Ну почему опять на меня? Мне о своей-то подумать некогда, а тут — верши что ни день чужие! Есть следователь, родственники какие-никакие, в конце концов. Вот Сашка есть, близкий друг, между прочим! Да и сам Олег мог бы этот вопрос решить, меня не спрашивая. Почему я-то должна? Да его сейчас выпусти, он в такой запой пустится! Или в бега чего доброго ударится. А посидит… может, что-то и переосмыслит на трезвую голову. Или вообще научится без бутылки обходиться. Не пил же он раньше…

— Повременим пока, — нехотя сказала я. — А вообще, решай сам, ты же его адвокат, не я. Поговори со следователем, вы там рядом — вам лучше видно. А депрессия у любого была бы в таких обстоятельствах. Может, в силу особенностей характера у Димки она и тяжелее протекает, чем у других, не спорю… Он ведь всегда был уверен, что неуязвим. Из любых ситуаций выкручивался, и вдруг такое. Короче, не привык парень к поражениям. Да что там не привык — мысли не допускал, что может оказаться в проигрыше! Поэтому и воспринимает происшедшее как конец света. Кстати, наше расставание по той же причине так сильно на него подействовало. Как же его такого, во всех отношениях замечательного, бросили?!

— Я тоже так считаю, — поддержал меня Сашка. — Димка всегда упёртый был. Качество, безусловно, завидное, если его в мирных целях использовать. Но беда в том, что у Митьки приоритеты неверно расставлены. К тому же, уверенность в себе — это хорошо, а вот самоуверенность — уже не очень. А вообще-то парень он неплохой… — Сашка с грустью посмотрел на нас и вздохнул.

— Слушайте, давайте прекратим? — предложила я. — А то прям панегирик какой-то! Скоро его выпустят, ты, Саш, возьмёшь над ним шефство, объяснишь, что к чему, найдёшь ему приличную девушку, и всё у него наладится! Скажите лучше, решили вы, наконец, где жить будете или нет? — этот вопрос волновал меня сейчас, пожалуй, даже больше, чем Димкино заключение. Уверенность Олега в том, что оно временное, как-то незаметно развеяла мои последние сомнения, и я вообще об этом думать перестала. А вот Галкино стойкое нежелание перебираться к нам нервировало уже конкретно.

Спорить, кто к кому переедет, Сашка с Галкой начали ещё будучи женихом и невестой. И выказали в этом животрепещущем вопросе поразительное единодушие — никто никуда переезжать не хотел.

«У нас море!» — соблазнял Сашка.

«А у нас река!» — парировала Галка.

«У нас горы, живописные места, тепло», — взывал к Галкиному разуму Сашка.

«А у нас леса, озёра и не менее колоритные окрестности, — отбивалась подруга. — И не тепло у вас, а жарко, а я жару терпеть не могу!»

«Какая жара?! Да у вас летом вообще невыносимо! Рассказывала Ритка, как у вас асфальт плавится, что не продохнуть!» — выходил из себя Сашка.

«У меня уже был печальный опыт жизни на чужбине, больше — не хочу!» — ставила жирную точку Галка и на все последующие Сашкины доводы внимания не обращала.

На самом деле проблема состояла в другом. И у моего приятеля, и у моей подруги имелся собственный бизнес и находился он, как водится, по месту постоянного проживания, то есть, в разных населённых пунктах. Галка владела шикарным магазином женской одежды, а Сашка был собственником крупного научно-производственного предприятия, приносящего стабильно высокий доход.

Разобраться с Галкиным магазином можно было без труда. Желающих его купить нашлось бы немало — только предложи, и объективности ради следует заметить, что на вырученные деньги она могла с успехом открыть подобный магазин в любом другом городе. А вот с Сашкиным делом обстояло сложнее. Мало того, что здесь были задействованы немалые производственные площади, так ещё и научный костяк предприятия подбирался не один год. Взять и перенести подобную организацию в другое место было практически невозможно, а продать своё детище Сашка не согласился бы ни за какие коврижки.

Курьёзность ситуации состояла в том, что ни один из молодожёнов не готов был признаться в меркантильности своих интересов, и оба с упорством бронемашин продолжали объяснять нежелание переехать к супругу патриотическими и географическими аспектами.

