Марта, услышав шум, вернулась к ребятам.

— А, петлезмейки. Они безобидные, — сообщила она и тут же начала собирать их со стен в свой мешок.

— Извините, Марта, но если вы собираетесь нас ими кормить, то на меня не готовьте. И вообще я пошел отсюда, — заявил Честер и потряс ногой, отбрасывая змейку, которая собиралась присосаться к его ботинку. Мальчик издал гортанный звук, показывая, какое отвращение вызывают у него эти существа, и быстро зашагал вперед, потянув за собой носилки и Уилла. — Идем, Уилл!

Уилл неторопливо побрел за другом, восхищенно разглядывая пол туннеля.

— Давай быстрей, Уилл! — сердито воскликнул Честер, слегка дергая носилки. — Это тебе не урок природоведения!

На ходу Уилл обернулся и увидел, что Ребекка сняла рюкзак и стала помогать Марте собирать петлезмеек. Вдруг Марта что-то сказала ей, и девочка отшатнулась. Ребекка быстро подобрала вещи и побежала в туннель следом за мальчиками.

Больше Уилл не оглядывался, потому что ему пришлось перейти на бег, чтобы двигаться с той же скоростью, что и Честер. Было нетрудно понять, почему его друг так заторопился. Петлезмеек в туннеле становилось все больше. Они были повсюду, некоторые даже падали с потолка на Эллиот и носилки. Извивающиеся белые тела густым ковром устилали пол. Обходить петлезмеек уже не получалось. Под ногами ребят они лопались с неприятным чавкающим звуком, разбрызгивая люминесцентную жижу, так что за Уиллом и Честером тянулись тускло светящиеся следы.

Наконец владения петлезмеек кончились, начался чистый отрезок туннеля, и мальчики остановились отдышаться и подождать Марту с Ребеккой.

Ребекка появилась первой.

— Что у тебя там случилось… с Мартой? — пыхтя, спросил Уилл.

— Ничего, — пробормотала девочка, отводя глаза.

— Как же, ничего, — сказал Уилл. — Я видел. Она тебе что-то сказала.

— Я хотела ей помочь собирать петлезмеек…

— Так, и что?

— Она послала меня куда подальше и сказала, что собирается меня убить, — тихо произнесла Ребекка.

— Вот как… — проворчал Уилл. — Не волнуйся, Ребекка. Пусть она только попробует что-то тебе сделать — будет иметь дело со мной.

— Почему ты продолжаешь ее так называть? — вставил Честер. — У нее другое имя.

— Не начинай, — предостерегающим тоном сказал Уилл.

— Ну правда, я бы хотел узнать, как ее зовут. Ведь Ребеккой ее назвали верхоземцы, значит, это никак не ее настоящее имя. Потом, ведь не может быть такого, чтобы их обеих звали Ребекками, правда? Так как тебя зовут по-настоящему? — спросил он у девочки.

— Ты не поймешь мое имя, — ответила Ребекка. — Оно на моем языке.

— А вдруг пойму? — не захотел сдаваться Честер.

Ребекка произнесла короткое слово на гнусавом стигийском языке, жутко похожее на тявканье гиены.

— Ты была права, — сказал Честер, мотая головой. — Так называть тебя я не смо…

Он осекся, увидев, как Эллиот заметалась на носилках, насколько позволяли веревки.

— По-моему, не стоит при Эллиот говорить по-стигийски, — заметил Честер. — Кажется, ей это не нравится.

К седьмому дню пути у мальчиков болели руки от носилок, несмотря на пониженную силу тяжести. Уилл не представлял, сколько километров туннелей они уже преодолели и сколько раз спускались по отвесным стенам, но его подбадривала мысль о том, что, по словам Марты, они доберутся до корабля на следующий день. Если, конечно, она не забыла дорогу.

Несколько раз им уже приходилось возвращаться назад — когда Марта понимала, что повернула не в ту сторону, — однако это не задерживало их надолго. У Марты не было ни карты, ни компаса (впрочем, Уилл сомневался, что от компаса тут была бы какая-то польза): похоже, она находила дорогу по памяти.

Труднее и опаснее всего был спуск в колоссальные расщелины, особенно из-за того, что нужно было чрезвычайно осторожно обращаться с Эллиот. Однако, связавшись веревкой, они вчетвером всякий раз благополучно доставляли вниз и Эллиот, и носилки. В такие моменты Марта и Ребекка забывали о вражде и сосредотачивались на общей задаче.

