А может, она и сестрице своей его сватает только затем, чтобы быть поближе? Боже, гадость какая…

— Извини, Марьяш, уже идём, — ответил ей в тон Виктор, а я не поняла, она ему тоже нравится или он её просто передразнивает? — Ты же понимаешь, что у Риты много вопросов.

— А что, по дороге их задать было нельзя? — продолжала предъявлять неуместные претензии она, и я едва сдержалась от совета заткнуться. Молча пошла вперёд, больше не обращая внимания ни на её слова, ни на ответы Виктора.

Вечер покатился по обычному сценарию. Много ели, пили, рассказывали анекдоты и забавные истории из жизни. О трагедии никто не вспоминал, будто и не было вчера никакого трупа…

Я опять устроилась между Олегом и Галкой, тем самым застраховав себя от возможных посягательств Азарова, и для надёжности забаррикадировалась Магистром, усадив его на колени.

Виктор идиотом не был, мой манёвр разгадал и весь вечер поглядывал в мою сторону с грустной усмешкой. Наверное, как и Димка, возжелал заполучить меня в свой гарем… Дудки, не выйдет, товарищ герой. Обратите свой взор на других. Вон, посмотрите, как Зоя с Марьяной из кожи вон лезут, чтобы вас очаровать.

Это было правдой. Зоенька с искренностью неискушённой девушки то и дело посылала ему восторженные взгляды, нисколько не скрывая страстного желания немедленно быть проглоченной без остатка. И было её немного жаль за эту откровенную непосредственность. Марьяна же, напротив, расставляла свои сети умело и незаметно для окружающих. И если бы не мои оголённые нервы, я бы тоже не распознала ни единого её «снайперского» выстрела. Да… похоже, змея в этой семье совсем не Зоя…

«Вот туда, уважаемый принц, свой взор и переместите. Или вам лёгкая победа не в радость? Ну, извините, ничем помочь не могу, берите то, что дают», — думала я мстительно, наблюдая всю эту пантомиму. Хотя, признаться, при всей своей решимости, мысль о том, что он проведёт ночь под одной крышей с двумя возбуждёнными красотками, была мне до омерзения неприятна. Воображение уже рисовало всевозможные непристойные сцены, от которых меня то начинало тошнить, то сердце замирало так, что казалось, вот-вот остановится.

Одна надежда была на Сергея, которую он, впрочем, не оправдал. Не в пример Азарову, выпил немало и, должно быть, только и мечтал добраться до койки. Скорее всего, уснёт Серёженька сном младенца, так ничего и не узнав об интрижке, которую плетёт за его спиной обожаемая жёнушка…

Олег не стал меня вслух расспрашивать об итогах нашего с Виктором похода за скалу, только посмотрел вопросительно. Я кивнула, подтверждая, что всё верно — ствол имеется. Приятель в недоумении покосился на проницательную Машку.

— Что, умный дядя, утёрли тебе нос? — ехидно шепнула я. — Советую впредь прислушиваться к случайным репликам своей прекрасной половины.

Наконец стали прощаться. Добромир всё не появлялся, так что и у меня причины задерживаться не было. Да и не хотелось, по правде говоря. Эта «дружеская» вечеринка порядком меня измотала, не оставив в душе ничего, кроме пакостного осадка.

Сергей был уже не в состоянии совершать переходы, но Виктор вызвался нас проводить. Мы побрели всё той же короткой дорогой через причал. Путь этот мне за сегодня основательно поднадоел, и мысль о том, что придётся ещё раз тащиться на встречу со следователем, раздражала. Курсирую туда-сюда, как рейсовый автобус по привычному маршруту!

У входа нетрезвые друзья деликатно «растворились», Магистр, зевая, тоже юркнул в дом, мы остались на пороге вдвоём.

Говорить было решительно не о чем, но обстановка требовала что-то сказать. У нас с Виктором не те отношения, когда и говорить, и молчать одинаково комфортно. К счастью, пока у нас имелась одна общая безопасная тема, к которой можно прибегнуть в любую минуту.

— Виктор, а вы не очень обидитесь, если я попрошу вас без меня со следователем договориться? — спросила я.

