряжении. Будь на связи.

Буркнув себе под нос что-то нелицеприятное о дорвавшихся до власти засранцах, роковая секретарша вздернула подбородок и вышла из кабинета модельной походкой от бедра, так и не заметив, что вслед ей никто не посмотрел: мужчины уже сосредоточились на сломанном аппарате.

— Мам Эль вернулась! — повис на мне Димка, стоило только переступить порог номера. Мне показалось, что он от двери и не отходил, но на самом деле влажные волосы и мокрая, в акварельных разводах, майка свидетельствовали, что кое-кто учучкался красками и ковылял из душевой в комнату. — Ты чего так долго?!

— Собеседование же, Димуль, — слабо улыбнулась я, обняв малыша.

— Все хорошо? Приняли? — в дверях душевой стоял гувернер с полотенцем в руках.

— Приняли, Леонид Павлович.

— Ура! — Дима захлопал в ладоши. Но тут же с тревогой заглянул мне в глаза: — Ты теперь отправишь меня к бабе Ане, да? Я не хочу. Не отправляй меня, пожалуйста! Я буду вести себя хорошо, обещаю.

— Ну что ты, Димча, как же я без тебя? Конечно, никуда я тебя не отправлю! — а у самой сердце сжалось. Смогу ли я обеспечить ему нужный уход и внимание, если мне пригрозили ненормированным рабочим днем? И даже ненормированной рабочей неделей. И годом...

— Мам Эль, ты лучшая!

— Не беспокойтесь, Элина Андреевна, — приободрил меня Палыч. — У вас есть я, и мне в радость заниматься с вашим смышленым и добрым мальчиком. Кроме того, у нас есть корпоративный детский сад, учителя, врачи. Главное, вам нужно оформить опекунство, но начальство вам с этим поможет.

Я от души поблагодарила гувернера, но стало почему-то еще тревожнее. Если произойдет чудо, и начальство сможет выполнить мое желание, то все образуется само собой. Если нет… то мне сообщат, и я буду бороться за Диму.

Но как же тяжело ждать, как решится моя судьба!

На обеде, заказанном в номер, я сидела как на иголках. Почему-то хотелось набрать номер управляющего, но я брала планшет и откладывала в сторону. Ясно, что ответит не он, а секретарша, а ни с кем больше не хотелось говорить.

Леонид Павлович на обед не остался, сказал, что придет после дневного Диминого сна, и мы с ребенком читали, пока оба едва не уснули в обнимку. Я переодела племянника ко сну, уложила в кровать и снова взяла планшет. По внутренней сети мне пришли учебники, и я начала листать первый попавшийся, но так и не смогла сосредоточиться из-за какого-то странного беспокойства. Я даже после покушений так странно себя не чувствовала.