Порой приходилось ползти по ужасающе узким норам, тянувшимся на сотни метров, волоча рюкзаки за собой — потому что потолок опускался слишком низко. Пробираться по таким местам с Эллиот стоило огромных усилий.

Сейчас они двигались по сравнительно широкому туннелю, однако воздух здесь вдруг стал настолько сухим, что у всех началась одышка. Дальше начался крутой спуск, и стало невыносимо жарко. Уилл, оттягивая воротник, выглянул из-за спины Честера. Дорога впереди светилась приглушенным красным светом. Он резал глаза, и Уилл не удивился, когда Марта велела всем остановиться.

— Что случилось? — спросил Честер.

Вместо ответа женщина поставила перед собой две больших кожаных фляги с водой, а потом жестом подозвала Ребекку.

— Стигийка, достань из рюкзаков еще воды, — сурово распорядилась она.

Пока Ребекка выполняла приказ, Марта объяснила:

— Здесь лава течет близко к камню. Будет очень жарко и очень опасно.

— И что мы будем делать? — спросил Уилл.

— А обойти никак нельзя? — одновременно с ним спросил Честер.

Марта покачала головой:

— Обходного пути нет. Главное, ни за что не останавливаться. Поняли? Кто остановится — тот умрет.

Честер улыбнулся.

— Поджарится заживо, — заметил он и тут же перестал улыбаться, поняв, что это совсем не смешно.

Марта помогла Уиллу обмотать лапы Бартлби тряпками и обвязать бечевкой. Коту явно понравилось такое внимание со стороны хозяина, и он весело мурлыкал, пока Марта не стала брызгать водой ему на ноги и на новую «обувь». Бартлби сердито зарычал на нее, так что Уиллу пришлось его держать, чтобы Марта спокойно закончила свое дело. Честеру поручили намочить Эллиот и носилки, однако он остановился не закончив.

— Уилл…

— Чего?

— Это же вещи Эллиот, так? — Честер указал на рюкзак, привязанный к носилкам у ног девушки и взятый по его настоянию.

Глаза Уилла расширились.

— Взрывчатка! И винтовки у нас заряжены! Марта, а вдруг от перегрева все взорвется?

— Винтовки выдержат, а вот рюкзак хорошенько намочите, — посоветовала Марта. Она перевернула флягу и стала поливать себя водой, прежде всего ноги. Когда ребята сделали то же самое и облили Эллиот, женщина снова позвала всех к себе:

— Помните: что бы ни случилось — не останавливаться. Ни в коем случае. Иначе жар вас точно прикончит.

И они двинулись навстречу горячему воздуху, бегом преодолев остаток спуска. Все кругом светилось алым. Густое марево впереди стояло серебристо-ртутной стеной, и Уиллу на мгновение показалось, что он сейчас врежется в зеркало. Когда путники пересекли границу и очутились внутри марева, их лица обожгло как огнем.

— Будто в тигеле, — прохрипел Уилл, едва дыша. Он чувствовал себя так, будто попал внутрь керамического горшочка, какие ему доводилось нагревать на бунзеновской горелке на уроках химии.

Породу на стенах и полу туннеля пронизывали багровые светящиеся жилы. Мальчики старались не наступать на них на бегу — словно в адском варианте детской игры, когда нужно перепрыгивать через трещины на тротуаре. Уилл почувствовал запах гари и тут же подумал, выдержит ли обувь такую температуру.

Он быстро заметил, что одежда на нем высохла; за Честером тоже тянулись струйки пара. Бартлби пытался держаться рядом с хозяином, как полагается, но когда его «пинетки» начали шипеть, кот решил, что рядом с людьми ему делать нечего. Он ускакал вперед, словно перепуганная лошадь.

— Господи, когда же это кончится? — воскликнул Честер. Ребята, пыхтя, едва удерживали носилки вспотевшими руками.

К счастью, вскоре они добрались до более прохладной части туннеля, где их ждали Марта и Бартлби, и рухнули на пол.

— Ух! — выдохнул Уилл. — Ничего себе сауна! Я, пожалуй, успел похудеть на несколько фунтов. — Он снял с плеча винтовку и вытащил из-за пояса саблю. — И зачем я все это с собой таскаю? Только тяжесть лишняя, — пропыхтел он.