— Да я совсем не обижусь, но всё же надеялся, что мы вернёмся и вместе его подождём, — ответил он, как мне показалось, расстроенно.

«Ага, и промаемся в мрачном безмолвии неизвестно сколько времени… Пора бы догадаться, что оставаться наедине нам не следует», — подумала я, а вслух сказала:

— Знаете, так устала, а завтра дел — уйма. Димка в тюрьме, фирма у нас общая, придётся теперь мне ею заниматься… а я это страсть как не люблю. Вам хорошо, вы на отдыхе…

— Да нет, вообще-то я здесь по делам. Мы с Сергеем сейчас вместе над одним делом работаем, так что завтра нам тоже на службу.

— Тем более. Давайте спать. Вдруг этот Добромир вообще до нас сегодня не доедет. Мало ли какие заботы у человека…

— Может, и не доедет, — согласился Виктор. — Теперь-то ему не к спеху. Не думаю, что для него наша находка что-то особенно меняет. Ладно, идите спать, я сам с ним поговорю. Действительно, не всю же ночь нам его караулить. Приятных снов.

— И вам доброй ночи… — выдавила я, изо всех сил пытаясь остановить мысленный поток непотребных видений, активно генерируемых моим воображением. Три горячих обнаженных тела кувыркались на огромной кровати. Приглушенный свет, смятые простыни, слипшиеся волосы, капельки пота, стекающие по загорелой коже, возбуждённое дыхание, сладостные вскрики…

Чёрт! Да идите вы лесом! Зажмурившись, я побежала вверх по ступенькам. Да уж! На приятные сны я бы точно сегодня не рассчитывала!

Ночь, как и следовало ожидать, я промаялась бессонницей, изредка погружаясь в недолгий, беспокойный сон. Основное же время ругала себя за извращенские мысли и предавалась безрадостным думам то о Викторе, то о Димке.

К утру в моей голове всё так перемешалось, что я уже не могла с точностью сказать, о чём в очередной момент думаю, и наступлению нового дня страшно обрадовалась. Хоть и предполагалось, что будет он не самым приятным. Посещение КПЗ и, возможно, собственного офиса, проводы тёти с дядей и Олега с Машей, и далее возвращение в свою городскую квартиру.

Сашка с Галкой ближайшую неделю собирались провести здесь, на побережье, и уговаривали меня остаться с ними. Но задерживаться я не хотела по двум причинам. Первая — нужно посмотреть, как там дела в компании, вторая — по возможности избежать встреч с Азаровым в неформальной обстановке.

Приятелям я, разумеется, озвучила только первую и предложила вместо себя оставить Магистра. Кот поначалу заартачился, но потом сообразил, что последние дни уходящего лета лучше провести на природе, чем в одиночестве дома.

Апатия, посетившая меня вчера, на фоне непотребных видений внезапно отступила. Лицо моё, к радости Магистра, вновь засияло «боевой раскраской», а длинные ногти алым лаком.

Я обрядилась в очаровательный костюмчик цвета топлёного молока, в котором собиралась провести второй день свадьбы, если бы всё не пошло наперекосяк, и в умопомрачительные красные туфли на шпильке. Наряд, в связи с некоторой прозрачностью ажурной юбки, был малость фриволен, но за неимением альтернативы с натяжкой мог сойти за деловой костюм.

В ранний час в столовой обнаружился только муж Лики — Андрей.

— Ух ты! — оторвавшись от планшета, оценил он мои старания. — И куда ж это такая красотень направляется?

Я поцеловала его в щёку, оставив лёгкий след губной помады, сунула Магистру его любимый салат, налила себе кофе и вздохнула:

— В тюрьму, куда ж ещё.

— Удачный выбор. — засмеялся Андрей, ещё раз окинув меня взглядом. — Не боишься, что при виде такого совершенства половина личного состава замертво падёт?

— Вот и прекрасно, слабакам не место в рядах УВД! Пусть останутся самые стойкие.

— Какая жестокая, бессердечная девушка, — улыбнулся он. — Наверное, и правда замуж тебе пора, пока окончательно характер не испортился.

— За кого? — поперхнулась я. Услышать такое от дяди было неожиданным. Обычно подобные дурацкие вбросы исходят либо от мамы, либо от Лики.