— Ни черта мы не решили, Рит. Хоть ты ей скажи, что я прав, — сокрушённо ответил Сашка.

— Прав, — подтвердила я, так как не имею привычки спорить с очевидным.

— А я и не говорю, что не прав, — хмыкнула Галка. — Просто я не хочу переезжать. У нас и город побольше, и…

— Ну вот, пожалуйста, слышала?! Она не хочет, — перебил Сашка. — А мне что прикажете делать?!

— А ничего не делай, — посоветовала я, невозмутимо поедая персики. — Живите каждый в своём городе. По мне так это и есть наилучший вариант семейных отношений. Так романтично! Летать друг к другу на уик-энды, проводить вместе отпуск… если он, конечно, совпадёт. Перед сном звонить и желать доброй ночи. Обсуждать по Интернету новости и обмениваться фотографиями, дабы не пропустить возрастных изменений в любимом лице. И никакой тебе рутины с бытовухой. Ну прелесть же, согласись.

— Ну да, ты посоветуешь — только спроси! — возмутился Сашка, не уловив в моей речи иронии. — Сама сумасшедшая и подруга такая же!

— Рита, сдаётся мне, нас тут хотят оскорбить. Может, мне прямо сейчас чемодан собрать? — капризно протянула Галка.

— Успеешь ещё, пойдём на балкон, поболтаем, — позвала я и уже наедине высказала подруге всё, что думаю по этому поводу.

— Магазин жалко, — захныкала Галка, — я его люблю.

— А мужа родного не жалко? Его ты не любишь?! — вспылила я. — В кои веки хороший человек попался, а она выпендривается!

— У меня и предыдущий, между прочим, неплохой был, — обиженно напомнила подруга, имея в виду своего первого мужа-англичанина.

— Сашка лучше! — отрезала я.

— Да я ж не спорю, но дайте мне хоть немного ещё подумать.

— Галка, да сколько можно! Продавай уже свою лавку и переезжай!

— Легко тебе говорить! Сама, вон, даже котов зажала! А мне — любимый магазин кому-то отдай!

— Вот ты сравнила! Они же мне уже доверились, любят, понимаешь? А магазину твоему? Да ему пофиг, кто из него деньги будет качать! Короче, я всё сказала. И кстати, о котах. Прежде чем брать, сначала со своим дурацким конфликтом разберитесь. Нечего им в неполной семье делать, — засмеялась я, чтобы немного разрядить обстановку.

— Кто бы говорил, — обиженно сказала Галка. — У самой-то они в какой?

— Ну, я — другое дело. Зачем мне вторая половина, если в моём характере так гармонично сочетаются и женские, и мужские черты?

— Ритка, а кроме шуток. Долго ты будешь скрытничать, или всё-таки расскажешь, что у тебя с этим Виктором? — внезапно спросила она.

— Ни-че-го, — с расстановкой ответила я. — До меня докатился слух, что он собирается жениться на сестре Марьяны.

— Не может быть! — всплеснула руками Галка. — Он променял тебя на эту пигалицу?!

— Неправильно ставишь вопрос, — я посмотрела на звёзды и потянулась руками к небу, словно хотела улететь далеко-далеко, где вся эта суета сует уже не будет меня волновать. Но поскольку крылья мои давно отвалились за ненадобностью, взмыть ввысь не получилось, а падать на грешную землю пока в мои планы не входило. Я опустила руки и повернулась к подруге: — С ней он познакомился раньше, поэтому по определению не мог променять меня на неё. Да и бог с ними, Галка, пойдём лучше Сашку как-то успокоим. А то совсем моего любимого соседа затюкала, поганка! — я развернула подругу и легонько шлёпнула её пониже спины, придавая ускорение. — И пора бы расходиться — опять из-за вас не высплюсь!

Про полученное вчера письмо я вспомнила лишь утром. Собственно, скорее всего, я бы вообще о нём благополучно забыла, если бы в мою личную переписку не сунули нос посторонние. Нет, я говорю не об Олеге. Письмишко вскрыли другие домочадцы. И «прочитали» его практически без остатка.

Ошмётки обсосанного до неразборчивости текста валялись по всей прихожей вперемежку с изодранными газетами. Из-под тумбочки я выудила единственный, чудом уцелевший клочок, на котором было написано: «…счастья. Виктор».