Когда галерея боевого хода закончилась, лорд развернулся и пустил силовую волну по живому ковру. Белки разлетались в стороны, как сухие листья, гонимые ветром.

— Так вам, твари. Так! — торжествовал Свер, злясь, что приходится сражаться с мелюзгой.

Сзади послышался гневный писк. Оглянуться лорд не успел — белки подло ударили в спину.

Вопя и размахивая руками, главный боевик Вьюги добрался до лестницы и, споткнувшись, кубарем полетел вниз. Преследующие его зверьки остались наверху, чтобы вскоре сигануть с высоченной стены и сбежать в лес.

Окровавленного, искусанного лорда со множественными переломами секунды спустя осматривали целители гарнизона. Но даже все вместе они не смогли бы поставить его на ноги до конца весны.

Буран века приближался. Крепость-град Вьюга осталась без хранителя.

Пламя внутри… Жар нарастал. Растекался по телу, проникал в кровь. Во рту пересохло, и я застонала, моля о снисхождении.

Теплые губы прижались к изгибу шеи, зубы слегка прихватили нежную кожу, посылая новую волну жара вдоль позвоночника.

— Из, просыпайся…

Шепот вторгся в сон, но не прогнал смущающие ощущения.

Эйден будил поцелуями, знающими прикосновениями рук. И я плавилась от его ласк, растекалась в объятиях моего любимого, внешне холодного, а на самом деле щедрого на страсть и нежность супруга.

— Сокровище… Моя…

Собственническое заявление Эйдена вызвало восторг. Он тоже мой. Вопреки всему.

Навеки. Потому что я люблю… Признание рвалось с губ, но я сдержалась, страшась все испортить. Нет, рано, слишком рано говорить о чувствах.

Развернувшись в кольце сильных рук, я со всем пылом ответила на чувственный поцелуй и растаяла в горячих ласках мужа…

Многим позже мы заканчивали обедать, когда браслеты на руках налились тяжестью и тихо загудели.

— Общий сбор стражей? — Я растерялась, ведь еще ни разу не сталкиваясь с подобным вызовом на крепостную стену.

Кивнув, Эйден бросил взгляд в окно.

— Что-то случилось.

Он прав — буран точно ещё не начался: снег падал мягкий и легкий, как птичий пух. Даже не метель, а так, слабенький снегопад.

Через четверть часа мы уже знали причину: лорд-хранитель не может выполнять свои обязанности, нам предстояло временно выбрать другого.

Бледный, с повязкой через все лицо Свер возлежал в кровати, как король, — в окружении подданных и суетившихся дочерей. Медальон лорда-хранителя, который следовало поскорей передать, он держал в левой руке — сломанная в трех местах правая полностью спряталась под бинтами.

Если главнокомандующий не назначался из столицы, за нового голосовали всем гарнизоном таким же образом, как за стража года на Перелом Зимы. Но сейчас времени не хватало ни на подготовку, ни на подсчет голосов. И лорд Свер приказал провести выборы среди начальников военных частей.

В просторной, обставленной в зеленых и белых тонах палате собрались все: от первого заместителя до начальника острога и главного смотрителя ньйорни.

Участвовали в выборах также свободные целители, маги-защитники и страж года.

Народу набилось много, и чтобы раненый не начал задыхаться, Янар оставил открытой дверь в коридор.

Интересно, что скажет Эйден, когда его выберут? Что большинство отдаст голоса ему, я не сомневалась. А кому еще, если не кромешнику?

— Тут и думать нечего, — заявил начальник снабжения крепости. — Исполнять обязанности лорда-хранителя должен его заместитель.

Хрис расправил широкие плечи и, прокашлявшись, зычно произнес:

— Благодарю за доверие, я не подведу!

— Тебя ещё никто не выбрал, — возразил Лонард, представляющий разведчиков.

— А ты видишь иного кандидата? Того, кто в курсе уязвимых мест Вьюги и знаком с тактикой защиты от массового наплыва нечисти? — Лучший мечник града оскорбился.

Его поддержал мастер Вран:

— Хрис опытный и знает не только крепостные стены, но и Вьюгу как свои пять пальцев.

Когда должность начали прочить другому, я растерялась. Я видела здесь лишь одного достойного — Эйдена, остальные же разочаровали своей слепотой. Хотя, о чем я? Они ведь не знали, что мой муж кромешник, и даже не представляли, какая сила крылась за обликом рядового боевика.

Эйден возвышался над толпой безмятежной, величественной горой и никак не планировал вмешиваться. Но опять-таки, как бы это выглядело? «Всем привет, я кромешник, поэтому должен стать новым хранителем?» Прозвучало бы странно.

Значит, если он не спешит раскрыть инкогнито, я тоже должна молчать. А хотелось… ой как хотелось высказаться!

— К чему выборы, если традиционно лорда-хранителя должен заменить лучший страж года? — насмешливый вопрос заставил всех обернуться.

Синеглазый блондин стоял на пороге палаты и широко улыбался.

— Йохан. Ты уже вернулся? — Лорд Свер оживился и даже чуть приподнялся, упираясь здоровой рукой в матрас.

— Разве мог я пропустить такое веселье, как буран? — усмехнулся младший Свер и приблизился к раненому родственнику.

— Как Марта?

Интересно, как долго Йохан уже здесь? Приоткрытая дверь позволила ему подойти и слушать разговоры незаметно.

— Все хорошо, дядь. — Блондин скупо улыбнулся и повернулся к собравшимся стражам. — Итак, дамы и господа, почему медальон хранителя все еще не у нашего стража года? Метель усиливается, как бы буран не начался в ближайшие полчаса.

Из дам тут одна я, а из Йохана плохой интриган, но все-таки его предложение настораживало. Не мог он измениться настолько, чтобы поддержать кандидатуру Эйдена. Или люди становятся другими после страшных испытаний?

— Согласен с Йоханом, — отозвался Лонард. — Такая традиция есть, и Фрост показал себя отличным воином.

— У него нет опыта работы со стражами, — пренебрежительно заявил начальник острога. — Стратегия, тактика — пустые слова для боевика. То ли дело Хрис.

Возмущение разрывало меня на части. Вот откуда у него подобные сведения? Он же из своего острога носа не высовывает, откуда может знать, что умеет тот или иной страж? А стратегию и тактику осваивает даже боевой маг-недоучка, если хочет жить.

Стражи шумели, разделившись на два лагеря: тех, кто отстаивал право Хриса, и тех, кто считал, что нужно придерживаться традиций.

Пока ещё действующему лорду-хранителю гам надоел, и он властно крикнул:

— Хватит. Йохан прав, традиция передавать медальон лучшему стражу года есть. Что скажешь, Фрост?

Изумление, что старший Свер тоже поддержал чужака, а не друга, сменилось шоком, когда ответил кромешник.

Ответил твердо, без малейших колебаний:

— Благодарю за выказанную честь и доверие. Я отказываюсь.

— Почему? — Я все же не сдержалась, обернулась к мужу.

— Я плохо знаю крепость.

Но это же неправда. Тактика Свера перемещать стражей с одного объекта на другой позволяла в кратчайшие сроки новичкам узнать город и крепостную стену. И лишь сейчас в полной мере я поняла, что это мудро.

Сияющий, как новенький лэтр, Хрис принял медальон с непосредственной детской радостью на физиономии. Прокашлявшись, торжественно перед ликом богов пообещал служить Вьюге верой и правдой. Искорки света пробежали по цепи, подтверждая искренность его слов. К счастью, рядовым стражам повторно клясться не требовалось, иначе процесс передачи власти затянулся бы надолго.

Потихоньку посетители стали покидать палату больного. Мы с Эйденом ушли в числе первых. Ужасно хотелось поговорить с ним наедине, но Лонард прицепился сухим репейником и не думал нас оставлять, сколько не косилась на него с намеком. Так и шли втроем по широкому коридору лазарета.

— Заметили, что у Свера лицо замотано? Говорят, белки искусали. — Разведчик выглядел, как всегда, серьезным, но тон голоса, блеск в глазах выдавали его истинное отношение к происходящему. — А в лазарете уже шесть старателей и охотников, которые в непреходящем бреду поминают пустошь, как Добрик.

— Уже шесть? Нам пора бояться?